Макс Фрай - Слишком много кошмаров
Я, по крайней мере, не могу. И свято верю всему, что он потом говорит.
— Ты меня уже давно знаешь, — сказал Джуффин. — И, думаю, не сомневаешься, что я способен убедительно аргументировать свой отказ. Например, заявить, будто присутствие на Тёмной Стороне столь непростого спутника как ты может значительно исказить подлинную картину. Или объяснить, что методы у нас с тобой настолько разные, что будет разумно провести наблюдения по отдельности, а потом сравнить результат. Но на самом деле, штука вообще не в этом. А в том, что больше всего на свете я люблю гулять по Тёмной Стороне в одиночку. И чтобы при этом никого не надо было ловить, потому что любой преследуемый — тоже в своём роде спутник. И тут вдруг такой прекрасный предлог! Грех не воспользоваться.
— Но почему ты не ходишь на Тёмную Сторону просто так, без всяких предлогов? — удивился я.
— Вот это как раз довольно сложно объяснить, — нахмурился он. — Даже тебе. Потому что такие вещи пока не попробуешь на собственной шкуре, не поймёшь. А соответствующего опыта у тебя пока нет; если очень повезёт, то и не будет. Но ладно, попробую. Дело, видишь ли, в том, что на самом деле я совершенно не подхожу для своей работы…
— Чего?!
— Того, — усмехнулся Джуффин. — Что слышал. То есть, я, конечно, идеальный начальник Тайного Сыска, этот факт даже злейшим моим врагам не под силу оспорить. Но на самом деле я — такой, каков есть, без ролей и масок — и дюжины дней не смог бы продержаться на своей должности без серьёзного ущерба для дела и себя. Потому что я — одиночка, эгоист и игрок. Я любопытен, корыстен, непоседлив и нетерпим к чужим несовершенствам. И испытываю неутолимую потребность в том, чтобы постоянно учиться, а вовсе не учить других. Мне должно быть интересно жить круглосуточно, в том числе, во сне. При соблюдении этого условия остальное — несущественно. Однако обстоятельства в своё время сложились так, что выбора у меня не было. Мне достались совершенно несоответствующая характеру судьба и призвание; так, кстати, довольно часто бывает. Но я нашёл выход.
Я даже не спросил, какой именно. Потому что слушал его, открыв рот. И вряд ли был сейчас способен членораздельно изъясняться.
— Когда тебе приходится ежедневно совершать невозможное, эффективней всего просто превратиться в человека, для которого твоё невозможное — простое и даже естественное дело, — сказал Джуффин. — Это решает все проблемы разом. Очень удобно. Но вылезать из этой шкуры следует как можно реже, хотя бы потому, что возвращаться в неё — колоссальный, почти непосильный труд. Поэтому большую часть времени я живу, действую, чувствую и рассуждаю, как идеальный начальник Тайного Сыска, человек, чьё существование полностью подчинено интересам дела. И все удовольствия, включая одинокие прогулки по Тёмной стороне, возможны для него только по служебной необходимости. Поэтому я так дорожу каждым счастливым совпадением. И когда выпадает шанс самому его организовать, готов, как видишь, на многое. Включая задушевные беседы и душераздирающие откровения.
— Ничего себе, — наконец выдохнул я. — Как же непросто тебе живётся. Я не знал. Думал, ты и на своём месте вовсю развлекаешься.
— Развлекаюсь, конечно, — согласился Джуффин. — А то бы чокнуться можно было. Но все настоящие развлечения я отложил на потом. Ничего, скоро уже.
— Скоро?!
Вот тут я перепугался по-настоящему. Потому что представить себе Тайный Сыск без сэра Джуффина Халли я, конечно, могу. Как, скажем, и конец света. Но очень не хочу всё это представлять. Иногда воображению лучше просто не давать воли.
— Очень скоро, — подтвердил он. — Лет через сто. По моим меркам, вообще не срок.
И тогда мне, конечно, изрядно полегчало. Потому что, во-первых, я и сам здесь всего на сто лет, согласно нашему с Джуффином договору; дальше — на моё усмотрение. А во-вторых, по моим меркам, сто лет — это практически вечность. Я прежде и не надеялся столько прожить. И до сих пор не могу бесповоротно изменить внутреннюю систему координат, согласно которой время человеческой жизни отсчитывается годами, а не столетиями, как тут у нас принято.
— Лет через сто — ещё ладно, — наконец сказал я. — За это время я научусь обыгрывать тебя в карты постоянно, а не раз в дюжину партий, как сейчас. И тогда ты придушишь меня собственными руками. Так что до всего этого ужаса я просто не доживу.
— Ишь размечтался! — фыркнул Джуффин. — Обыгрывать меня он будет, как же. Держи карман шире. Это ещё большой вопрос — кто кого будет душить!
Ужасно трудно иногда бывает с ним поладить. По простейшему вопросу — и то непримиримые разногласия.
Потрясённый столь насыщенным началом дня и свалившимися на мою бедную голову тайнами, я отправился с Джуффином в Дом у Моста, сославшись на тот прискорбный факт, что уже несколько дней не пил дармовой камры, которой у него в кабинете всегда завались. Однако отдавал себе отчёт, что на самом деле мной движет желание увидеть шефа Тайного Сыска сидящим за своим рабочим столом, желательно с буривухом Курушем на плече. Я надеялся, что это привычное зрелище меня успокоит.
Все мои близкие почему-то уверены, будто я лёгок на подъём и жаден до перемен. А на самом деле, я консерватор, каких свет не видывал, особенно когда счастлив — вот, например, прямо сейчас. Будь моя воля, оставил бы всё как есть, неизменным и незыблемым — навсегда. И, надо думать, заслужил бы славу самого злого колдуна за всю историю этого Мира. Потому что жизнь — это череда перемен. Останови их, и не останется ничего живого. Хорошо, что я сам это понимаю, а то и правда натворил бы однажды дел.
В Зале Общей Работы было необычайно людно. Там внезапно собрались вообще все, кроме сэра Кофы Йоха, который, как и Джуффин, прежде всего, человек долга. И если долг велит ему сейчас поглощать восьмой по счёту обед в каком-нибудь захудалом трактире на окраине, где, теоретически, можно услышать пару малоинтересных сплетен о непростой личной жизни вышедших в отставку контрабандистов, будьте уверены, на службе он не появится, хоть стреляй. А стрелять в Кофу нет дураков. Общеизвестно, что всякий направленный в него выстрел из любого оружия поразит самого стреляющего. Этому старинному защитному трюку сэр Кофа Йох выучился в разгар Смутных Времён, когда был Генералом Правобережной Полиции, и правильно сделал. Жаль только, перенять у него это полезное умение мало кто способен: двести двадцать восьмая ступень Чёрной магии и двести девятая Белой, не кот чихнул. Пока в тебя не начнут стрелять из-за каждого угла по дюжине раз на дню, кажется, что это слишком сложно, ничего не получится, так что и пробовать не стоит — только расстраиваться.
