Рик Риордан - Красная пирамида
— Продолжаю. Я ничего не забыла? Ах да, у меня есть брат, в котором скрестились два древних могущественных рода, и все такое прочее. Но при своей силе он жутко боится пойти в библиотеку… Ну так идешь или нет?
Картер заморгал, будто я его ударила. В общем-то, это и был удар.
— Я… я просто подумал, что нам нужно быть осторожными, — пробубнил он.
А братец-то мой всерьез испугался. Нет, я не упрекала его за это, но меня удивило его поведение. Как-никак он — мой старший брат. Старше меня на целых два года. Он больше знает и больше видел, путешествуя с отцом по всему миру. Младшим сестрам позволено колошматить старших братьев со всей силой, а те должны стойко переносить наши удары. Но тут я поняла: наверное… всего лишь наверное… я врезала ему слишком уж сильно.
— Ты согласен, что мы должны помочь отцу? — спросила я. — У Амоса в библиотеке хранятся какие-нибудь магические штучки, иначе он бы не стал запирать двери. Ты же хочешь помочь отцу?
Картер смущенно переминался с ноги на ногу.
— Ну… конечно хочу.
— Поэтому не будем, как пай-детки, дожидаться возвращения Амоса, а поищем, нет ли в его библиотеке чего-нибудь полезного.
Картер перестал упираться. Одной проблемой меньше. Мы пошли в дальний конец зала. Но едва Хуфу увидел, куда мы идем, он спрыгнул с дивана и вместе с мячом оказался возле дверей библиотеки. Не думала, что павианы умеют так быстро бегать! Он начал тявкать на нас, показывая свои зубки. А зубки у него — будь здоров. Такие перекусят шею не только экзотической розовой птичке.
Картер попробовал объяснить ему, зачем мы туда идем.
— Не волнуйся, Хуфу, мы там ничего не возьмем. Мы просто хотим…
— Агх, — ответил ему павиан, сердито царапая когтями баскетбольный мяч.
Я поняла, что логика против Хуфу бессильна.
— Смотри, Хуфу, что у меня есть. — Я помахала перед его носом большой желтой коробкой с овсяными хлопьями, которую предусмотрительно захватила со стола на террасе, — «Чирио». Кончается на «о» и невероятно вкусно!
— Аггххх! — ответил Хуфу.
Чувствовалось, ему очень хотелось получить это лакомство.
— Хочешь? Вся коробка будет твоей, если ты вернешься на диван и сделаешь вид, что не заметил нас. Согласен?
Я бросила коробку в направлении дивана. Хуфу прыгнул и поймал ее на лету. Заполучив коробку, он уселся на каминный выступ, разодрал картон и принялся сосредоточенно поглощать хлопья. Окружающий мир на время перестал для него существовать.
Картер с завистью и восхищением посмотрел на меня.
— Как ты…
— Кое-кто из нас отличается предусмотрительностью. А теперь давай откроем двери.
Легко сказать! Тяжеленные деревянные двери были обмотаны стальной цепью и обвешаны замками, исключавшими малейшую возможность снять цепь. Дядя явно перестарался.
Картер хотел было повторить вчерашний трюк. Конечно, вчера это выглядело потрясающе, но сегодня его прием не сработал. Тогда брат подергал цепь и замки. Ну что? Убедился, что они не бутафорские?
Мне в затылок снова впились ледяные иголочки. Кто-то нашептывал мне, как надо сделать.
— Какие слова произносил Амос, когда расколотил блюдце?
— Чтобы оно соединилось? Кажется, «хи-хем», — сказал Картер.
— Другие, для разрушения.
— А, это «ха-ди». Но для этого нужно владеть магией и знать иероглифы. И даже тогда…
Я протянула руку. Указательный и средний пальцы я соединила вместе, потом прижала к ним и большой. Получилось что-то вроде ружейного ствола. Этому жесту меня никто не учил. Я даже не знала, почему именно так сложила пальцы.
— Ха-ди, — произнесла я.
Возле самого большого замка появился золотистый иероглиф.
И двери взорвались. Взрывной волной Картера опрокинуло на пол. Обрывки цепей и обломки дверей разлетелись по всему Большому залу. Когда пыль осела, Картер встал и начал отряхиваться. Я устояла. Маффин толкалась тут же, одобряюще мурлыкая.
— Как тебе удалось? — только и мог произнести Картер.
— Сама не знаю, — созналась я. — Но вход в библиотеку открыт.
— Слушай, а ты не перестаралась? Как мы объясним Амосу?
— Мы применим второе заклинание, и двери соберутся и встанут на место.
— Нет уж, хватит магии! — запротестовал Картер. — Взрыв нас едва не убил.
— Ты думаешь, если применить разрушительное заклинание против кого-то живого…
— И думать не хочу!
Братец даже вздрогнул. Я немножко понаслаждалась его испуганным видом, но заставила себя не улыбнуться.
— Идем смотреть библиотеку.
Честно говоря, я бы и не смогла никого взорвать. Сделав шаг, я вдруг почувствовала такую слабость, что едва не упала. Картер вовремя меня подхватил.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Великолепно, — сказала я, хотя все было наоборот.
У меня урчало в животе и зверски хотелось есть.
— Но ты же умяла такой завтрак, — сказал Картер, когда я рассказала ему о своих ощущениях.
Он был прав. И все равно я ощущала сильнейший голод. Но не идти же на террасу за едой. Еще неизвестно, как поведет себя Хуфу.
— Ничего, я вытерплю.
Картер недоверчиво на меня посмотрел.
— Иероглифы у тебя получились золотистыми. У отца и Амоса они голубые. Почему?
— Возможно, у каждого свой цвет, — предположила я. — У тебя они будут, например, розовыми.
— Очень смешно, — огрызнулся Картер.
— Идем, розовый маг.
Библиотека оказалась настолько удивительной, что я почти забыла про слабость и головокружение. Мы попали в круглый зал, похожий на колодец. Он уходил глубоко в скалу. Это показалось мне странным — ведь особняк Амоса был выстроен на крыше фабричного склада. Но я уже привыкла, что нормальные представления здесь не действовали.
Мы стояли на платформе. Вниз на три этажа спускалась лестница. Стены, пол и куполообразный потолок были покрыты красочными картинами, изображающими людей, богов и чудовищ. Похожие картины я видела в папиных книгах. (Нет, не дома у деда с бабушкой. Но иногда я ходила в большой книжный магазин на Пикадилли. Там был раздел Древнего Египта. Я листала книжки, написанные отцом. Меня не интересовало то, что в них написано. Я это делала ради… «поддержания родственных отношений».) Но в книгах иллюстрации были тусклые и невыразительные. А в библиотеке все сияло так, будто художники закончили работу совсем недавно. Настоящая картинная галерея.
— Как красиво, — сказала я.
На потолке мерцало голубое звездное небо, но оно не было просто синей поверхностью. Я пригляделась и увидела очертания женского тела. Небесная женщина лежала на боку; синие контуры ее туловища, рук и ног были усеяны точками звезд. Внизу, на полу библиотеки, была другая роспись, сделанная в зеленых и коричневых тонах. Она изображала мужчину, только его тело покрывали леса, холмы и города. По его груди змеилась река.
