Маргарита Полякова - Бойтесь своих желаний
— Почему???
— Да потому что тебя нельзя любить, Моррель, — разозлилась Лесс. — Ты становишься совершенно неуправляемым свинтусом. Жестоким и наплевательски относящимся к той, которая нечаянно увлеклась тобой чуть больше, чем это положено.
— Ты что хочешь сказать, что даже ночевать меня сегодня не оставишь? — напрягся Моррель.
— Я что, совсем больная? Конечно оставлю. И даже место у стенки уступлю. Ты надежный спутник. И щедрый любовник. Причём, щедрый во всех смыслах. И потом… кто ещё, кроме тебя, на меня польстится?
— Алессандра!!! — взревел Моррель. — Посмотри мне в глаза! Посмотри мне в глаза, я сказал!! Мы с тобой вместе сражались, вместе пьянствовали, вместе путешествовали… мы видели смерть так близко, что могли бы описать её до последней трещинки на черепе. Я когда-нибудь тебе врал???
— Нет.
— Тогда почему ты не хочешь мне верить?! Лесс, прекрати думать, что ты недостаточно красивая. Прекрати сейчас же! Иначе я уйду отсюда! Навсегда! Даю тебе своё слово! Чему ты улыбаешься?! — лешачиха рассмеялась, ткнулась носом в потёртую куртку, пахнущую кострами, и прижалась к Моррелю ближе.
— Что-то такое… в твоём голосе… или в твоих движениях… или в том, что находится несколько ниже пояса твоих штанов… заставляет меня сомневаться, что ты уйдешь…
— Лесс!!! — хрипло попытался призвать ведьму к порядку Моррель, но женские пальчики, уже добравшиеся до его ремня, просто не давали ему сосредоточиться. — Лесс…
— Что, неужели уже уходишь?…
— Ну всё, сама нарвалась… — Моррель подхватил Лесс на руки и решительно направился к постели.
— Куда-нибудь торопишься? — ехидно подколола ведьма, глядя на то, как торопливо файерн освобождается от одежды.
— Я тебе сейчас покажу, куда я тороплюсь!..
Горячее дыхание где-то около бьющейся жилки на шее, настырные губы, от которых кожа просто горит огнём, нахальные руки, заставляющие её тело сходить с ума и ещё возбуждение… страстное, бесконечное, умопомрачительное, такое, в которое её мог втравить только Моррель, небельс бы его побрал! Крепкое мужское тело, знакомое до последнего шрама, запах костра, которым Моррель (как и любой из файернов, пусть даже полукровок) был буквально пропитан, хищное рычание где-то около уха и объятья… крепкие до боли объятья после того, как всё кончилось.
— Я скучала по тебе, Моррель…
— Я тоже.
Моррель уснул моментально. Как всегда. Его никогда не мучили ни кошмары, ни воспоминания. Лесс скосилась на спящего файерна и нежно улыбнулась. Кто бы мог подумать, что это наглый тип будет вызывать у нее теплые чувства? Сколько времени прошло с момента их знакомства? Два года? Три? Лесс не могла бы сказать определенно. Она знала одно — с того самого дня, как она встретила Морреля, ее жизнь изменилась. Кардинально. И она была этому рада. Властители, и угораздило же ее увлечься этим сволочным файерном! Наглым, циничным, наплевательски относящимся ко всему, кроме собственной персоны! Он же просто использует ее! Как ведьму, как удобный перевалочный пункт, как покладистую самку, к которой можно время от времени заскочить переночевать… Лесс понимала это. Но отказаться от Морреля не могла. А поставить его на место… хотела бы она посмотреть на бельса, которому это удастся. Лесс вздохнула. Когда Моррель оставался у нее ночевать, она была просто счастлива. Он умел быть нежным, страстным, увлекающимся… и от этого только больнее было просыпаться утром. Когда ночь проходила, Моррель становился самим собой и, казалось, совершенно забывал о том, что между ними было.
Лесс знала об этом. За то время, пока они с Моррелем были знакомы, она хорошо изучила файерна. Даже слишком. Порой, Лесс хотелось знать о нем меньше. О его дорогах, о его сражениях и о его самках. Порой ей вообще ничего не хотелось знать. Жаль, что ей это не всегда удавалось. Лесс тихонько провела пальцем по жесткому драконьему крылу. Моррель никак не среагировал. А это значило, что он действительно спит. И Лесс может, наконец, прошептать ему несколько нежных слов. Тихо, едва шевеля губами, так, чтобы он точно ничего не услышал. Лесс может, наконец, на несколько минут стать собой. Не циничной, хладнокровной ведьмой, умеющей сражаться и убивать, а просто собой — еще живущей где-то в уголке души наивной, романтичной лешачихой, которая жаждет любить и дарить любимому красивые фразы.
…Ты умеешь ронять нежные слова. Разве можно научиться не принимать всерьез эту старую, как мир, уловку? Все самцы умеют ронять нежные слова, если им это нужно. Или слова желанного бельса всегда кажутся самке нежными? Я люблю тебя. Я знаю, что это глупо, нелепо и бессмысленно, но ничего не могу с этим поделать. И не хочу. Мое ненормальное сердце колотится где-то в горле, а я смотрю на тебя и улыбаюсь. Неужели я когда-то была настолько умнее, что умела не скрывать своих чувств? Была… Только с тех далеких пор прошло слишком много времени. Честно говоря, я даже думала, что все мои неуемные чувства уже позади. Глупая! Разве можно разучится любить? Я повзрослела. Где-то в далеком прошлом остались трепетность, наивность и влюбленные глаза, полные щенячьего восторга. Я стала злой, циничной, рассудочной, стервозной, но я не разучилась любить. Да, я все еще не разучилась это делать. Правда, моя любовь повзрослела вместе со мной. Она тоже стала злой и циничной. И все-таки я люблю тебя. До такой степени, что слышу, как ко мне подкрадывается безумие.
От любви до ненависти шаг,
От любви до сумасшествий — ближе.
Утро, как всегда наступило не вовремя. А когда оно вообще вовремя наступает?
Лесс потянулась, улыбнулась наступившему за окошком дню и подкатилась под бочок к Моррелю. Тот тоже потянулся и, моментально отреагировав на присутствие рядом обнажённого женского тела, крепко сжал его в объятиях.
— Насколько я помню, ты пришел ко мне с предложением принять участие в каком-то мероприятии. И даже собирался рассказать, в каком именно… Ты уверен, что мы никуда опаздываем? Вдруг нас с тобой будут ждать?… — улыбнулась Лесс, обнимая Морреля в ответ.
— Ну и пусть подождут. Ничего с ними не случиться. Да тьфу на них на всех, Лесс! Иди сюда…
Глава 5
Мы могли бы
войти в историю,
но мы туда не пошли.
Б. Г.Я оглядела доставшуюся нам с Серженом (одну на двоих, между прочим!) комнату и поняла, что мне определенно здесь нравится. А что? Мило, комфортабельно и даже уютно. Правда, разбиравший вещи Сержен косился на единственную в комнате постель с явно выраженным на физиономии неудовольствием, но кто на него внимание обращать станет? Ханжа несчастная. Бог ты мой, ну что за мужик? Только и думает, что о спасении собственной бессмертной души! Причем тот факт, что я, как привидение, вряд ли могу представлять для его нравственности опасность, просто не берется в расчет. И на черта я связалась с этим праведным типом? Неужели за ради глупой веры в то, что когда-нибудь он меня полюбит? Бред! Если бы я действительно в это верила, я придумала бы себе другое заветное желание. И покорно ждала бы, когда заклятье призрачности падет само собой. Однако я в подобные сюрпризы судьбы верю слабо. И чем надеяться на Сержена, лучше уж подстрахуюсь. Тем более, что послушник (до сих пор) не проявлял никакого желания освободить меня от пут страшного бесовского заклятья. Тьфу ты! Расстройство одно… Я еще раз скосилась на недовольного Сержена и решила пройтись проветриться. Пока он своей кислой миной мне окончательно настроение не испортил.
