(не) Признанная фениксом (СИ) - Борисова Яна

― Помоги, ― простонало совсем близко, ― я не хочу умирать, я не виновата. Он заставил меня, я, как могла, сопротивлялась…

― Кто он? ― обратилась к голосу, глядя на чуть поддёргивающийся рябью свет. Он становился всё бледнее, таял на глазах, а я ничем не могла помочь. ― Кто тебя заставил? ― Слёзы сами собой хлынули из глаз, давно я не ощущала себя такой беспомощной, ненужной.

Теперь я не только чувствовала, но и видела, как уходит жизнь и это было ужасно. Ужасно настолько, что хотелось самой умереть.

― Сними эту проклятую печать, птица ты бесчувственная! Она не виновата, её заставили! ― что есть мочи заорала я, пытаясь ухватиться рукой за жизненный поток Сурии, который теперь видела. На секунду мне показалось, что у меня получилось: я даже ощутила тепло, исходящее от него, а вместе с ним доброту, невинность и жизнелюбие этой девушки. Такая точно никогда бы не убила, ни по своей воле, ни по чужой!

Внезапно всё вокруг вспыхнуло огнём, ослепляя и обжигая кожу. Кажется, я даже отлетела назад и врезалась в пылающую стену, после чего меня затянуло в темноту.

Глава 9

Похоже, я угодила в «День сурка» — это была моя первая мысль после того, как тупая боль в районе переносицы разбудила меня.

Глаза не открывала: в памяти были ещё свежи ощущения от вчерашнего утра, когда меня мучили последствия наших с Арой посиделок под бутылочку сладенькой настойки. Нащупала руками одеяло и натянула его на голову, обреченно при этом простонав.

― Проснулась, ну наконец–то! ― бодрый голосок подруги совсем не обрадовал. Сильнее завернулась в одеяло, прячась от раздражающих звуков. Места для манёвра оказалось, на удивление, много. Похоже, я лежу не на своём диване, а на кровати.

― Ара, милая, а у тебя не осталось того зелья, что ты давала мне вчера утром? ― терпеть эту головную боль совсем не хотелось, да и силёнок бы мне сейчас побольше! А то такое ощущение, что меня выжали как половую тряпку и бросили в угол, поэтому готова была проглотить любую гадость, лишь бы избавиться от неприятных ощущений.

― Прости, но сейчас оно тебе не поможет, ― расстроила своим ответам ведьма.

― Пойду, принесу завтрак, ― уже мужским басам заговорила подруга.

«Что за… метаморфозы?» ― удивилась услышанному.

― Ара?

― Да, ― фух… показалось, я снова слышу звонкий, девичий голосок. Скорее всего, говорил Рон, хотя его я бы узнала сразу. Значит, один из мирэ. Ледяной тембр Орма я ни с кем не перепутаю, остаётся Крон.

― Какого пепла в твоей комнате делает Крон? ― разлепила глаза и начала привыкать к, пока чуть пробивающемуся и не такому раздражающему свету под одеялом.

― Ну, вообще-то, это не моя комната, ― ошарашила ответом ведьмочка.

― Только не говори мне, что я лежу на монстродроме.

― Нет.

― Тогда где я?

― В комнате Светлейшего, ― улыбась, сообщила новость проклятийница.

― Что–о? ― позабыв о боли, сбросила с головы одеяла и вскочила, принимая сидячее положение.

К сожалению, это я позабыла о боли ― боль про меня не забыла и тут же о себе напомнила, да с такой силой, что я сдавила виски, пытаясь хоть немного приглушить её. ― Какого пепла я здесь делаю? ― прошипела, стараясь не двигаться.

― Мирэ тебя сам принёс сюда после того, как оторвал от девчонки.

― Девчонки?

Точно. Сурия, служанка, что напала на Рона. Она умирала, я пыталась ей помочь. Но почему оторвал? Я сама отлетела от того яркого выброса света.

― Ара, я, кажется, вчера немного перегнула палку: обозвала Орма бесчувственной птицей, ― спрятав лицо в ладони, обречённо простонала, вспомнив последние мгновения перед отключкой― Мне хана, как той девушке.

― Ну, девчонка жива и здорова благодаря тебе, да и ты вроде пока дышишь: мирэ вон даже в свою комнату притащил, да в кровать свою уложил, ― ирония в голосе ведьмы не удивила, а вот что Сурия жива ― очень даже.

― Он всё–таки снял печать, а я на него наорала, ― теперь мне стало ещё и стыдно, я перешла на оскорбления, хотя должна была просто привести правильные доводы. Но это сейчас я думаю, тогда было не до этого: на моих глазах умирал человек, а я была бессильна и действовала на эмоциях.

― Ну, зато это подействовало: признаться, в этот момент даже мне захотелось снять ту печать с девчонки.

― Не поняла: ты что, была там? ― удивлённо глянула на подругу, выбравшись из собственного укрытия. Ара сидела рядышком с кроватью, в небольшом кресле, переодетая в свой вчерашний наряд и, подперев подбородок рукой, наблюдала за мной.

― Конечно, ты же не думала, что я всерьёз послушаюсь феникса, ― Ара улыбалась, явно довольная собой. ― Вышла из комнаты, как только Крон вас позвал. Честно говоря, не совсем была сначала с тобой согласна, когда ты решила спасти девчонку, но когда ты с ней заговорила, поняла, что душа у неё чистая: другую бы ты не услышала.

― Но я прежде не видела ничего подобного, когда исцеляла, и, тем более, не слышала.

― Так ты раньше и не была настолько близко к своему фениксу. Первый огонь не просто так зовётся первым: в нём — вся сила их рода. Огонёк чувствует силу рода, вот и становится сильнее. Представь, что будет, когда вы по–настоящему соединитесь, ― хитрый прищур зелёных глаз, намекал на определённую близость: похоже, ведьма всерьёз решила заняться моей личной жизнью. Одного не пойму: почему Орм? Знает же моё отношение к нашему с ним браку. Да и сама всегда помогала быть от него на безопасном расстоянии.

Я тяжело вздохнула и со стоном упала на подушку, давая понять подруге, что её фантазия слишком сильно разыгралась.

Головная боль потихоньку начала отступать: теперь я даже могла сосредоточить взгляд на интерьере комнаты, который, на удивление, был довольно аскетичным. Двуспальная кровать, на которой я лежала, не имела ничего общего с тем монстродромом. Она была совершенно обыкновенна, даже без балдахина. Письменный стол у окна, заваленный бумагами, пара стульев, кресло, в котором сидела Ара, и огромный шкаф с книгами.

Единственное, что выдавало эту комнату, что она принадлежит не абы кому, а принцу Фьёры ― синие шёлковые обои с золотым узором в виде вензелей, изображавших огненную птицу. Сложный рисунок из витиеватых линий гармонично смотрелся в простом интерьере.

Почему–то я очень хорошо представляла Орма в этой комнате: такой же суровый, но не лишённый лоска вояка. Надеюсь, он ничего не сделал с Сурией, и она сможет оправдать себя, а заодно пролить свет на то, кому потребовалось убивать Кэролайн. По коже тут же табуном пробежались мурашки, от осознания, что как же далека я была раньше от смерти, но вчера она была совсем рядом. Надо поскорее узнать у девушки, кто её заставил это сделать.

― Где сейчас Сурия? ― начала вставать с кровати, готовая задавать вопросы онедоброжелателе невесты Орма.

― Понятия не имею! После того, как мирэ тебя унёс, Крон уложил её на кровать. Девчонка была без сознания, но точно живая. Спустя некоторое время светлейший вернулся, полностью одетым и приказал фениксу отвести меня к тебе, а после охранять нас. Что было дальше я знать не знаю: мы до твоего пробуждения сидели рядом с тобой в этой комнате. Никто не заходил сюда всё это время, ― притормозила мой порыв ведьмочка.

― Только бы он оставил её в живых, ― произнесла на одном выдохе, помня, как спокойно он говорил вчера о том, что она знала, на что шла.

Как так вообще можно? Обрекать человека на смерть, не разобравшись, виновен ли он.

Нет, Сурия, конечно, виновна, но по принуждению, да и сколько она там пробыла, зависшая над Роном! Наставник сказал, что она надвигалась, когда он проснулся.

Возможно, она боролась в этот момент с ментальными приказами.

Хотя о чём я? Этот пернатый с лёгкостью выдернул меня из моего мира и бросил умирать на холодных камнях. Что ему станется после того, как Сурия придёт в себя? Казнить ее, возможно, даже публично, чтобы другим неповадно было!

― Хорошего же Вы обо мне мнения, ― мужской голос с ледяными нотками, так неожиданно прозвучавший за моей спиной, вновь заставил подпрыгнуть на месте. ― Госпожа Ара, Вы не могли бы принести одежду вашей сестре, ― уже чуть мягче обратился он к ведьмочке, явно выпроваживая её, а заодно и напоминая мне, что я — в одной ночной рубашке.