Наталья Ручей - Любовь в облаках (СИ)
Спасибо папе, что меня сия чаша минует, а сколько тех, кому не повезло раскусить обман в самом начале? Сколько тех, кто поверил в эту чушь про единственную и все такое? Папа прав: драконам верить нельзя, если только дракон не твой папа.
Странные мысли мелькают, смешные, от которых почему-то хочется плакать. Становимся ближе… да уж…
В огонь отправился крем для пяток – горит-то как хорошо! А на душе все равно скверно, еще и этот грохот камней на улице. Можно подумать, если кто-то из одной горы сделает две, я его прощу.
Можно подумать, кому-то нужно мое прощение.
Уже, наверное, полчаса воюет с камнями, пока я разбираюсь с подарками. Или дольше. Не знаю. Мне все равно. Да пусть хоть сам ими завалится!
Хотя…
Нет, пусть живет. Пусть, и если я, действительно, его саинтэ… Да, пусть живет. Сам по себе. А чтобы не нашел меня, чтобы не думал, что меня просто вернуть, я попрошусь жить с отцом. К нему не подступишься, ему глаза иллюзией не закроешь, его не обведешь сладкими словами, он не такой доверчивый, как я. Ну, я-то полукровка, хотя и для меня непростительно вот так, взять и поверить незнакомцу, и спать в его объятиях, и целоваться, и желать поцелуев…
Даже вспоминать стыдно.
В огонь отправилась пенка для умывания. Следом полетели красная майка, расческа, пакетик. Иллюзии нет. Так просто. И доверия больше нет. Так правильно. И так пусто. И тихо – камнепад прекратился, то ли камни закончились, то ли кто-то выпустил пар, то ли выдохся. Не оборачиваясь, я четко знала, когда у входа в пещеру появился Аодх. И так же четко знала, что он стоит, прислонившись к одной стороне и смотрит на огонь, а не в спину. Я специально села так, чтобы не видеть его, чтобы не ждать подсознательно, когда его фигура заслонит собой свет, и чтобы не думал, что жду.
Аодх присел напротив меня, потянулся к рукам, но я спрятала их за спину. Осторожно расцепил мои руки, все равно взял в свои, уселся поудобней и уставился на меня, ожидая… чего? Скандала? Его не будет. Отношения выясняют небезразличные друг другу, а мы – попутчики. Слёз? Увольте. Позволить себе быть слабой можно при тех, кому доверяешь.
Тогда чего он ждет?
Не знаю.
Знать не хочу.
И я молчала, тяготившись молчанием и взглядом дракона, мечтая взмахнуть крыльями и улететь прочь, не выжидая, когда меня спасут, и понимая, конечно, всю тщетность этих надежд. Крыльев у меня не будет еще ближайшие лет тридцать как минимум, а пока их нет, я связана с одной стороны – лживым драконом, а с другой – скалами, в которые он меня затащил. И этот взгляд… проникающий в душу, зовущий, просящий… Но драконы не умеют просить… Вот снова напридумала себе, накрутила…
- А я прошу, - услышала голос Аодха.
Его руки чуть сильнее сжали мои, а потом ладони обожгли быстрые поцелуи и шепот, в который я не могла поверить.
- А я прошу… чтобы ты простила… чтобы поняла… чтобы дала еще один шанс… чтобы поверила…
И к моему стыду, захотелось расплакаться, и все равно, что при нем, и все равно, что, казалось бы, я победила. Я – корри, заставила дракона просить! Но мне не было радостно, и даже голос выдавал мое перевернутое вверх дном состояние.
- Я не могу поверить, что ты это сделал, - прошептала я.
Дракон поймал мой взгляд и теперь смотрел не мигая, удерживая какой-то силой, названия которой я не знала.
- Я сам наказал себя, - придвинулся чуть ближе, обволакивая теплым дыханием. – Не представляешь, как тяжело было сдерживаться рядом с тобой и не прикоснуться.
Я только и успела, что вопросительно посмотреть на него, как он продолжил.
- Прикоснуться в полном смысле этого слова – сделать своей, овладеть, заявить права. Не представляешь, как мучительно было смотреть, как ты спишь и бояться пошевелиться, чтобы не испугать, чтобы ты не почувствовала, как сильно я желаю тебя.
Мои щеки опалило жаром, но я надеялась, что в пещере это останется незамеченным. Все эти ночи я спала рядом с драконом, но у меня даже не мелькнуло мысли, что он может зайти дальше, чем поцелуи. А ведь отец не зря говорил, что если бы меня украл дракон, я бы уже носила под сердцем дракончика. Чего-то я не понимаю, чего-то не улавливаю…
- Твой отец прав, - придвинувшись еще ближе, практически баюкая меня в своих руках, сказал Аодх, - если бы тебя украл любой другой дракон, скорее всего, так бы и было.
Я невольно отшатнулась, но Аодх снова вернул меня к себе.
- Драконы очень… - Пока он подбирал более-менее деликатное слово, у меня успели созреть варианты: «настойчивы», «неудержимы в сексе», «непереборчивы». – Любвеобильны, - сказал Аодх, и невинно приподнял брови на мой вопросительный взгляд. - Но когда они встречают саинтэ…
Вот не поверю, что их сексуальные аппетиты уменьшаются, не поверю, хоть ты тресни. Правда, мой отец – наполовину демон, но все же…
-… Они берегут ее, - с улыбкой закончил дракон, и распустив мои волосы, стал перебирать пряди. Ну да, расчески у меня уже нет… - Они заботятся о ней. Они живут для нее.
Что-то не сильно верится, что когда я улечу с папой, дракон бросится со скалы в отчаянии.
- Они надеются, что саинтэ сделает правильный выбор.
А с выбором вообще туман. Или у меня сумбур в голове от того, как ласково дракон проводит ладонями по волосам? И двинуться не могу, и отстраниться, и разозлиться не получается.
- Я думал, что если увижу… просто увижу тебя всю, мне станет легче, но я – идиот…
- Ты повторяешься.
- Да, знаю, - покаянный вздох, - но этой ошибки я больше не повторю, Доди.
Мне все еще было удивительно слышать свое имя из его уст. Не знаю, как объяснить, все мы по-особенному реагируем на свое имя, но произнести его можно по-разному. Аодх произносил его так, словно вкладывал не только особый смысл, но и сердце.
- Когда я увидел тебя… когда ты надела эту майку… а когда кимоно…
Он так отчаянно замотал головой, что я подумала: снова языки запутались, но он заговорил раньше, чем я успела залезть к нему в рот с помощью.
- Дракона выкручивает от желания, раздирает на части, выворачивает наизнанку, но он не может овладеть саинтэ, пока она не признает в нем пару, пока она не услышит зов. - Аодх усмехнулся, втянул в себя запах моих волос и продолжил, упоенно закрыв глаза. – Иногда желание такое сильное, что вызывает затмение в мыслях и тогда хватаешься за малейшую соломинку, чтобы облегчить период ухаживания. Я наказал себя сам, Доди, потому что каждая минута с тобой стала напоминать полет без крыльев. Но каждая минута стоила того счастья, что я нашел тебя, и надежды, что ты меня выберешь.
После таких признаний стало немного неловко. У некоторых мучения из-за меня, а я только и думаю, как бы сбежать. Вернее… мелькают и у меня грешные мысли, но…
