Дмитрий Распопов - Клинок выковывается
– Эй!! Ты где, пес шелудивый?!
Из большого шатра выскочил маленький чумазый мальчишка с толстым кожаным ошейником на шее, подбежал к нам и бухнулся на колени.
– Да, хозяин, слушаю, хозяин, – быстро забормотал он.
– Развяжи его, помой и накорми, чтобы к приходу хозяина был чистый, – распорядился Гайсак и ушел к большой юрте, справа от той, откуда выбежал мальчишка.
Я удивился, почему меня оставляют без присмотра, но виду не подал, с этим можно было разобраться позже. Мальчишка осторожно подошел ко мне и, опасаясь дотронуться, спросил на плохом языке кочевников:
– Эй, ты? Ты слышишь меня?
Я посмотрел на него и ответил на шаморском:
– Ты кто?
Мальчишка перешел на другой язык:
– А такой ты знаешь?
Я решил, что открыться мальчишке в знании другого языка не опасно, поэтому ответил на его языке:
– Да ты кто?
Мальчишка, услышав мои слова, радостно хлопнул себя по коленкам и умчался в сторону юрты, вернулся он скоро с полной миской какого-то варева. Поставив чашку рядом, он стал развязывать узлы на ремнях, быстро говоря при этом:
– Я Юс, меня пригнали сюда два года назад, а ты откуда?
– Я из Шамора, – ответил я.
Освобожденный от пут, я лежал на земле и разгонял кровь в конечностях, вставать пока опасался.
– А я жил в деревне, там, – он махнул рукой в сторону севера, – далеко отсюда. А как ты попал в плен?
– Был бой, так и попал, – нехотя признался я.
От запаха еды я почувствовал себя ужасно голодным. Взяв чашку в руки, чуть не спросил про ложку, но подумал, что в устах слуги этот вопрос был бы не очень уместен.
Зачерпывая руками склизкую кашу, я стал есть. Она оказалась переваренной, к тому же в ней не было ни кусочка мяса. Стараясь не обращать внимания на сомнительный вид и вкус, я быстро затолкал в себя все, пока меня не вырвало.
– Пошли, помоем тебя, пока хозяин не вернулся, – произнес мальчишка и испуганно посмотрел при этом по сторонам.
Мытье состояло в том, что мне выдали ведро и пригоршню золы. С их помощью и предстояло мыться, причем яма для воды была посередине селенья, поэтому мне пришлось раздеваться и мыться под пристальными взорами всего поселка, в том числе и женской его части. Осторожно намочив тряпки, я с зубовным скрежетом и помощью Юса содрал их с ран и, помывшись, постирал не только их, но и свою одежду.
Юс, который ни на секунду не замолкал, засыпая меня вопросами, стал мне порядком надоедать. Закончив мытье, я решил проверить, почему меня оставили без охраны. Напустив на себя беззаботный вид, я двинулся к концу поселения. Когда я поравнялся с крышей последней юрты, дорогу мне преградили две большущие собаки, которые, оскалив клыки, внимательно смотрели за моими действиями.
«Ага, ясненько, – понял я, – но с двумя-то я управлюсь».
Оглянувшись назад, я увидел, что за мной кроме собак наблюдают и другие глаза – десяток детей кочевников злобно зыркали на меня, прячась за ближайшими юртами.
«Ночью надо попробовать, – угрюмо подумал я, повернув назад. – Собаки и дети – серьезная охрана. Не остановят, но шум поднимут изрядный, а без коня далеко не уйдешь».
Вернувшись к юрте, я увидел, что меня уже ждут. Сам Шарек, Гайсак и неизвестный мне старый степняк.
– Почему так долго? – Гайсак с криком замахнулся крутом и щелкнул им в сторону меня и Юса, метя при этом в мальчишку.
Я слегка оттолкнул пацана и, краем глаза увидев летящую тень, выкинул вперед руку, которую тут же резко обожгло. Я почувствовал такой рывок, что едва не покатился кубарем. От резкого движения болью отозвались раны, но я выпрямился и остался стоять на ногах. Посмотрев на руку, я увидел зажатый в ладони пойманный кнут.
– Хороший воин, – скривился старик, – только не пойдет он в качестве почетного гостя, Шарек.
– Почему, отец? – удивился кочевник.
– Раны слишком свежие, чтобы его приняли на это место, – сплюнул тот. – Но на роль воина от нас сгодится. Говоришь, он пятерых наших положил?
Шарек качнул головой и ответил:
– Меня ранил и еще двоих наших, дерется, как берсерк.
– По его виду и не скажешь. – Старик смерил меня взглядом.
– Это нас и подвело. Мы-то решили, что будет легкая добыча, а он так орудовал копьем, что только свист стоял. – Кочевник посмотрел в мою сторону.
Мне пришлось сделать вид, что я разглядываю свои сапоги.
– Думаешь, действительно телохранитель барона, а не он сам?
– Да, отец, несмотря на его возраст, думаю, не врет. Для дворянина слишком худ, плохо одет и черен.
– Поскольку выставить нам больше некого, готовь его для игр. Призовых мест не займет, но пару рабов чужих покалечит – и то радость. – Старик повернулся и пошел прочь.
– Эй, раб, иди сюда, – позвал меня Шарек.
Я подумал, что время выпендрежа еще не настало, поэтому проглотил слово «раб» и подошел к нему.
– Да, хозяин. – Я вспомнил недавний урок.
– Молодец, быстро учишься. – Кочевник оскалился. – Пойдешь вон к той юрте, скажешь, чтобы на тебя надели ошейник с моим именем.
Я внутренне содрогнулся, представив на себе ошейник, как у Юса, и внимательно посмотрел на степняка, вернее, на его оружие. Почувствовав на себе мой взгляд, Шарек перестал скалиться и положил руку на саблю. Я прикинул, смогу ли я убить его, не подняв всех остальных, и понял, что это безнадежно. Пока нужно подчиниться.
– Да, хозяин, – ответил я и зашагал, куда он мне показал.
Кочевник провожал меня взглядом и больше не улыбался.
Ошейник мне подобрали и нацепили за пару минут, настолько жесткий и толстый, что с трудом можно было повернуть голову. В ужасном настроении я поплелся назад.
– Куда прешь, шакал! – Задумавшись, я даже не заметил, как преградил дорогу конному всаднику.
Следом за его словами последовал удар кнутом, настроение у меня было настолько поганым, что я, не задумываясь, полез в драку. Нырнув под лошадь, я дернул кочевника за ту ногу, которой он оперся на стремя, приподнявшись для замаха. Мужик вылетел из седла, как пробка, и мешком шлепнулся на землю.
Несколько секунд ничего не происходило, а затем из всех щелей поперли люди с саблями наголо.
«До…выпендривался», – ожесточенно понял я, ища глазами любое оружие. За такое мог сойти только толстый шест, который использовали при постройке юрт.
Ухватив двумя руками это неудобное оружие, я прислонился спиной к юрте и стал ждать нападения. Похоже, никто из кочевников не знал пока про мои «подвиги», поэтому нападать решили они по одному.
Всего пара сбитых воинов доказала им ошибочность такого решения. Крутя в руках тяжелый шест, я почувствовал, как начинают колоть раны, предупреждая меня о том, что могут в любой момент открыться. Кочевники, поняв, что так взять меня не удастся, стали раскручивать арканы.
