Галина Романова - Двое из Холмогорья
Воительница была молода, лет семнадцати, и ужасно хороша собой. У нее были золотисто-рыжие кудрявые волосы, волнами падающие на плечи и спину, высокая, упругая грудь, нежные руки с длинными пальцами, ее аккуратным ноготкам могла бы позавидовать королева. Стройные бедра плавно переходили в такие же стройные, точеные ножки, а между безрукавкой и поясом оставалась полоска голого тела, от которой было очень трудно отвести глаза. Лейр поймал себя на мысли, что беззастенчиво пялится на ее талию и ямочку пупка, и опомнился только тогда, когда «девушка» подошла совсем близко.
У незнакомки были типичные для всех рыжих зеленые глаза с веселыми желтыми крапинками. Чуть вздернутый носик, маленький пухлый рот, ямочки на щеках — все это в сочетании с соблазнительными полушариями грудей мешало Лейру разглядеть одну маленькую, но весьма важную деталь. Точнее, две детали, а именно — острые ушки, надежно скрытые пышными локонами. У людей не могло быть таких ушей.
— Ты кто? — Он усилием воли заставил себя не смотреть на ее грудь.
— Никто, — ответила она, — но все зовут меня Лисой.
— Почему?
— Потому, что я рыжая. — Она небрежно дернула плечиком. — А ты кто?
От него требовалось назвать свое имя, но что-то помешало Лейру признаться в том, что он — герцог из рода Косоглазых.
— Я… э-э… путешествую.
— Странное имя, — прищурилась девушка.
— Это не имя. Просто я стесняюсь…
— Понятно. Ты принц, который не хочет, чтобы все знали, что ты сбежал из дворца. Боишься, что кто-нибудь заложит тебя папочке?
— Ничего я не боюсь! — вздернул подбородок Лейр. — Я, если хочешь знать, еду вон туда!
И он храбро махнул рукой в сторону горного хребта.
— Не советую, — дернула плечиком девушка.
— Это почему еще?
— Геройски погибнуть можно и здесь. Для этого совсем необязательно соваться на Плоскогорье!
— Во-первых, я не собираюсь геройски погибать. У меня другие планы! — начал объяснять Лейр, но, заметив скепсис в глазах собеседницы, решил сменить тему. — А во-вторых, от чьих рук тут погибать? От твоих, что ли?
— Можно и от моих, — серьезно кивнула девушка.
И прежде чем юноша сообразил, что она не шутит, ее маленький крепкий кулачок с нечеловеческой силой врезался ему в подбородок…
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Сэр Годован не видел короля чуть больше суток, но ему показалось, что его величество разительно переменился. Богорад Третий словно постарел лет на десять и к тому же перенес тяжелую болезнь, от которой не оправился до конца — таково было первое впечатление от встречи с королем. Просто удивительно, как сильно может изменить человека выражение глаз!
Сейчас в глазах монарха была паника. И только воспитание помешало его величеству кинуться к старому рыцарю с распростертыми объятиями.
— Я посылал за вами, милорд, — с порога объявил он.
— И я прибыл как только смог, — ответил тот. Он разминулся с посланцем короля, поскольку по привычке прошел подземным ходом, но не стал ни в чем разубеждать монарха. — Что случилось?
— Выйдите все, — нетерпеливо прошипел Богорад Третий и, когда они остались вдвоем, не считая старших рыцарей-щитоносцев, схватил магистра за локоть: — Они прилетали опять!
— Не может этого быть!
— Пойдемте, я вам покажу!
Все еще придерживая Великого магистра за локоть, король потащил его к боковым дверям, ведущим во внутренние покои. Следуя за королем, сэр Годован искоса посматривал на его лицо и в душе удивлялся: что заставило этого уравновешенного и трезвомыслящего человека так волноваться? Почему у него бегают глаза и дрожит голос? Ответ мог быть только один. И этот ответ очень не нравился сэру Годовану…
Королевский дворец привычно делился обитателями и подданными на две части, старую и новую. Старая часть была просто рыцарским замком, намного большим по размеру, чем многие замки страны, но выстроенным по тому же принципу — небольшие комнатки и огромные, чуть ли не во весь этаж, залы; башни, галереи, многочисленные лестницы, коридоры и переходы, зачастую узкие и погруженные в полумрак из-за отсутствия окон. Окошки здесь тоже были небольшие, часто забранные решетками вместо стеклянных витражей, пришедших на смену слюдяным, стены — толстыми, а освещение — факельным. Здесь каждый звук рождал эхо, а потолки иногда оказывались столь низкими, что даже король шел опустив голову. Многие двери в замке были толстыми, окованными железом и к тому же запирались изнутри.
В одну из таких комнат король Богорад привел сэра Годована и, распахнув дверь, застыл на пороге, жестом приглашая магистра первым переступить порог. Тот повиновался, слегка склонился в низком дверном проеме и остановился, озираясь по сторонам.
Комната была обставлена как спальный покой — в центре высилась широкая кровать с высокими столбиками, на которые был натянул полог, как в старину. Сейчас полог был откинут и даже сорван в одном месте, как если бы постель покидали в страшной спешке. Сама постель тоже оказалась в беспорядке — медвежьи шкуры, служившие одеялами, и подушки скомканы, в беспорядке раскиданы вокруг.
Напротив большой кровати установлена колыбель. То есть ее когда-то установили, но сейчас она валялась на полу, а все ее кружевное содержимое тоже было разбросано по полу. В общем, все вещи в комнате валялись кое-как. В помещении царил страшный беспорядок. И к тому же все вокруг было присыпано тонким слоем пепла. Обычного серого пепла.
Необычным было только количество пепла и странный запах, исходивший от него, впрочем, запах можно было легко узнать. Это был сладковатый, приторно-тошнотворный запах гниющей плоти.
Стараясь ступать как можно осторожнее, сэр Годован сделал несколько шагов, огляделся по сторонам. Его тренированный взгляд подмечал малейшие детали — где лежит какая вещица, куда отлетели простыни, сколько вообще вещей осталось в комнате, где слой пепла толще, а где его почти нет.
Самым необычным было окно, находившееся в глубине комнаты. Стены тут были толстыми, сложенными из массивных каменных блоков, и потому окно находилось в глубокой нише. В обычное время его закрывала решетка со слюдяными вставками, но сейчас она была выломана и валялась на полу. Неведомый взломщик оказался невероятно силен — не только сама решетка была завязана в узел, но и державшие ее в стене железные штыри вырваны с корнем так, что раскрошилась стена.
— Как вы советовали, — заговорил за спиной король, — мы легли спать тут. Все меры предосторожности были соблюдены. Но часов около двух ночи… меня как раз разбудила перекличка сторожей… Короче, я заснул после этого снова, то есть задремал, и вдруг услышал, как в окно кто-то ломится. Я вскочил, посмотрел, а там они! Серой массой, с горящими глазами… Их было столько, что я даже не стал считать. Они выдавили решетку своей массой, я разбудил королеву, мы схватили сына и бросились бежать.
