Елена Белова - Вампир... ботаник?!
Работорговцы эти сами виноваты.
Подошла к этому… что, неприличных слов не говорить? Ну назовем прилично: скотина. Не шучу я! В сравнении с тем, что у меня на языке, это еще очень приличное слово. Я по-человечески подошла! Сказала, что хотела бы купить парнишку — вот этого с помоста. А эта… ну, вы поняли… заухмылялся, что для меня, видите ли, мальчишка еще не дозрел. И вообще, с рабами он не разговаривает, рабы должны знать свое место и все такое.
Я даже ответить сразу не смогла. Когда по лицу въедут половой тряпкой или удар в живот пропустишь, слова, бывает, тоже не сразу находятся. Это потом они приходят, причем больше чем надо. Вот и я три секунды (пока этот тип проезжался по моей внешности и будущему в качестве вампирской закуски) только рот открывала, как рыбка на моем бутерброде.
А потом и у меня слова нашлись.
Много…
«Имбецила» продавец явно не понял, «альтернативно одаренного» пропустил мимо ушей и смысл выражения «даун звезданутый» тоже до него не дошел. Но зато на банального придурка он вскинулся так, что завязалась небольшая свалка. Действительно, небольшая. Я всего лишь придержала этого… за шиворот. Да, в воздухе. Да, он малость посинел, зато притих. Стража на мое самоуправство, конечно, рванула, как питбули за кошкой, но их начальник почему-то придержал ретивых подчиненных, а покупатели вообще принялись ставки делать и хохотать. Так что я имела полную возможность высказать продавцу, какой он нехороший человек и невоспитанный сын у мамы. Тот сначала брыкался, потом обвис и принялся усиленно изображать жертву удушения.
На шум выбежал хозяин, кругленький такой, шустрый, в серебряном тюрбане, и спросил, что происходит. Недодавленный продавец мигом ожил и заябедничал, как его обидела нехорошая Дарья. Работорговец и разлетелся:
— Ты, подобная горе, отпусти моего человека!
Чего-о? Я выпустила рабо-менеджера (он тяжело плюхнулся на утоптанную землю) и развернулась к хозяину. Он невольно отшатнулся — на руках тявкнуло что-то рыжее — и покупатели довольно заржали. Зрелища-то все любят, а тут еще и халявное. Хозяин метнул взгляд на свою покупательскую аудиторию и сориентировался:
— А ты, порождение осла, объясни, почему допустил нарушение торговли и возмущение спокойствия?
— Я…
— Ты заставил ждать почтенных покупателей! Ты, понимаешь, нечестивый сын достойных родителей, в какие убытки вводишь своего хозяина!
Рабо-менеджер возмутился таким переводом стрелок и, естественно сообщил, что виноват во всем не он, а вот это злокозненное вместилище пороков, вмешавшееся в ход торгов, не имея на то права. И вообще, вампиры обнаглели окончательно, вот кого он продаст с удовольствием…
— Умолкни! — моментом шикнул хозяин, и в маленьких глазках на секунду мелькнуло что-то холодное и злое. Впрочем, он так быстро снова натянул маску смешного толстячка, что я даже тряхнула головой: не померещилось ли…
— Воистину, немало нагрешили мои предки, если в возмещение мне в помощники досталось самое малоумное творение из творений Нергэллаха! — работорговец возвел глаза к небесам так активно, что они чуть не забежали в тюрбан. — Уйди с глаз моих, сын овцы, достойный лишь палки! А ты…жемчу… э-э… луноликая… открой уста и скажи, что привело тебя сюда и от чьего имени ты ведешь покупки?
Покупатели притихли. Мальчишка на помосте, которого до выяснения придерживали за ошейник, перестал рваться и открыл глаза. Синие… Я прикусила губу и поняла, что без покупки я отсюда просто не уйду, и пусть учебник ОБЖ горит синим пламенем! Потому что бывают такие ситуации, что мимо не пройдешь. А пройдешь, так тебе твоя «безопасная жизнедеятельность» поперек горла когда-нибудь станет. Просто потому что человеком ты уже себя считать не можешь — у человека ведь жизнь, а жизнедеятельность… сказать, у кого бывает?
— Ну?
Кхм. Имя я шепнула на ухо. Мало ли… не хочу подставлять своего вампира.
— Что ж вы не сказали, что это ему на опыты! — вдохновился хозяин. И распорядился притащить сюда всех мелких. Мол, выбирай, луноликая, он любого продаст со скидкой.
«Любых» оказалось шестеро. Мальчишка с помоста, два крепыша-близнеца, девчушка, закутанная во что-то воздушно-бирюзовое, мальчишка лет семи с какими-то неживыми глазами и пацан тинейджерского вида, которому ну очень пошли бы бейсболка и джинсы — такие чертики танцевали у него под ресницами.
Проблемы начались, когда я сказала, что забираю всех. Причем денег на них хватало — по крайней мере, со скидкой. Но хозяин почему-то заупрямился. Хотя ясно, почему… прибыль он потерять боялся, кто-то из малявок был уже заказан, а бирюзовую он вообще отдавать со скидкой не хотел. И признаваться в жадности тоже не хотел, так что уперся, как баран:
— Да поразит меня Шергеллах, если я лгу! Да пусть у меня отрастет шакалий хвост! Все не продаются!
— Неужели?
— Пойми, красави… луноликая, я люблю их, как собственных детей, и не могу отдать вампиру…
— Ха-ха, — мрачно откомментировала я. Ну да, мне предлагается поверить в любовь и гуманизм работорговца. Из того же ряда, что честность депутата и совесть наркомана. Нет уж.
— Да забери меня пещерный дэв! — тюрбаноносец понял, что на любовь меня не купить, и снова перешел на клятвы. Цветистые такие, со «звездами Аль-Суних и Аль-Суфейя», с шакалом, который должен сожрать печень лгуна и с каким-то ал-джуном, который его непременно заберет, если он нарушит обещание перед почтенными покупателями.
— Песец тебя заберет! — угрюмо буркнула я, прикидывая, как бы половчей достать второй кошелек (он у меня был не в руках, а в женском сейфе — ну вы знаете, где). Ну, сунуть этому типу побольше — может отдаст уже ребят и отцепится? Пока он меня совсем не заболтал, трепло в халате. Голова и то заболела…
Кажется, пушистого и северного здесь не знали.
— Кто? — не понял хозяин. — Пе… кто?
Цирк продолжался. Зрители потешались:
— Отдайте ей все, что она хочет, доро! А то вдруг она проголодается?
— Да, вы рискуете, почтеннейший. Быть может, дэв ближе, чем вы думаете.
— В женском обличье дэвы бывают?
— Не отдам!
Он еще что-то говорил, кажется, клялся тюрбаном какого-то пророка, но я не слушала, прицепившись к словам покупателей. Рискуете, значит… Рискуете…
— …нет, при всем уважении к орихальти Джано! — пафосно закончил торговец.
— А мне почему-то кажется, что ты согласишься… — шепнула я, и медленно отвела с лица платок.
Хорошо, что я не стала умываться. Торговец затих так внезапно, будто этот самый дэв ему уже башку откусил. Лично у него были крепкие нервы — работорговец есть работорговец, слабонервным на такой работе делать нечего — но слабое звено всегда найдется.
