Михаил Бабкин - Чары старой ведьмы
– Запросто, – Тим подошел к невидимой стене, для начала постучал по ней ногой, потом рукой. Потом привалился к стене боком, боднул спиной. После основательно уперся в стену руками и, пыхтя от натуги, забуксовал ногами по траве.
– А ты головой, головой, – серьезным голосом посоветовал Огник, порхая где-то над Тимкой, – она у тебя, небось, бронебойная. Постучи лбом три раза и скажи: «Откройся!». Навроде как по скатерти-самобранке кулаком. Глядишь, и сработает.
– Хватит на сегодня шишек. Все ясно, – разочарованно сказал Боня. – Тим, иди сюда, бросай стенку двигать, пустое это занятие. Давай дальше думать.
И они сели думать.
Было тихо и безветренно. День клонился к полудню и солнце нещадно припекало мыслителей, грело их умные головы. Думалось о чем угодно, только не о том, о чем надо: Тимка, позевывая, смотрел на зеленую равнину перед собой и никак не мог согласиться с тем, что на самом деле он в упор разглядывает Драконью Главу. Верилось в это с трудом.
Хозяйственный что-то сонно мычал себе в усы и клевал носом; Огник самым натуральным образом спал, развалившись поодаль, возле стены – в густой траве образовалась заметная ямка и оттуда доносился тоненький храп.
– Кровь, – вдруг зловеще сказал Тимка и остановившимся взглядом посмотрел на Хозяйственного.
– Что – кровь? – не понял Боня, но на всякий случай отодвинулся от мальчика подальше.
– Кровь рыжего человека, – замогильным голосом пояснил Тимка. – Надо сделать так, как говорил механик. Мы сейчас тебе кровушку из вены пустим и намажем ею стенку, она и откроется. Я так думаю.
– Ты что, офонарел? – перепугался Хозяйственный. – Что за вампирные дела?! Кровушки он захотел, ого! Не дамся, моя кровь. Личная! – и попятился, что сидя делать было крайне неудобно.
– Почему же так сразу – нет? Хорошая мысль, – подал голос проснувшийся от шума Огник. – Не всю же мы ее из тебя выльем, пальчик наколешь и помажешь стенку для пробы. Что тебе, капли своей крови жалко для хорошего дела?
– Жалко, – убито ответил Боня, поняв, что от него теперь не отстанут. – Вернее, не жалко, а просто я палец колоть не хочу. Больно ведь будет!
– Ничего, потерпишь, – плотоядно улыбаясь, сказал Тимка, – обещаю: больно не будет. Чик – и все, – он полез в рюкзак за чем-нибудь колющим.
– Где-то, я точно помню, была катушка ниток с иголкой… – мальчик лихорадочно переворачивал вещи в рюкзаке, – где-то, где-то… Ага! Давай палец, – Тимка повернулся к Хозяйственному, держа в руке катушку с воткнутой в нее длинной иглой.
– Я сам! – бледнея на глазах, потребовал Бонифаций. – Сам я. Ты не сумеешь правильно, промахнешься еще.
– Сам так сам, – согласился мальчик. – На, действуй, – и отдал Хозяйственному катушку. – Как там гномы писали: «Я уколов не боюсь!»? Так это про тебя… Колись давай! Народ ждет, – и умолк, глядя на Боню.
Хозяйственный дрожащей рукой выдернул иголку из катушки, зажмурился и наугад ткнул ею себе в указательный палец на другой руке. На левой. И промахнулся.
– Вторая попытка, – деловито подвел итог Тимка, – первая не засчитана. Коли! Эх, опять мимо…
Хозяйственный попал в палец лишь с четвертого захода, но уж попал так попал – кровь потекла с пальца частыми красными шариками.
– Мама, – сказал Боня, с ужасом глядя на эти шарики, – кровь, – и чуть не бухнулся в обморок.
– Мажь стенку, – заволновался Огник, – паниковать после будешь. Кому говорю – иди к стене! А то и другие пальцы придется колоть, – припугнул дракон. – Все подряд!
Хозяйственный, отвернувшись в сторону, чтобы не видеть капающую с пальца кровь, и держа покалеченную руку на весу, шаткой походкой подошел к драконьему щиту и остановился перед ним в растерянности.
– Мажь! Мажь! – азартно закричали хором Тимка и дракон, – дави кровищу, не жалей!
Хозяйственный с размаху хлопнул ладонью о стенку и завозил рукой, размазывая кровавые полосы по невидимой поверхности. И там, где оказывалась кровь – хоть немного, хоть чуть-чуть – вдруг возникали черные глубокие пятна. Словно Бонифаций рисовал космическую ночь на прозрачном холсте.
Через минуту перед Хозяйственным темнел провал с неровными размытыми краями – черная дыра, сама собой повисшая в воздухе. Опасная, загадочная дыра. Проход в Драконью Главу.
– Вот, значит, как, – понуро сказал Огник, наблюдая за растущим отверстием. – Грош цена всей нашей защите, если ее может так легко взломать любой рыжий прохожий. Сейчас придем в гору и я первым делом нашему главному магу хвост отгрызу, умнику такому. Говорил же ему – не забудь включить в защитное заклятие и красноголовых людей! На всякий случай. Все-таки забыл…
– А кто ты такой, чтобы драконьим колдунам хвосты грызть, а? – вскинулся Тимка, пытаясь разглядеть летающего над ним Огника. – Кто?!
– Изер я, – расстроенным голосом ответил дракончик, – царь всех драконов. Великий и несокрушимый. Вот так.
– Здрасте, – ошарашенно выдохнул Тимка, – приплыли.
Ничего умнее ему в голову просто не пришло.
Глава 7
Рассказ царя драконов
– Что-то долго его нету, – озабоченно сказал Хозяйственный, глядя в черный провал лаза и рассеянно облизывая уколотый палец. – И как нам теперь этого непонятного дракона называть? Огником или Изером?
– Огнизером, – с важным видом предложил Тимка. – Среднее между тем и тем. Чтобы не путаться. Хорошо я придумал?
– Сам ты Огнизер-Тимизер, – Боня поднес палец к глазам. – О, уже не капает. Как будто ничего и не было… Это же царь драконов, а не щенок подзаборный! Надо его как-то с уважением… э-э… с почтением, понимаешь, надо… Ну, не знаю как, но только не Огнизером.
– Вот он вернется, пусть сам и решает, – обиженно буркнул Тим. – Ничем тебе не угодишь. Такую гениальную идею забодал!
– Если помолчишь немного, тогда точно угодишь, – успокоил его Хозяйственный. – Это будет самое гениальное из всего того, что ты смог бы наболтать, но не наболтаешь.
– Чего-чего? – опешил Тимка. – Это ты как-то слишком заковыристо загнул! Я ничего не понял.
– И ладно, – Боня, что-то соображая, задумчиво подергал себя за ус, прищурясь посмотрел на солнце – было уже далеко за полдень – и безрадостно произнес: – Видно, придется мне все-таки лезть в эту кляксу. Боюсь, что Огнизер… тьфу… Огник… Изер… дракон, короче говоря, заблудился там. Темно ведь, как у Лурды в башке, – Хозяйственный осторожно сунул голову в чернильную дыру.
– Огник! Ау! Царь драконий, лети сюда! – во всю глотку проорал Боня, прислушался, но в ответ не прозвучало ни звука. Даже эхо не ответило.
– А-а-а! – просунув голову под мышкой Бонифация, вдруг истошно, точно его резали, завопил Тимка в провал лаза. – Спасите! А-а-а! Помогите! Грабя-ят! – и закашлялся от собственного крика.
