Алексей Фирсов - ДРАКОНЫ СЕВЕРА
Горцы захватили ворота вдесятером. Им помогло, что в этот момент в город входил припозднившийся обоз. Повозки перекрыли ворота, и стража не смогла их закрыть…
Две роты я оставил спешенными на башне ворот и прилегающих стенах с арбалетами наготове.
Во главе трех рот на конях я отправился в порт.
На церкви суматошно забили колокола… Наше появление заметили, но было поздно.
Распугивая малочисленных прохожих, мы неслись по грязным и узким улочкам….
Небо над головой начинало стремительно темнеть, близилась ночь…
К моему удивлению, между городом и портом не было стены либо каких-то укреплений. Просто внезапно улица закончилась, и перед нами оказался порт. Деревянные причалы, дугой уходящий в море волнолом из серых камней. У причалов стояли два одномачтовых корабля. На одном из них уже суматошно рубили канаты, но отплыть им не удалось. Несколько арбалетных болтов в борт остановили спешное отплытие судна… Мои люди помогли морякам вернуть на борт причальные доски.
Моряки во главе с капитаном, рыжим толстяком средних лет, выбрались на причал.
Мои люди, выстроившись в две шеренги лицом к городу, держали наготове арбалеты.
По два десятка воинов во главе с лейтенантами было послано для обыска судов.
— Капитан?
— Мелиссио, сьер…
— Капитан Мелиссио, куда и с чем направляется ваша» Ласточка»?
Название корабля я прочел на его корме, выше затейливо украшенных резьбой узких окошек.
— Шерсть, шерстяные ткани в Конфландию….
— На борту есть люди герцога Бронкасл?
— Все мои люди здесь. Это мое собственное судно, и до герцога у меня нет никакого дела…
Капитан говорил со мной, но косился в сторону своего судна…
— Милорд, он что-то скрывает... — зашептал Сэмми за моей спиной…
Я обернулся
— Сэмми, помоги парням на судне — может что они пропустили…
Глядя вслед загромыхавшему по сходням солдату, капитан Мелиссио занервничал, при свете факелов его лоб обильно покрыл пот.
— Кто хозяин того судна?
— Милорд, я с ним не знаком… — процедил толстяк.
Сэмми, конечно же, нашел то, что прятал капитан Мелиссио. Через несколько минут парни притащили на причал два тяжелых сундука, окованных потемневшим железом, и молодую женщину. Она отбивалась и визжала, как будто ее волокли на смерть…
— Это моя женщина! — Заявил капитан.
— А сундуки чьи и что в них?
— По какому праву вы хватаете мое имущество?!
Я кивнул, и капитан получил от моих парней пинок в живот и еще пару ударов по жирной шее.
Это оказало волшебное воздействие на визжащую незнакомку. Она замолкла, распахнув глаза и приоткрыв ротик. Довольно милая, лет семнадцати блондинка. Платье ее в ужасном беспорядке.
— Леди, я лорд Холлилоха, Грегори! Могу я узнать ваше имя?
— Бернадетта Сомерсби… — она изобразила изящный поклон. — Мой отец барон Сомерсби…
— Капитан лжет — называя вас своей женщиной?
— Этот мерзавец помогает моим похитителям! Он оскорблял и запугивал меня, милорд Грегори!
Меня похитили вчера здесь в городе люди, которых я не знаю, и привезли на этот корабль! Они держали меня связанной всю ночь и только утром развязали, чтобы… ну вы понимаете... я не могу говорить… — Она уже кокетливо мне улыбалась.
Я послал своих людей за бароном Сомерсби. Бернадетта сказала адрес где они остановились в городе.
Капитан Мелиссио уже был на ногах и больше не хрипел как подыхающий боров…
Сэмми вскрыл сундуки, и при свете факелов в них тускло засветилась гора серебряных талеров.
— Это видимо ваши сбережения? Что скажите, капитан?
Капитан молчал…
— Вы покупаете или продаете женщин, любезный сьер Мелиссио? Какова цена на сегодня? Сколько стоит баронесса?
С соседнего судна мои люди приволокли капитана, тот был мертвецки пьян и с трудом держался на ногах. Он бессмысленно бормотал и закатывал глаза. Его судно — под названием «Попрыгунья» не было загружено товаром…
Я приказал оттащить капитана назад в его каюту.
Приехавший с моими кавалеристами барон Сомерсби, высокий худощавый и седой старик, не проявил, к моему удивлению, особых эмоций. Он представился мне и обнял зарыдавшую дочь.
Сын Элара Тудора — молчаливый крепыш Бертольд Тудор, сделал мне незаметный знак рукой. Я подозвал его.
Мы отошли по причалу чуть дальше.
— Странная история, милорд — может так было, что старый барон сам продал свою дочь? Сомерсби известный, но захудалый род. Их поместье в нескольких милях севернее Хагерти, и я слышал, оно очень дурно управляется и содержится.
— Поправить дела за счет продажи дочери, это весьма странный поступок!
Но что мне делать с капитаном Мелиссио?
— По законам королевства за похищение и торговлю женщинами благородного происхождения наказание одно — смерть на виселице!
— Тогда сегодня вам не отплыть — один капитан пьян, другого мы повесим. Придётся оставаться в городе до завтрашнего дня — это я не планировал… Большой ли здесь гарнизон, есть ли оружие у горожан?
— Об этом я ничего не знаю, милорд…
Я вернулся на причал и приблизился к сумрачному капитану.
— У вас есть выбор, милейший Мелиссио — сказал я негромко, только для его ушей.
— Повиснуть в петле или выйти в море с моими людьми на борту и доставить их к берегам Конфландии.
Капитан в изумлении посмотрел на меня.
— Ваше серебро пока останется у меня — в качестве залога исполнения вами моего поручения.
— Вы не шутите, милорд? Вы действительно — лорд–дракон?
С Бертольдом Тудором я отправил пятерых кавалеристов.
Проводив удаляющуюся в темноту корму «Ласточки» я скомандовал возвращение.
Освободившихся лошадей я предложил барону и баронессе Сомерсби и настоял что сопровожу их сегодня же домой. Серебро капитана Мелиссио я роздал своим довольным парням…
Мы покинули город той же дорогой, оставив за спиной открытые настежь ворота и испуганный и удивленный город…
Ветер дул с моря нам в спины, подгоняя прочь.
Глава 15
Заночевал мой отряд конечно в поместье барона Сомерсби. Я в гостевых покоях, верные горцы за дверью, а Сэмми на пороге двери.
Замок имел довольно потрепанный вид, пыль и паутина имелась повсеместно. Ночью я плохо спал… Какие‑то тревожные сны не давали покоя, и я проснулся, не помня ничего из сновидений, но совершенно не отдохнувшим.
При свете дня замок выглядел еще более удручающе. В донжоне обрушена крыша и все перекрытия, ров пересох, подъемный мост не мог быть поднят из-за отсутствия цепей или веревок для этого… Ворота еще могли передвигаться, но их заржавленные петли горестно визжали, жалуясь на небрежение.
