Инстинкт тролля (ЛП) - Дюньяк Жан-Клод

Квершлаг пуст, фосфоресцирующие лишайники на своде засохли. Следовало бы заменить их на новые генетически модифицированными культуры, которым требуется меньше влаги. Но какой смысл обманывать себя? Никто никогда больше не придет сюда, этот пласт мертв.

Стены украшены непристойными граффити — я узнаю некоторые как собственные, оставленные для памяти. Мы, тролли, живем так долго, что нам почти невозможно все запомнить. Мы очень рано учимся прощать обиды и забывать их — после небольшого разговорчика с теми, кто нас обидел, и вот тогда подробностей лучше не вспоминать.

Сундуки рассованы по ряду ниш, увенчанных инвентаризационными рунами. Тот, который я ищу, находится в самом низу, погребенный под грудой ему подобных. Никто не исследовал его содержимого долгие века. Когда я поднимаю крышку, мне щекочет ноздри воздух, будто заряженный ностальгией. Передо мной мгновенно предстают мокрые от дождя пустоши, зáмки, торчащие из торфа, как редко воткнутые зубы, разноцветные знамена. Я слышу лязг оружия, ржание лошадей, под чьими грубо подкованными копытами разлетается грязь. Площадка игр моего детства, когда каждый день был полон легенд и великих свершений.

Еще до того, как мое сердце было разбито навсегда.

Поверх груды накладных лежит слегка заплесневелый регистрационный журнал, блестя светящимися в полумраке чернилами. Я осторожно поднимаю его и передаю Седрику.

— Ты можешь разобрать это?

— Что мне искать, шеф?

— Меч. Базовая рыцарская модель, с надписью на лезвии. Его пришлось отправить обратно в мастерские Озера, чтобы переточить и снять блестящее серебряное покрытие.

— Вам нужен порядковый номер?

— Нет, накладная на поставку. Я бы хотел знать, где он находится. Тебе хватает света?

— Вы не могли бы подтянуть сюда лишайника?

Я выворачиваю из свода фосфоресцирующий камень и держу его над журналом, пока Седрик переворачивает засиженные мухами страницы. Слышатся зловещие поскрипывания, но пока ничто не угрожает обрушением.

Через час Седрик поднимает голову, оставив палец упирающимся в колонку цифр.

— Вы уверены, что это поможет Шелдону с женитьбой? У него уже есть меч, понимаете?

— И он им доволен?

— Меч не его, это ему Бризена одолжила. Но он уже начинает с ним осваиваться, ему даже удается поднимать меч над головой.

— Тот, что я готовлю для него, может все изменить. При условии, что ты его найдешь.

— Кажется, я его нашел. — Он указывает на запись в журнале. — Затуплено лезвие, следует снять серебряное покрытие, долгое пребывание под водой. Отправлен в ремонтные мастерские тысяча двести тридцать два года назад. На него кончилась гарантия.

— Где он хранился после ремонта?

Седрик качает головой, переворачивая страницы.

— Вот что странно, шеф. Он как будто так и не вернулся из мастерской. Он как будто просто исчез.

Я чуть не упускаю покрытую лишайником глыбу и ловлю ее in extremis ^[6]. Наши тени пляшут на стенах. От потока ругани, которую я изрыгаю, пыль встает столбом и черным саваном окутывает плечи Седрика.

— Вы тоже читали «Книгу проклятий», шеф? — спрашивает он с сияющими от восхищения глазами.

— Я свою собственную как-то раз написал.

— Не знал, что вы мастер на все руки.

— Седрик, — говорю я, аккуратно поднимая камень снова, — ты меня не нервируй. Быстро просмотри вдоль и поперек этот журнал и отследи все упоминания о мече, который я ищу. Я хочу знать, куда он делся. А не то…

Он поднимает ко мне испачканное в пыли лицо и обтирает его тыльной стороной рукава.

— А не то нам придется перейти к плану Б, — удрученно заканчиваю я.

Два часа спустя мне приходится посмотреть в лицо фактам: Экскалибур исчез; нет сомнений, его посчитали не подлежащим ремонту и утилизировали. Все равно за ним плохо следили. Артур проводил большую часть времени за столом и регулярно проигрывал все, что казалось ему ценным. Просто чудо, что меч задержался у него дольше, чем жена.

Вот только мне это путает все карты.

— Клади журнал обратно в сундук, — говорю я Седрику.

Я на миг задумываюсь, не положить ли туда же документы для Кредебита, которые мне поручил некромант. Тогда до них, погребенных под пылью и обломками мертвого камня, будет почти так же не добраться, как и в Архиве. Однако они могут оказаться полезны, чтобы заманить маленького поганца. Попрошу-ка я сначала Седрика взглянуть на них — на всякий случай.

— Мы сейчас сделаем крюк до оружейных складов, а потом идем искать Шелдона, — говорю я, забивая кулаком вырванную из свода глыбу на место. — Ты знаешь, где у рыцарей устроен лагерь?

— К северу от Нагорья, рядом с морем. Как вы считаете, у меня будет время сначала принять душ?

— Коли мы отправляемся в Нагорье, он тебе не потребуется.

Мы вернулись в шахту, не обменявшись ни словом. Отовсюду при моем приближении разбегаются бригады гномов, но мне даже не хочется за ними гоняться. Знаменитый Экскалибур исчез. Вместе с ним исчезла и часть моей молодости. Укрывшись в своем глубинном секторе, я позволил себе почивать с чувством ложной безопасности. Пришло мне время встряхнуться: шахта меняется, прогресс грозит переработать мифы моего детства на сноски внизу страницы. Даже Седрик и Шелдон — и те часть перемен. Они такие же глупые, как и я в их возрасте, но в ужасно современной манере. Вне моего понимания.

Тролли не меняются. Они просто с течением веков разрушаются.

Иногда я это воспринимаю как проклятие.

— Зачем вам оружие, шеф? У рыцарей в повозках полно оружия.

Оружейник заворачивает выбранную мной модель. Круглое навершие, скругленное острие, блестящее лезвие без гравировок, края которого я затуплю, как только вернусь в лагерь. Это самый короткий из всех, что я нашел. Я врезал большой рубиновый кабошон прямо над рукоятью, чтобы он был заметен издалека.

— Это главным образом для Шелдона, он ему пригодится для женитьбы, — говорю я, подписывая бланк заявки.

— Хотите, сделаю вам подарочную упаковку? — перебивает оружейник. — У нас есть очень красивые ножны для мальчишников. — Видя выражение моего лица он тут же меняет тему. — Вам нужно что-нибудь еще?

Я мотаю головой, потом передумываю.

— У вас есть какая-нибудь смазка для лезвия?

— Мы ей больше не пользуемся, — улыбается он. — У нас есть чистящие салфетки. Ароматы вечера после битвы, задубелой кожи или дымящихся кишок. Какие вам дать?

— У меня старомодные вкусы. Смазку, баночки-другой хватит.

Рыцари разбили свой лагерь на краю утеса с видом на серое море, воды которого ощетинились рифами. За узкой полосой вересковой пустоши, насколько хватает глаз, простирается лес. Цветущий вереск скрывает залитые водой рытвины, над которыми кружат и каркают вороны. Когда мы оказались в виду ограды из грубо обтесанных кольев, с флангов которой торчат две увенчанные штандартами сторожевые башни, я потянул Седрика под укрытие деревьев и слегка углубился с ним в чащу.

— Ты пойдешь один, — велел я. — Найди Шелдона и Бризену, а затем выводи их на ближайшую поляну. За вами никто не должен увязаться. Это понятно?

Он кивает. Дождь в Нагорье основательно смыл покрывавшую его пыль. Синяки, полученные им в таверне, скоро останутся в воспоминаниях. Для него все, что происходит с нами, кажется само собой разумеющимся.

— Шеф, как мне найти ближайшую поляну?

— Я пойду туда первым. Все, что тебе нужно сделать, это идти по моим следам.

Он бросает взгляд на просеку из вытоптанной растительности, которую я оставил за собой, и кивает. Я смотрю, как он уходит — сумка перекинута через плечо, волосы растрепаны, — а потом вздыхаю и ухожу в деревья в поисках места для привала.