Светлана Людвиг - Дар Королевы
— Все в куче или каждый по отдельности?
Ария смачно матюгнулась, чем заставила меня все-таки к ней повернуться. Не дразните нервного дракона — это девиз общения с ней.
— Ты мне скажешь, каким боком ты ко всему этому причастна и что тебе предлагается делать?!
— Пока мои действия ограничиваются дипломатическими визитами в Лайори.
Ария выдохнула, успокаиваясь. Интересно, а она меня сразу убьет, когда узнает, что именно здесь затеяли? В любом случае, сейчас она спокойно встала и жестом позвала меня за собой. Она возвращалась в свое стандартное состояние, когда делала вид, что ее ничто в мире магов не интересует.
— Когда следующий? — блондинка вернулась к тону безобидной светской беседы. Без объяснений встала и пошла куда-то. Я засеменила за ней.
— Надеюсь, что на Новый Год, если Мирослав отпустит.
— О, можешь не сомневаться! В Лайори он тебя хоть на постоянное место жительства отпустит, если ты обеспечишь ему поддержку Лай-Шин.
— Это хорошо.
— Ну, это как посмотреть. У меня вот, например, встает неразрешимая задача.
— Какая?
— Как объяснить Юре, что я не смогу поехать к нему справлять Новый Год, потому что мне не на кого оставить своего ручного дракона, о котором он знать не должен?
— Никак, — усмехнулась я, обгоняя ее, и первой нырнула в маленькую арку кустов. — Я в Лайори не более чем на сутки. Даже, наверное, меньше. Думаю, Рэм сможет это время прожить один. Ну, или под присмотром Игоря.
Ария от души рассмеялась, и мы вышли из зимнего сада.
— Ладно, мнение твоей вороны мы спросим чуть позже. И лучше делать это поздно ночью, чтобы он был готов на все ради здорового и крепкого сна.
— Да, кстати, — я достала из очень интимного места, как из единственного «кармана» своего платья сложенный вчетверо листок бумаги.
— Что это?
— Ложь, как дуновение ветра. Пролетит — заметишь — не поймаешь. Но она не оставляет света и в руках твоих тихонько тает.
— Поразительно, — покачала головой завхоз, перепрятав бумажку к себе в декольте. — За все эти годы, никто не видел моих стихов. А у тебя на них нюх! Еще и таскаешь их постоянно с собой.
— Просто никому в голову не приходило хватать с твоего стола разные бумажки в клеточку.
— Действительно, обычно это карается расстрелом.
— Даже для Юры? — мне почему-то захотелось сейчас почувствовать свою особенность для нее. Хотя, может я просила слишком много.
Ария снисходительно улыбнулась, бессовестно погладила меня по голове, а потом, чуть смущенно уточнила:
— Я не проверяла. У него руки в моей комнате тянутся не к тетрадным листочкам.
VII
Мы зашли в зал, где все уже прекратили кружиться обратили внимание на сцену. В длинном голубом халате, отделанном по краям мехом, в русском народном кокошнике, из-под которого торчала маленькая рыжая косичка, выплыла Анжела.
— У! — недовольно протянула Ария, разглядев что-то в толпе. — Юра со Степой почти у самой сцены. Сразу видно первокурсники. Значит, он обломится, и я с тобой здесь постою.
— Там так страшно?
— Нет, там просто конкурсы, которые я не слишком люблю, — пожала плечами Ария, устраиваясь возле столика на свободном кресле. Я села рядом, хоть мне и пришлось обустраиваться на подоконнике.
— Добрый вечер, ребятишки! — начала Анжела задорным голосом, перекрикивая без микрофона весь зал. — Позабыты седня книжки, все вставайте в хоровод! Мы встречаем Новый Год!
— А разве новый год не завтра? — поинтересовалась я, разглядывая потягивающую сок Арию. Если бы я была художницей, наверное, я писала бы с нее картины.
— Завтра им будет не до этого.
— Это еще почему? — спросила я, наблюдая, как под дружные аплодисменты, перекрывающие даже крик Анжелы, на сцену выходит Ядвига, тоже во всем голубеньком, но только в шапочке.
— Они выпивки на завтра взяла в два раза больше, чем на сегодня. И это при том, что почти все ученики уедут с утра к себе домой.
— Какой кошмар!
— С другой стороны удобно, — Ария пожала плечами.
— Почему? — удивилась я, поймав себя, что как маленькая болтаю ногами.
— Мой подарок для всех одинаковый и самый актуальный с утра.
— И какой же?
— Холодная минеральная вода, — ехидно усмехнулась она.
Наконец, сквозь притихший зал до нас донесся нежный голос Ядвиги:
Вы читали и писали,
За семестр все устали.
Развлечем же детвору!
Предлагаю я игру!
— Это вообще кто писал? — ехидно спросила я, даже невооруженным взглядом замечая разницу между стихами Арии и текстом этого сценария.
— Как кто? Анжела, конечно! Это она вечно извращается, будто ей на стул гвоздь подложили, но непременно надо туда сесть.
Десять нужно ребятишек:
Пять девчонок, пять мальчишек.
Кто смелее всех вокруг
Становитесь с нами в круг!
Пока Анжела начала с видом весьма маньячной Снегурочки вытаскивать участников на сцену, чрезвычайно довольный собой Богдан в костюме гнома, вынес из-за кулис букет из пяти шариков.
— А гнома-переростка тоже Анжела придумала? — не удержавшись, прыснула я в кулак.
— Гнома — Анжела, а переростка — уже сам Богдан. Он тоже побаивается ее конкурсов.
— Там все так страшно?
— Вроде нет, — пожала плечами Ария, а потом тише и более поспешно добавила: — но раз на раз не приходится.
На сцене из знакомых мне оказались Степочка и Виолетта, с которой я раньше не пересекалась в академии. Судя по возрасту, девять человек были первокурсниками, а десятый Витькой. Парень вызвался сам, причем последним.
— А Витька, похоже, не боится, — решила я, — и это даже при том, что у них с Анжелой натянутые отношения.
— Нет, просто он очень предусмотрительный.
— В смысле?
— Если Анжела ама его не вытащила, то конкурс не самый страшный. Значит лучше выйти самому, пока она не припрягла его на что-то пострашнее. Не в ее правилах давать человеку права два раза участвовать в играх.
Ядвига командовала, лично расставляя участников в соответствие с ее воззрениями.
Все по парам становитесь, —
И под музыку кружитесь.
Между вами будет шар.
Кто не лопнет — проиграл.
Буквально через пять секунд, после того, как дали команду к началу конкурса, раздался первый оглушительный хлопок. Витька, оказавшийся в паре с Летой, крепко прижал ее к себе, подбородками зафиксировав шар на одном месте, и укусил. Бедный нежно-желтый шарик, не выдержав подобного святотатства, естественно, лопнул. Зал взорвался дружными аплодисментами, а Ария покатилась со смеху.
