Анна Гаврилова - Испытание Огня
Меня довод «синего» не впечатлил совершенно. Но, несмотря на неадекватное состояние, я все-таки сумела прикусить язык. И даже кивнула, вроде как соглашаясь.
Вот только сама… нет, не верила. Глун четко дал понять, что в защите не нуждается, и ни словечком про показания не обмолвился. То есть на мои показания ему плевать. Следовательно, подкуп свидетеля исключен.
Блин! Но в чем же тогда смысл этой гуманитарной помощи? Где, черт возьми, логика?
Я нахмурилась и тряхнула головой. Нет, об этом я подумаю как-нибудь в другой раз. Например, завтра. Ибо даже подброшенная ядовитым аристократом головоломка не в состоянии победить навалившуюся сонливость.
Глаза слипались, тело норовило перетечь в самое расслабленное состояние. И стремящийся к Морфею разум даже не отреагировал на внезапно раздавшийся звук торопливых шагов.
Кто-то спускался навстречу, причем настолько быстро, что спрятаться не было никакой возможности.
И мы, разумеется, встретились. Причем у меня создалось впечатление, что для него, для Эмиля фон Глуна, наша встреча неожиданностью не стала. Куратор просто немного притормозил и окатил презрением сперва Дорса, потом меня, а после вновь на водника глянул.
— Как это понимать? — спросил Глун. Вопрос адресовался моему спутнику.
— Мм-м… — отозвался тот. — Мм…
Явление куратора всколыхнуло в груди не самые лучшие чувства. Тут же вспомнился наш последний разговор, и угрозы, и все-все! Но магическое похмелье эмоции притупило. Еще в памяти всплыло обещание, данное мне Глуном: «Ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя». Так вот — я куратора не трогала! Следовательно…
— Мы гуляли, — сонно сообщила я. — У нас… у нас…
И тут исполняющий обязанности декана ка-ак рявкнет:
— Комендантский час у вас!
Стало жутко. Так жутко, что даже усталость слетела. А вот опьянение магическое никуда, увы, не делось.
— Лорд Глун, мы… — снова взял слово Дорс, но был прерван:
— Вы нарушили приказ ректора!
Черт. Вот это самое поганое, когда из-за тебя, из-за твоего косяка, кому-то влетает. Ненавижу такие моменты.
Я вывернулась из рук водника и смело шагнула навстречу взбешенному преподу.
— Это все я, лорд Глун. Дорс ни при чем.
Говорят, удача любит смелых. Так вот, я теперь точно знаю — врут! Если бы удача в самом деле смелых любила, я бы не пошатнулась! Тем более так сильно. И не икнула бы! Тем более так громко. А самое жуткое, что все это в каком-то шаге от куратора нашего курса произошло!
Глуна, который и так, мягко говоря, не в настроении был, буквально перекосило. И если раньше он тактично делал вид, будто не замечает, как я одета и в каком состоянии нахожусь, то теперь…
— Ты! — прошипел лорд Глун. — Что ты себе позволяешь?!
И уже не мне, Дорсу:
— Чтобы я тебя здесь больше не видел, понял? Иначе вылетишь из академии раньше, чем она! — Последнее слово сопровождалось кивком в мою сторону.
Я в этот момент попыталась отступить подальше, чтобы высказаться в защиту Дорса с более безопасного расстояния, но меня поймали. Просто ухватили за руку и дернули на себя.
Мерзость этого момента заключалась в том, что я была совершенно не готова к такому повороту. Ну и… реакции после некоторых событий очень заторможенными были. В итоге я натурально споткнулась и точно бы грохнулась, если бы Глун не поймал.
Но он поймал, а я ожидаемо залилась краской, но не от смущения, от досады. Блин, это же надо было так лохануться!
— Все, — рыкнул куратор. Но снова не мне, а Дорсу. — Свободен!
Меня же ухватили поперек туловища — ну вроде как за талию, но в данном случае именно поперек туловища — и потащили наверх.
Я сопротивлялась. Причем не из вредности, а просто потому, что неудобно было. Вот только Глуну на сопротивление было плевать. Подобный локомотиву, куратор тащил меня по лестнице и тихих, протестующих визгов будто вообще не слышал.
В какой-то момент начало казаться: еще немного, и он уподобится пещерному человеку — в смысле, жахнет кулаком по голове, на плечо кинет, и все, привет. Но… аристократ все-таки. То есть если и хотел так поступить — сдержался.
А потом мы оказались у двери моего убежища, и Глун кулаком-таки жахнул, правда, не по моей голове, а по двери. Почти тотчас раздался щелчок отпираемого замка, и мы вошли.
Правда, вопреки ожиданиям, и теперь Глун меня не отпустил.
— Свет включи, — рыкнул он. Реплика опять-таки адресовалась не мне.
Никаких хлопков или чего-то подобного не прозвучало, но тем не менее люстра под потолком все-таки вспыхнула. Я невольно скривилась — свет по глазам резанул. И тут же зевнула, ибо, несмотря на стрессовую ситуацию, силы были на исходе. Мне ужасно, просто нечеловечески хотелось спать.
Вот только желания мои никого из присутствующих не интересовали.
— Ты-ы! — пропищал встречавший нас твир и негодующе дернул ушами-локаторами.
— Ага, — в тон «котику» отозвался препод. И добавил: — И ты! Почему не уследил?
Кузю наезд не впечатлил. Он опять дернул ушами, подарил мне хмурый взгляд и отправился запирать дверь. А сонную податливую иномирянку потащили дальше.
Соображалось мне все труднее: гадкое магическое опьянение оказалось куда злей обычного, алкогольного. Но я все равно заметила — изначально Глун был нацелен на диван, но потом передумал и потащил дальше, к кровати.
Ну а когда мы дошли, усадил меня на эту кровать и, отступив на два шага, сложил руки на груди. В синих глазах куратора бушевал шторм.
— Вот объясни мне, Даша, — процедил Глун. — Зачем ты зелье выпила? Я же сказал — оно для твира!
Нет, удача меня сегодня определенно не любила. Можно даже сказать, ненавидела. Ибо едва я открыла рот, чтобы пролепетать оправдания, как икнула. Самым позорным образом. Словно реальная пьянь!
А потом невольно сжалась, ожидая новой вспышки высокомерного куратора.
Однако, к моему удивлению, недовольное выражение с аристократичного лица исчезло. Глун шумно вздохнул и покачал головой, как показалось — устало.
— Даша-Даша, — сказал он не без упрека. — Ну вот что ты творишь?
Я? Блин, да я ничего не творю. Я просто пытаюсь выжить в условиях, в которые меня поставили. И я тоже, знаете ли, не железная. И тоже живая. И, как любой живой человек, временами совершаю глупости — вот как сегодня, с этим дурацким зельем.
А вот вы, лорд куратор, не живой! Иногда кажется, что вы холодная мраморная статуя! И что мозг у вас в том же холодном режиме работает — точно, расчетливо, без порывов. А самое смешное: я понимаю, что в случае с вами это нормально. Истинные злодеи — они всегда такие.