Владимир Журавлев - Девочка и эльфы
Так закончился удивительный бой Света и Тьмы, один из великого множества в тысячелетней жизни командира. Главное — все остались живы. И даже Маин откуда-то объявилась и с уморительной серьезностью возложила ручонки на лоб Одержимого Кузнеца. Типа лечила его. Ее постная рожица при этом настолько напоминала аналогичную провидицы, что эльфы неудержимо заулыбались. А Оксаниэль предпочла ничего не заметить, только покраснела. И все наконец осознали, что бой действительно кончился! И в изнеможении опустились на землю, прямо кто где стоял. А дело-то было на околице, где поутру гоняли скот…
11
Светлые воители без ненужных комплексов обобрали забитых врагов. Натаскали к кузнице оружия гору. Потом старший следопыт привел табун великолепных коней. Обобрали и переметные сумы! И с надеждой уставились на командира. Добыча-то была великолепной!
— Раздать жителям! — безжалостно сказал командир. — Все, за исключением еды! И — пять десятков коней тоже наши!
— Черные… — пробормотал в смятении предводитель старшего древа.
— Спорим, возить будут не хуже белоснежных? — азартно предложил командир.
Предводитель старшего древа спорить не рискнул, потому что понимал и сам, что достоинства коня — не в масти. Но — черные?! Светлые эльфы на черных чудовищах? И как это потом в легендах воспеть? Идиотизм полный…
Потом к командиру, помявшись, бочком подкрался старшина гоблинов.
— Черных-то не всех порубали! — вздохнул он.
— Да пусть живут! — отмахнулся командир. — Или мы не воители Добра?
— Подмогу приведут! — высказал гоблин очевидный вывод. — И тогда нам не жить. Хоть мы и воители Добра, а не пощадят!
Рядом начали останавливаться заинтересованные эльфы. Командир с изумлением отметил, что губастый уродец как-то быстро и незаметно стал, что называется, «гласом народа». С одной стороны, это понятно: отродью Тьмы что бы и не высказывать открыто то, чего светлый эльф стыдится? Алчность там, трусость, подлость вот еще… С другой стороны, удивительное дело получается: стыдливость эльфийская как-то не мешает этим самым эльфам гоблинов поддерживать со всей решительностью! И дикое заявление старшины, что «мы воители Добра», никого не коробит, и предложение «дергать отседова, пока не поздно», повторяют все, даже слов не меняя, не облагораживая эвфемизмами наивной простоты мыслей!
— У нас раненые есть! — напомнил командир. — Перемещения их убьют!
— Да прирезать, чтоб не мучились! — ляпнул старшина гоблинов. — Мы в походах всегда так делаем! Мелкому мы разъяснили, он согласен! А Одержимый Кузнец силу вконец растерял, все равно ж без пользы теперь…, а герой наш геройство же свое уже совершил? Ну и хватит с него. Так что — прирезать! И — дернуть отседова, пока не поздно!
Эльфы начали возражать против такой кровожадности, предлагать разные паллиативы, но как-то без искренности. Видимо, изящная простота гоблинского мышления уж очень запала многим в душу…
— Значит, оставить болезных в деревне на попечении невежественных пейзан? — задумчиво подвел итог командир. — Чтоб, значит, как бы и не мы прирезали, а черное воинство, которое их, несомненно, обнаружит… И это творится у самых, можно сказать, Предвечных Престолов? Что ни времена, то нравы…
Командир огляделся, построжел — и приказал ставить лагерь, да не в деревне, а на лугу за околицей, поближе к речке. И стоять, пока раненые не будут готовы к перевозке! А сам взял Маин за ладошку и отправился гулять подальше, вниз по речке, лишь бы не видеть подольше своих светлых воителей. И они гуляли до захода солнца, дурачились и бегали друг за другом и за собакой — а потом от развеселившейся собаки… А потом еще долго сидели на речном берегу и слушали плеск рыбы и тихий шепот воды.
— Вот так поживешь тысячу-другую лет, — пожаловался командир своей малолетней подружке, — и начинает казаться иногда, что светлых сил и не осталось вовсе в природе! Вот разве что дети. Пока маленькие.
— Разбойники все? — удивилась девочка.
— Если их не пинать регулярно, то да! — улыбнулся командир.
— Ты пинай! — серьезно сказала Маин. — Пусть добрых больше становится!
— Да я и так… но вот поживешь тысячу-другую лет, да и начинает казаться…
— Элландриэл! — донесся встревоженный голосок провидицы.
Девочка подумала и слезла с колен командира. Командир тихо подивился: такая кроха, но как-то же подметила, что эльфийку коробит от одного вида малышки рядом с седым эльфом! Вот с чего бы?! Провидица — этим все и объясняется! Им никогда, никогда не понять друг друга!
Привидением объявилась эльфийка, наградила девочку высокомерной усмешкой и уставилась за реку, в прозрачные сумерки.
— Что? — забеспокоился командир и поднялся с травы.
— Не знаю! — раздраженно дернула плечом эльфийка. — Что-то.
— Спрячемся? — азартно предложила девочка.
Командир в сомнении огляделся. Ровный луг до деревни, костры лагеря вдалеке — и ни ямины, ни деревца…
Маин показала пальчиком под обрыв. Там, у самой воды, конечно, росли кустики — малышке спрятаться впору. И один — несколько побольше и погуще. Командир, не задумываясь, соскользнул вниз, поймал девочку и протянул руки к провидице. Эльфийка отрешенно смотрела в никуда. Командир пожал плечами… так что, когда Высшая дама соизволила принять помощь, она чуть не рухнула вниз головой. Командир исчез. Им никогда, никогда не понять друг друга, печально подумала эльфийка и осталась на прежнем месте, безучастная к собственной судьбе.
— Может, отползем туда, где погуще? — беззвучно прошептал командир, пытаясь хоть что-то спрятать за жиденькими веточками.
— Не-а! — хитро улыбнулась девочка. — Там и будут искать!
И они замерли.
На противоположном берегу осторожно зашептались. Потом звонкий голос обиженно произнес:
— Да он только что здесь сидел, я сам видел! Клянусь званием старшего следопыта, могучий Алагол!
— Или не сносить тебе головы! — пообещал невидимый Алагол.
— Может, за кустом спрятался? — предположил еще кто-то. — Эй, есть там кто? Ну-ка, если стрелой?
Рой стрел со злым шорохом посшибал листву с самого высокого и густого куста. С того самого, за которым хотел спрятаться командир.
— Что, нет никого? Жаль…
— Провидицы, наделенной доверием Предвечных Владычиц, обеих вкупе, вам уже недостаточно? — холодно осведомилась эльфийка с обрыва.
На противоположном берегу проявились из темноты многочисленные фигуры. Изящные. Тонкие. Смертельно опасные. И в белом. Ну, командир и не сомневался. Алагол как раз и был предводителем второго сгинувшего отряда разведчиков. Вот разве что насчет цвета были сомнения… но вставать все равно было неразумно. С учетом способа, которым эльфы проверяли подозрительные кусты.
