Лоис Буджолд - Разделяющий нож: В пути
Культя Дага описала еще один круг.
— По всем признакам парень кормит эту зверюшку уже год, а то и больше. Давно ты недомогаешь, Хог?
Парень пожал плечами.
— Я всегда недомогаю, только обычно из-за носа. Живот начал временами побаливать прошлый год в это же время.
— Угу… — протянул Даг.
— Ты можешь его от этого избавить? — спросила Фаун. — Ох, пожалуйста! Такая гадость…
— Может быть. Дай-ка мне минутку подумать.
О том, чтобы вырвать у твари Дар, не могло быть и речи. Солитер был гораздо больше любого москита, да и сама мысль о поглощении Дара паразита вызывала тошноту, даже если со временем собственный Дар Дага и переварил бы чужака. Даг попробовал выгнать солитера, но безуспешно: червь от природы не был способен передвигаться. Кроме того, нужно было не просто удалить паразита; требовалось его умертвить, чтобы лишить возможности размножаться.
Так что же… если подкрепление пострадавшего Дара заставляет плоть исцеляться, то его ослабление может?.. Проклятая тварь была большой для своего ограниченного мирка, но по сравнению с человеком маленькой. Так что и нужно-то совсем немного разрушить Дар. Нажать тут, перекрутить там… вывернуть наизнанку — вот так! Даг почувствовал, как голова гадины лопнула и как потекла кровь оттуда, где она присасывалась к Хогу. Даг перекрыл мелкие сосуды в кишечнике Хога, чтобы ранка могла затянуться, потом снова ухватил тонкое тело солитера и принялся уничтожать сегмент за сегментом. У Дага возникло странное ощущение: будто он перекручивает веревку… призрачной рукой, внутри чужого тела…
«Мне совсем не хочется думать о том, что я там делаю».
Однако паразит умирал, и Дагу удалось не позволить его извивающемуся, бьющемуся Дару прилипнуть к его собственному.
Хог подозрительно хмыкнул и зашевелился. Фаун тут же прижала одну его руку к земле и ободряюще улыбнулась. Вит закусил губу, чтобы не рассмеяться, и Хог в конце концов робко улыбнулся им в ответ. Больше он не пытался помешать Дагу.
— Готово, — наконец прошептал Даг и выпрямился, баюкая левую руку правой. Его измученный Дар поблек, и ему показалось, что призрачная рука истаивает, как туман.
«Отсутствующие боги, ну и погано же я себя чувствую…»
Дагу казалось, что теперь его Дар не распространится и на десять шагов, а то и десять дюймов. Что ж, по крайней мере ему удалось благополучно избавиться от Дара мерзкого паразита.
«Вот и пересчитай свои удачи, старый дозорный. Одна есть».
В следующий раз он отправит страдальца в лавку травника за обычным снадобьем от глистов — такой курс лечения, как он подозревал, предпочел бы и опытный целитель из Стражей Озера. Даг знал, что те приберегали свои дорогостоящие услуги для серьезных случаев вроде опухолей. Еще больше, чем раньше, он пожалел о том, что отклонил предложение Хохарии о настоящем обучении: тогда бы он знал, что делать, а не блуждал в потемках. Однако Хохария не пожелала учить и его крестьянку-жену.
«Что ж, перемелется — мука будет».
Таннер и Вит устроили Хога на ночлег. Даг перетащил свою подстилку на другую сторону костра, подальше от своего неаппетитного пациента… жертвы… ну, кем бы он ни был. Он предпочел бы отодвинуться и подальше, но уж очень не хотелось лишаться тепла. Хог, измученный шоком и лишившийся сил, после того как боль отступила, заснул почти сразу. Даг, не менее измученный, уснуть не мог.
Пока Фаун, Вит и Таннер занимались лошадьми, Мейп подошел к Дагу и опустился на корточки. Помолчав, он буркнул:
— Я и не догадывался, что он болен. Просто считал его лентяем.
— Я тоже не сразу понял. — Дага сбили с толку рассказы Таннера, да, но ведь стоило приоткрыть Дар, и он бы во всем разобрался…
— Я пару раз побил его, когда он спал, вместо того чтобы работать, — добавил Мейп. Голос его был тихим и невыразительным — как раз таким, каким делают признания в темноте, когда тебя никто не видит. — Я вот что хочу сказать… Спасибо тебе, Страж Озера.
— Колено у него заживет недели через две, если парень даст себе отдых. Что касается другого… вы начнете видеть разницу дня через два, мне кажется. — Даг мог тем и ограничиться и больше ничего не объяснять, соблазн был велик. «Ох, проклятие…» — Я исправлял собственную оплошность. Я увидел, как он подкрадывается к моим седельным сумкам, и подумал, что позволю Копперхеду преподать ему урок. Вместо этого урок получил я. Не могу сказать, чтобы испытал от этого удовольствие.
— Угу, — согласился Мейп. — Вот и я тоже… — Он кивнул и поднялся. Теперь он вел себя хоть и не по-дружески, но все же по крайней мере с признательностью. Скоро Мейп растворился в темноте.
Когда наконец Фаун улеглась с ним рядом, Даг прижал ее к себе, как иногда Фаун прижимала к животу нагретый завернутый в тряпку кирпич, чтобы унять боль. Даг держал ее крепко. Это помогло.
* * *Утром Хога уложили в фургон Мейпа, а Вит занял его место на облучке рядом с возницей. Рядом с Таннером теперь ехала Фаун. Даг перенес свою подстилку, седло и сумки во второй фургон и улегся там. Копперхед, необычно тихий, бежал рядом с караваном; Фаун предположила, что Даг снова держит его под загадочным контролем Дара. Даг, казалось, дремал на солнышке, но Фаун видела, что он не спит. Это ее тревожило: слишком свежи были воспоминания о той глубокой усталости, которая охватила его после Гринспринга. Возчики из Глассфорджа не обращали на это внимания, но Вит, знакомый с обычной для Дага неуемной энергией, не раз бросал через плечо обеспокоенные взгляды.
Вит, по крайней мере, взялся ухаживать за Хогом на остановках. Хог в основном помалкивал, но при любой возможности таращился на Дага со смесью тревоги и зачарованности. Таннер и Мейп обращались с парнем мягко, но это только приводило его в растерянность, словно доброта была приманкой в ловушке, куда он боялся попасть.
Даг весь день был молчалив. На следующую ночь они остановились в амбаре, который сдавал путешественникам хозяин придорожной фермы. Это был, конечно, не постоялый двор, но все же амбар предоставлял больший комфорт, чем ночевка под открытым небом на холодной земле. На следующее утро Фаун с облегчением увидела, что пришедший в себя Даг оседлал Копперхеда для последней части маршрута.
К полудню упряжки достигли пологого склона, поднимавшегося к поросшим лесом холмам. Даг, ехавший рядом с фургоном, предложил Фаун: «Залезай на коня». Фаун заметила на его лице ту полуулыбку, которая обычно говорила о его желании чем-нибудь ее удивить, так что встала на облучке, взмахнула руками, восстанавливая равновесие, и перекинула ногу через конскую спину, очутившись позади Дага. Как только она надежно уселась, Даг пустил Копперхеда той рысью, которой обычно ездили дозорные в походе, и они обогнали фургоны с такой легкостью, словно те стояли на месте. На вершине холма Даг велел Фаун спешиться и спешился сам. Взяв жену за руку, он вывел ее на обочину дороги.
