Анна Гаврилова - Золотой ключик для Насти. Книга вторая
«Но ведь нам не нужно, чтобы он восстановился полностью…» — робко начала я.
Верез немилостиво разбил все надежды:
«На полное уйдёт неделя. Видишь ли, скорость восстановления резерва зависит от его наполненности. Первая четверть восстанавливается очень медленно, буквально по крупице в час…»
«И эти крупицы мы тратим на разговор,» — чёрт, когда я успела стать хамкой?
«Нет-нет, всё верно. Я пока помолчу, а ты… Настя, ты должна тянуть время. Любыми способами.»
В последних словах мне почудился намёк, и до того грязный, что успокоившийся было желудок снова заворочался. Но хуже другое — я поняла, что если понадобится, выполню и это. Год назад подобное и в голову бы не пришло, но теперь… я слишком много пережила, чтобы сдаться без боя. Я действительно изменилась.
Небо посерело, предупреждая о скором наступлении вечера, а телега по-прежнему катила по лесной дороге. Кажется, никто и не думал о ночлеге, но удивляло другое — мои похитители не переговаривались. За весь день услышала лишь несколько фраз, и все были обращены непосредственно ко мне.
Ментальный разговор исключался — Верез объяснил, что «маги крови» не обладают такой способностью. И это, как ни странно, единственный доподлинно известный факт. Остальные знания о магах такого толка — домыслы и сплетни.
«Они живут закрытыми общинами, — пояснял мой бестелесный спутник. — На людях появляются редко. На контакт с другими магами не идут, с властями — тем более. Они странные. И я даже не уверен, что их магия это… это действительно магия. По духу они близки к шаманам вашего мира. Ну и к цыганам.»
Не знаю, когда Верез успел познакомиться с шаманами и цыганами, но оснований не верить ему — нет. Другой вопрос, как использовать эту информацию? Чем приманить или пугнуть? Что посулить за спасение?
Несмотря на то, что похмелье отступило, думалось плохо. Мысли как ленивые улитки, логические цепочки как прогнившие нитки, фантазия на уровне плинтуса. А ещё книга за корсажем… Понятия не имею что послужило причиной, но кожа живота, с которой и соприкасалась обложка, начала зудеть. Несильно, но всё-таки.
В итоге, когда телега свернула куда-то в сторону и, наконец, остановилась, плана спасения не было. Никакого!
— Костёр, — пробасила Заза. Лихо спрыгнула на землю.
Её сыновья тоже спустились вниз, и я окончательно потеряла троицу из виду — борта телеги слишком высокие, загораживают.
Некоторое время слышался лишь треск веток и довольное фырчание лошади — её то ли кормили, то ли распрягали. После густые сумерки дрогнули, мир озарился оранжевым светом. Обычный костёр, но всё равно жутко. Особенно в клетке, от прутьев которой пролегли зловещие тени, и где невозможно ни сесть, ни, тем более, встать. И, наконец, послышался разговор… Слов не разобрать — слишком далеко, но в том, что компаньоны спорят, сомневаться не приходилось.
Я должна что-то предпринять, что-то сказать или сделать… Вот только что?
— Эй! — позвала я. Хотела громко, но из пересохшего горла вырвался сдавленный писк. Прокашлявшись, повторила попытку.
— Чего орёшь? — густой бас принадлежал не предсказательнице, а одному из сынков.
— Я… мне… в общем, мне в кусты надо. — Чёрт, а ведь действительно надо. Причём давно.
— Зачем?
Я всё-таки смутилась, парень как-никак.
— По нужде.
— Какая нужда? — в его тоне прозвучала высшая степень возмущения. — Тут ходи!
Я, конечно, растерялась. Выдавила:
— Не могу.
— Значит, не сильно хочешь! — гаркнул здоровяк и развернулся, чтобы уйти.
Глупо, конечно, но это была единственная зацепка, единственный повод завязать разговор.
— Но я действительно не могу! Воспитание! И это сильней меня! Это на уровне инстинктов!
— Плевал я на твои инстинкты! — огрызнулся он.
— Зах! — донеслось с другого конца поляны. — Зах, что ей надо?
— … хочет! — да, галантностью парень не отличался.
Впрочем, остальные оказались не лучше. Громко, басисто, с выражением, обсудили… что я хочу, как хочу, как мне перетерпеть, как справить всё прямо в клетке, чем благородная нужда отличается от обычной, а большая от малой.
Чёрт. Работая с Ахмедом, мне приходилось общаться с огромным количеством людей. Для большинства из них мат — единственный доступный язык. Но ни разу не чувствовала себя настолько… грязно. Этот эстетизм был крайне несвоевременным, но преодолеть его не могла.
Знаю, есть девочки, способные на спор описать стену или сделать что похуже… вот только для меня это чужая, бесконечно далёкая Вселенная. Мир, в существование которого никогда не поверю, и приобщиться к которому не смогу.
И всё-таки они сжалились. Меня вынули из клетки, и Заза лично отвела к краю поляны, куда не дотягивался свет костра. Она же стащила, а после надела панталоны, и подержала юбку — мне, со связанными руками, такие манёвры были не доступны.
Зато когда вернулись, клетка стояла не на телеге, а возле костра. Сыновья провидицы раскладывали нехитрый ужин — хлеб, яйца, что-то мясное.
— Сама залезешь или помочь? — спросила Заза, кивая на клетку.
— Сама.
Я втиснулась в крошечное, зарешеченное пространство. Легла, так как сидеть при столь низком «потолке» невозможно. И когда семейство начало набивать рты, сказала:
— Мой покровитель гораздо богаче Грехты.
Зах подавился, остальные продолжили жевать. Я затаилась, впервые в жизни надеялась, что мне встретились очень жадные люди.
Заза заговорила спустя добрую четверть часа и три бутерброда. Правда, её вопрос совсем не понравился:
— Как его зовут?
Назвать Эрика — чистое самоубийство. Только полный кретин согласится на сделку с принцем. Таких как Эрик обходят за три версты, даже их милость считается опасной, ни то что гнев. И я соврала:
— Кардер.
А что? Блондин улыбчив, мягок, приятен и, что куда важней, вряд ли известен циркачам. Простой народ различает монархов, а придворные сливаются в однородную массу. Даже я, прожив во дворце четверо суток, воспринимаю придворных как единую, безликую толпу. Ну а в том, что Кардер сообразит донести сведения до Эрика, сомнений никаких.
— Кардер? — удивлённо переспросила Заза. — Тот самый?
Чёрт. А их что, много?
Вслух пришлось сказать твёрдое «да». И тут провидица огорошила:
— Ты любовница Кардера? Главы тайной канцелярии?
Я едва успела придержать от падения челюсть и прикусить язык. Впервые задумалась о том, почему Кардер носит странную одежду, больше похожую на военную форму, нежили придворный камзол. Неужели он действительно глава тайной канцелярии? Серый кардинал двора?! Мда… промахнулась.
