Геннадий Ищенко - Приемыш 2 (СИ)
Когда преодолели большую часть пути, по команде адмирала два участвовавших в сражении больших корабля оттянулись в тыл армады. Они сделали свое дело и при этом потеряли часть экипажа в основном от стрел рахо. Главное сражение развернулось перед крепостью порта. И здесь метателям рахо не удалось поджечь корабли, но люди, в отличие от дерева, не имели пропитки и сгорали десятками. Их сменяли другие бойцы, и бойня продолжалась. Все в едкой пене и ожогах от горючей смеси, задыхаясь от дыма, моряки даргонов все–таки победили в этой битве метателей. Половина корабельных баллист вышла из строя, но у рахо на стенах крепости их вообще не осталось. После этого к пирсам начали приставать остальные корабли армады, и с них к крепости хлынули закованные в сталь бойцы. К этому времени высаженные раньше отряды окончательно сломили сопротивление темнокожих и пополнили собой ряды штурмующих крепость. Здесь использовалась та же тактика, что и при штурме боковых укреплений, только лестницы были длиннее, а сопротивление рахо — более ожесточенное. Бойцы даргонов начали нести большие потери, но их было еще много, а силы рахо стали иссякать. Все рахо в крепости дрались до последнего человека. Никто не сдался и не попросил пощады. Последних защитников расстреляли болтами. После этого открыли вначале портовые ворота, а потом и ворота в город. За ними захватчиков ожидало разочарование: за то время, пока воины рахо сдерживали атаки императорского флота, остальные темнокожие успели покинуть город, захватив с собой все самое ценное.
— Занимайте город и крепость, — приказал адмирал командовавшему десантной группой офицеру. — Потом организуете захоронение тел, чтобы завтра мы все здесь не задохнулись, и пошлите конную разведку выяснить, как далеко ушли рахо. И пусть приготовят для меня дом поприличнее.
Бросив взгляд на тело капитана Илема, лежавшего на палубе со стрелой в горле, он сошел по сходням на портовую набережную, где уже ждала охрана. Повсюду лежали тела, и кое–где занялись пожары, но все это было привычно и необходимо. Главное, как всегда, было сделано: он в очередной раз подтвердил превосходство имперского флота и захватил плацдарм, где можно было накапливать силы. Флот рахо почему–то в сражении не участвовал, и это немного нарушало его планы. Видимо, дикари почувствовали ловушку и в нее не пошли. Теперь нужно будет их ловить и топить. Оставлять им боевые корабли было нельзя. Моряки империи не вечно будут ходить армадой, а флот рахо опасен для небольших конвоев. Но этим он займется завтра.
— Земля почти просохла, Великий хан! — согнулся перед ним в подобострастном поклоне тысячник Радим. — Войско готово к походу, нужно лишь ваше повеление.
— Советник Тинур советует немного подождать с походом, — задумчиво сказал Урнай. — Не знаешь, что может быть причиной таких мыслей?
— Я, конечно, не могу ничего утверждать, — пряча злорадную усмешку за очередным поклоном, сказал Радим, — но не в том ли причина, что к нему в последнее время зачастили темнокожие?
— А какой у них резон задерживать наш поход? — прищурился хан.
— Я вижу две возможные причины…
— Говори!
— Они могут опасаться усиления степи или вынашивать планы самим пойти походом на запад.
— Может быть. Слушай мое повеление! Возьми своих воинов и моей волей отведи советника Тинура к моему магу. Но пусть он не очень усердствует. Если советник не замешан в том, в чем ты его обвиняешь, он мне еще пригодится. Ну а если замешан, делайте с ним что хотите. Те, кто пытается влить в мои уши яд темнокожих, не должны кормиться моей милостью.
— А что делать с темнокожими?
— Послов трогать запрещаю! — строго сказал Урнай. — Сегодня это послы их вождя, а завтра так же поступят с моими. Не будем нарушать законы из–за пустой обиды. Но им теперь здесь нечего делать, тем более что мы идем в поход.
— Намекнуть им, чтобы уезжали?
— Почему намекнуть? — удивился хан. — Скажи им, что они поступили неподобающе, и я не хочу их видеть. И отправляй гонцов в отдаленные кочевья. Через три дня выступаем. Тех, кто опоздает, ждать не будем, пусть догоняют!
— Даже с этим заклинанием ничего не видно! — ругался первый помощник капитана галеаса «Ветер моря» Грея Седноя. — И как тут причаливать?
— Не ворчи, Дож, — ухмыльнулся капитан. — Нам и так везет. Без повреждений и потерь только тремя кораблями пересечь океан и пристать к берегу в незнакомых водах, это ли не везение? Да здесь риф на рифе, а у нас на днище нет ни царапины! Я думаю, что если вы две декады выдержали без суши, то как–нибудь выдержите и эту ночь. Поэтому не будем приставать к берегу в темноте, а бросим якоря прямо здесь. Несмотря на темень, я прекрасно вижу, что сразу за бухтой стеной стоит лес. А там где лес, там и хищники. Да и из людей здесь могут водиться не одни красотки, так что якорь в воду, и всем, кроме вахтенных, отдыхать. И передай это на другие корабли.
— Тогда, может, отойдем дальше от берега?
— И напоремся в темноте на один из тех рифов, которые благополучно миновали, когда шли сюда. Делай лучше то, что говорит капитан, и не ворчи.
Дож послушно пошел выполнять приказ. Ругаться он не перестал, только матерился про себя, чтобы не раздражать капитана. Корабли поставили на якоря в сотне шагов от берега, команда наскоро поужинала остатками обеда и отошла ко сну. На каждом корабле остались бодрствовать по три человека, которым корабельный маг Грея подарил на эту ночь кошачье зрение. Подарок оказался хреновым, потому что и с ним вахтенные почти ничего не видели. Не увидели они и того, как из леса вышли несколько мужчин, которые подошли к берегу, быстро сбросили свою сшитую из звериных шкур одежду и без всплеска ушли в воду. Двигаясь на манер лягушек и не производя ни малейшего шума, лесовики доплыли до кораблей и так же бесшумно поднялись из воды к бортам кораблей по якорным канатам. С густо смазанных жиром тел не скатилось ни капли воды. Захрипев, схватился руками за перерезанное горло один из вахтенных, с сухим щелчком сломалась шея второго. Третий успел что–то почувствовать, но ни обернуться, ни даже крикнуть у него не получилось. Через несколько минут вахты на всех трех кораблях были уничтожены, и пришельцы принялись за команды. Не всех моряков удалось убить во сне, кое–кто проснулся и попытался оказать сопротивление. Поднявшийся шум разбудил корабельного мага. Он проснулся вовремя, чтобы увидеть, как кто–то снаружи приподнял задвижку кончиком кинжала. Приказав ему умереть, маг открыл дверь и переступил через голое тело. К нему метнулся еще один лесовик, но и он мертвым упал на палубу. Мага подвела самоуверенность, свойственная тем, кто считает себя выше других. Не прячась и даже не достав оружие, он сделал несколько шагов в сторону капитанской каюты и упал, не успев осознать того, что его убили. Яд полосатого варана из здешних лесов, которым был смазан кончик торчащей из его шеи иглы, убивал мгновенно. Но и его убийца тоже отвлекся, за что и поплатился. Щелкнула тетива арбалета, и он выронил духовую трубку и рухнул навзничь с пробитым лбом. Капитан Грей опустил разряженный арбалет и осмотрелся. Повсюду лежали мертвые тела, а на стоящей в полусотне шагов «Деве моря» слышались жуткие крики и мелькали чьи–то белые фигуры. Капитан зарядил арбалет, прицелился в одну из них и нажал на спуск. Слабый крик и звук падения тела показали, что он не промахнулся. Сначала с одного, а потом и с другого корабля в воду бросились несколько человек, и наступила тишина, нарушаемая лишь слабым плеском волн и криком какой–то птицы. До самого утра Грей просидел, сжимая заряженный арбалет, но больше гостей не было. Утром он начал осматривать тела, освобождать их от всего, что посчитал ценным, и сбрасывать в воду. Очистив палубу, он спустился в матросский кубрик, откуда вынес и бросил за борт три десятка тел своих матросов и тела двух лесовиков. Второй кубрик на его корабле пустовал. Император не поскупился, и магу Грея выдали достаточно духов воздуха, чтобы в оба конца идти под парусом и не брать полную гребную команду. Так же было и на других судах. Сделано это было в целях экономии провианта. Почему–то маги не могли ставить врата на корабли, хотя на суше это у них не вызывало никаких трудностей. Очистив свой корабль, он сел и задумался. О том, чтобы управлять кораблем в одиночку, не могло быть и речи, да и бутыли с духами воздуха были для него теперь бесполезными. Как и любой капитан империи, он обладал кое–какими магическими способностями, но пытаться управлять стихийным духом для него было равносильно самоубийству. Раздавшийся со стороны камбуза шум заставил вскочить и схватиться за оружие. Оказалось, что корабельный кок вчера вечером заснул на камбузе и счастливо избежал общей участи. Послав ошарашенного страшным известием парня обратно на камбуз приготовить им двоим завтрак, Грей вздохнул и пошел в свою каюту к прибору связи. Прибор был магическим, но использовал накопитель, поэтому капитан мог им пользоваться. Впереди был нелегкий разговор с министром флота или даже с самим императором, и нужно было очень хорошо подумать, что им сказать, чтобы своими словами не подписать себе смертный приговор.
