Ольга Мяхар - Пророчество для ангела
Секунду ничего не происходило. А потом крыло взорвалось изнутри и разлетелось сотней ошметков по сторонам. Грог взревел и рывком высвободился полностью. Ну, нет, не так быстро.
Шепот.
Я рухнула на колени и, переламывая отвращение, опустила руку в озеро, шепча и шипя древние забытые руны, которые нельзя говорить, их нужно рисовать. Жижа всколыхнулась, пошла волнами, забурлила и вздыбилась, вцепившись в уже взлетающего дракона тысячью гребней поднятых волн. Я закричала. Названные руны пили энергию прямо из моего тела, не очень-то заботясь об ощущениях: мне казалось, будто с меня заживо снимают кожу. Брызнули ненужные слезы, я не могла вдохнуть, но сжав зубы держала и держала руку в бурлящем бешеном потоке, а дракон бился и рвался из тисков поднявшихся волн. Они рвали крылья, проходили сквозь гнилую плоть, дробили кости, накрывали ядовито-бурою пеной, вгрызаясь все глубже и глубже…
В глазах темнело, я… не… смо-гу.
Но тут на мои плечи легли чьи-то сильные руки, и энергия хлынула в мое тело пьянящей рекою. В глазах прояснилось, я подняла голову и посмотрела прямо в глаза умирающему монстру.
— Сдохни, тварь.
Дракон взревел, неожиданно рванулся и в последний миг сумел достать меня своею лапой. Я почувствовала, как мое тело отрывает от земли и с силой бросает в бурлящее озеро. Ребра трещали, я не могла разжать его когти, а умирающий зверь тащил меня за собой. Я с ужасом посмотрела на бурлящую поверхность озера, а в следующий момент его гнилые воды сомкнулись над моей головой.
Я закричала, в рот и в нос полезла слизь, застревая на вдохе, я пыталась ее выдохнуть, но не могла. А легкие уже жгло от недостатка воздуха. Я забарахталась изо всех сил, но драконья лапа держала крепко. Сознание начало меркнуть, наверное, это и есть смерть…
Внезапно, я почувствовала, как когтистые пальцы разжимаются, меня хватают чьи-то сильные руки и несут наверх, к воздуху. Вдруг кончается жидкость, и я ощущаю сквозь забитые нос и рот, что вокруг меня воздух, а саму меня уже затаскивают на твердую поверхность. Я кашляю, натужно, пытаясь побыстрее вдохнуть и никак не могу ни откашляться, ни надышаться. Боже, и я еще считала, что этот воздух плохо пахнет!
Я тяжело привалилась к лежащему неподалеку Коулу, дышащему так же тяжело, как и я.
— Спасибо, что прыгнул за мной.
Он промолчал. Я положила голову ему на грудь, так как он никак не хотел разнять крепко сцепленные на моей талии руки, крепко прижимая к себе. Так мы и лежали вдвоем, пока нас не нашел кот.
— Так. Я там волнуюсь, переживаю весь, а они тут лежат, отдыхают, эгоисты!
Я фыркнула и попыталась встать. Коул с неохотой меня отпустил.
— И что у вас за вид? Вы что купались в этом?! Кошмар, ну и запах.
— Мда, нам и вправду не помешало бы вымыться.
Коул поднялся плавным слитным движением и пошел по направлению к выходу, впереди него уже бежал Обормот, показывая дорогу, а я обернулась, посмотрела еще раз на место, где должен был сегодня вылупиться грог и побежала за ними, поскальзываясь и спотыкаясь на каждом шагу.
Первым делом надо было вымыться, к счастью тут неподалеку в лесу находилось озеро, это если верить карте. Вот к нему мы и направились. Кот шел на почтительном расстоянии, утверждая, что его нос не приспособлен для такой вони.
Вода в озере была теплая, и я, запустив небольшое заклинание, наподобие того, которым я недавно мыла кота, довольно быстро привела свой внешний вид в порядок. С Коулом все обстояло сложнее: магия на него не действовала, а так слизь очень плохо отмывалась. Я все же вычистила магией его одежду, и изрядно запачканный меч, а сам он отмывался водорослями, собранными им со дна озера. В итоге он слежка позеленел, но ему это даже шло, а легкий запах тины был куда лучше недавней вони. Кот, наконец, рискнул к нам подойти, и тут же привязался с вопросами. Мне было лень ему все рассказывать, гораздо приятнее было валяться на травке рядом с Коулом и смотреть на звезды, а потому я небольшим заклинанием свернула свои недавние воспоминания, скопировала их в небольшую голубую призму и отдала ее коту.
— И что я должен с ней делать?
— Раздави в лапах и увидишь, услышишь и почувствуешь все то же, что и я недавно.
Ну, он и раздавил, а потом минуты две носился по поляне с истерикой. Хм, зря я, наверное, заставила его пережить собственные ощущения, но так ведь и вправду быстрее.
— Никогда. Так. Больше. Не делай! — На котика было жалко смотреть. Глаза вытаращены, хвост трубой, а шерсть дыбом. Я прижала его к себе и погладила страдальца, он, конечно, вырывался, но недолго.
— Ну, извини, больше не буду.
Обормот немного успокоился и принялся активно вылизываться, лежа у меня на животе. Я не спорила, хотя он был очень тяжелым.
— Я вот одного не понимаю.
— Чего? — Поинтересовался Коул, сонно потягиваясь.
Я залюбовалась этим обалденным мужчиной, он, кажется, это заметил и насмешливо улыбнулся. Ну и пусть.
— Я не понимаю, где обещанные богатства.
— А нигде, — Коул принялся задумчиво наматывать прядь моих волос на палец, я почти мурлыкала, размышляя, куда бы временно телепортировать кота.
— Как нигде? — Котику надо себя беречь, у него такой вид, будто его только что сильно обделили. Интересно, а если его телепортировать на верхушку во-он той сосны, он скоро оттуда слезет? — Но ведь староста говорил про сокровища, которые дракон принес из своего старого логова. — Возмущался, не подозревающий о моих коварных замыслах Обормот.
— Он соврал. И его можно понять, никто ж не знал, что мы выживем. Он поэтому-то почти и не торговался со мной.
Кот сник, а Коул вдруг встал, взглянул на луну и… сказал, что пора возвращаться. Что ж, телепортация отменяется, но я кота на себе обратно по болотам не попру!
В итоге его нес на руках Коул, а я шла следом и дико завидовала.
До деревни мы добрались к утру. Коул очень хорошо запомнил дорогу и вывел нас самой короткой и сухой тропой. Я решила отложить истерику на потом и молча шла следом, с возмущением вспоминая, как мы плутали по топи жуткими зигзагами, ища дорогу к пещере, а этот гад молча шел следом, изредка вытаскивая меня из очередного затопленного бочага. Моя одежда после всех испытании представляла из себя довольно плачевное зрелище, приобретя облезло пятнистый вид и красуясь рваными дырками в самых неожиданных местах. Правый сапог я потеряла, а потому отобрала сапоги у Коула. Ему полезно, а мне не так мокро. Ну, а левый доживал последние дни, уже не реагируя на скрепляющие заклинания, да и сил у меня на колдовство почти не осталось.
Когда мы подошли к воротам и громко в них постучали, то нас сначала не узнали. А потом долго не хотели пускать, утверждая, что отныне мы нежить, а потому должны сказать спасибо, что нас не убивают серебром, а пока отпускают. Я правда не хотела колдовать, но когда на воротах появился важный староста и объявил нам, что нежити деньги и лошадь ни к чему, то вспылила. В итоге мы получили: выломанные и изувеченные ворота, насмерть перепуганную стражу, двух лошадей и провиант на дальнейшую дорогу, двадцать одну золотую монету (больше собрать не смогли), обоюдную ненависть всех поселян и мой обморок от сильного магического истощения. К счастью обморок случился, когда мы выехали далеко за пределы деревни, и нас успели скрыть деревья, а то боюсь, так просто уехать бы нам не дали. Я рухнула с лошади на землю и мудро решила, что на сегодня с меня достаточно приключений.
