Житие попаданки. Лес (СИ) - Хаард Дара

‒ Я знаю, как их надевать, ‒ восторженно сказал Резен, ‒ у сына старосты такие были, дорогие, ‒ протянул он.

‒ Тогда назначаю тебя главным по комнате, ‒ торжественно сказала я, ‒ проследи, чтобы все оделись, помогите малышам. А я пойду посмотрю, что еще нового случилось.

‒ Конечно, ая, ‒ Резен мне поклонился, за ним неуклюже поклонилась вся толпа малышей. Я вздохнула, но не стала их переучивать не кланяться всем подряд, постепенно сами перестанут.

Мне тоже хотелось переодеться в более цивилизованную одежду и умыться. Я слышала, что в других комнатах разговаривали, но пока никто не выходил в коридор. Комнат, кстати, стало больше, я увидела две новые двери и вздохнула, новые кровати, новые постояльцы, а оно мне надо?

В моем шкафу была одежда из такого же материала, что и у детей, сероватый цвет, есть неровности в полотне, но швы не такие топорные, ровные. Рубахи имели на груди шнуровку, на рукавах завязки. Штаны тоже на завязках, но зато теперь я похожа на человека, а не бездомного. На ноги я надела кожаные сапожки, короткие, внутри мягкая ткать, снаружи кожа, впереди шнуровка. Странные, но это намного лучше моих самодельных шлепок.

Интересно, как лес все это проделывает. Вернее, сила, что здесь собрана, она ведь неразумна, так как она работает. А еще я понимала, что рано или поздно мне придется встретиться с местными алайями и мне это не нравилось. Такое соседство, с жадными нетерпеливыми созданиями, которые к тому же могли бы стать создателями миров, к хорошему не приведет.

Вся система создания миров мне казалась неприятной. Особенно та сторона, что касалась старых миров. Уничтожать их, чтобы построить новые… это может понятно в масштабе, но неприемлемо в жизни, я не хотела бы, чтобы погибли все те, кто сейчас со мной живёт. Интересно на Земле тоже были алайи, почему о них никто не знает? И почему я была призвана сюда? Я понимала, что мои желания узнать, как тут все устроенно не могут сразу осуществиться, потому что нужно где-то жить что-то есть, а так как я молода, вторую жизнь мне хочется прожить не хуже, а лучше, чем прошлую. И думы в масштабе планеты меня вгоняют в тоску.

Хочу просто жить! Радоваться солнцу, лесу, видеть, как все вокруг меняется, растет, а может даже чём черт не шутит, вновь стать женой, матерью. Мои мысли перешли на Майторана. Вот уж, влез ко мне в душу дракон. Интересно, что он обо мне думает, а вообще думает?

Я наконец-то оделась и пошла на улицу, из комнат уже вышли обе девушки и увидев меня расслабленно заулыбались:

‒ Ая мы думали, что нас украли.

‒ Я тоже была удивлена, ‒ улыбнулась, ‒ нужно осмотреть все, что нам дал сегодня лес.

Из комнаты вышли женщины и присоединилась к нашему шествию.

‒ Нужно завтрак готовить, а мы тут ничего не знаем.

‒ Дом стал больше.

‒ Как же мыло?

Я улыбалась, дом и правда стал больше, потому что появилась кухня и наша печь теперь стала намного красивее, больше. И казан с мылом нашелся и припасы по шкафам и ящикам. Это прямо праздник какой-то. Из еще одной двери в коридор вышел Майторан, волосы мокрые, взгляд рассеянный.

‒ Мойка работает женщины, ‒ сказал он басом, ‒ и… отхожее место тоже.

‒ Ура! ‒ Я наверно одна поняла, что, только что сказал Майторан, и пронеслась мимо него в комнату, чтобы первой обследовать близкое сердцу каждого цивилизованного человека, место.

Что я могу сказать, не то, что я сразу ожидала шикарные удобства, но была немного разочарована. Мойка была похожа на каморку с небольшой скамьей на ней две деревянные шайки, я такие в деревне в детстве видела, словно отрезанное дно от бочки. Вода тут была в огромной деревянной бочке и осмотрев все, я поняла, что носить воду придется ручками. Печаль. Потом я укорила себя за нетерпение, все будет Вика. Если я правильно поняла, как тут все устроено, то нужно просто работать и будет у меня ванная с горячей водой, хотя я и от бани не отказалась бы.

Я налила тяжелым ковшом воды в таз и быстро помыла лицо, руки, ноги. На вбитых крюках висели полотна ткани для вытирания, что тоже прекрасно, ведь приходилось вытираться чуть ли не своим подолом. Из небольшого коридорчика я перешла в туалет. Пахло тут деревом и цветами, я вздохнула. Туалет был с глиняным унитазом, вот радость-то, кривое творение косорукого гончара, но зато рабочее. Тут же стояла в бочке вода и сливать приходилось ковшом. Интересно, куда отходы уходят, надеюсь, они не под плетень выливаются… в небольшой коробке лежал высушенный мох, понятно для каких нужд.

Что понравилось пол тут из камня, не деревянный мыть легче. В общем, я, конечно, ожидала совсем другого, но немного поразмыслив решила, что нужно радоваться тому, что есть. Если токмо не знакомы со всем этими благами цивилизации, нужно объяснить работу мойки. А еще я подумала, что можно, например, греть воду в большом казане и мыться в мойке теплой водой, а не прохладной. Ко всему можно привыкнуть.

Старики, например, вчера взялись колодец копать, уверенно так, сказали, вода будет, если мне надо. Пусть копают, мне вода нужна и желательно сразу тёплая и с трубами. Рассмеялась своим мыслям, и умиротворённая потопала на выход. Позову женщин, объясню, как тут все будет работать, потом нужно заняться детьми.

Завтрак немного запоздал, но зато все поняли, как работает мойка и туалет. У токмо не было специальных помещений для помывки. Каждая хозяйка имела в доме большой таз и устраивала помывочные и постирушные дни. Так, мне женщины рассказали. Я поняла, что в лесу всегда была одна и та же температура, поэтому мужчины мылись в реках и ручьях, а женщины и дети в день стирки дома, а так тоже в источниках. Удивительный народ, столетиями ничего не меняют в своем мироустройстве.

В деревнях у токмо домики похожи на лачуги, все поселения обнесены высоким забором, защита от хищников, и то не от всех. Я так поняла, что большую часть времени они тратили, чтобы найти пропитание и защититься от зверей. И это для меня удивительно, потому как за все время я ни разу не видела никого, даже мошкара меня облетала. Х-м-м. Один наир, но его к животным не отнесешь, все ж разумный.

На завтрак у нас были сухие лепешки, и вчерашняя каша, которая загустела и женщины, нарезав ее на куски, полили медом. Чем-то похоже на пудинг из моего детства, когда также нарезали загустевшую манку и поливали сиропом.

Потом я собрала детвору и, вооружившись расчёской, привела всем головы в порядок. Расчесывали и плела косы девочкам и собирала хвосты мальчишкам.

‒ А нам косы, ‒ Индир и Лас внимательно наблюдали за моими быстрыми пальцами. Я любила плести косы, у дочери были хорошие волосы, достались от отца, так что я умела плести такую красоту, от которой ахали все воспитательницы. Это сейчас можно все в интернете найти, тогда диковинкой была простая французская коса.

Я фыркнула, когда увидела, что и женщины украдкой подходят, наблюдают, как я плету.

‒ У вас, видимо, работы мало, ‒ Майторан тоже подошёл к нашему пяточку. Я облюбовал место на бревне, которое лежало под изгородью, рядом как цыплята, дети. Странно, что тянулись они ко мне, а не к тем, кто ближе им по родству. Хотя женщины не проявляли желания возиться с детьми.

‒ Красиво, ‒ тут же торчал эльф, который собрал свои волосы в хвост.

‒ Плету только детям и женщинам, ‒ сразу отмахалась от мужиков, пусть уже сами. Хотя Майторану я бы заплела, улыбнулась своим мыслям.

‒ Майторан, вчера вы не все мне рассказали, ‒ вежливо сказала я.

‒ Что ты хочешь знать ая, ‒ дракон снял свои кожаные одежды и теперь красовался в такой же домотканой одежде как все.

‒ Лес, ты сказал, он высасывает жизнь из всех, кто тут долго живет. А как же Индир и Лас, теперь и вы тут, ‒ я вопросительно посмотрела на него.

Майторан стоял немного боком, я вдруг подумала, что он все время старается встать так, чтобы не было видно его шрама. Вспомнила слова парней, что он страшный, нахмурилась, страшный из-за шрама? Дракон, не утруждая себя тем, чтобы подложить что-то под задницу, сел на землю.