Доставь или умри (СИ) - Шавкунов Александр Георгиевич

Прямо перед ним неведомый искусник вытесал в камне лик молодой женщины. Нет, не лик, а целую фигуру в рост человека, едва различимую в полумраке. Каменные волосы волнами опускаются на узкие плечи, фигуру будто порывом ветра укрывает плащ с филигранно высеченными звёздами. В одной руке женщина сжимает весы, а в другой короткий меч с широким лезвием. Эллион слегка поклонился статуе, прижав ладонь к левой стороне груди.

— Владычица Тириона. — Сказал Курьер, будто готовясь просить врезанную в скале статую об убежище.

Прошёл мимо и опустился в широкую нишу, защищающую от непогоды. Следом за ним юркнула Тишь, а Роан замешкался у лика Тирионы. Камень грубый, серый, но обработан так тщательно, что едва ли уступает мрамору по красоте. Неведомый резчик даже вывел ей зрачки, ровно по центру глаз, отчего создаётся ощущение, что богиня смотрит прямо в душу. Странно... на храмовой площади статуя богини красуется широкой повязкой на глазах. Правосудие слепо. Может это насмешка или раньше Тириону изображали зрячей? Зрячее правосудие? Что за бред...

В нише курьер расстелил плащ-палатку и складывает хворост в углубление, оставленное неведомо кем. Тишь сидит подтянув колени к груди и смотрит в прорехи кустарника на кусок серого неба и долину. Ветер крепчает, появляется гудящий свист на тысячу голосов.

— Ах... — Протянул Эллион, поворачиваясь к долине, — песня изгнанников.

— Что? — Спросил Роан, оглядывая нишу.

Глубокая, почти маленькая пещера, в стенах видны углубления и что-то похожее на заготовку окна. Кто-то явно пытался превратить место в настоящее жильё.

— Песня изгнанников. — Повторил курьер. — В древности суда высылали неугодных, без права покинуть. — Жизнь их была тяжела и коротка. По поверьям, вой ветра — это их скорбная песнь.

Парень кивнул, забрался и сел у разгорающегося огня. Теперь понятно, почему Тириона здесь зрячая. Изгнанники всегда уверены, что их оболгали. Первые капли ударились о скалу, ветер взвыл, и мир накрыл ливень. Высоко за облаками загремели божественные барабаны. Грохот отдаётся в груди вибрацией, а сердце на миг сбилось с ритма.

***

Тишь спит свернувшись калачиком и набросив капюшон на голову. Роан стоит у входа в нишу, обнажив меч и задумчиво смотрит в долину. Широкая полоса звёзд, и яркая Младшая Сестра заливают её мертвенным светом. Искрятся новоявленные реки и ручьи, несущие грязную воду вглубь долины. Взгляд зацепился за нечто в темноте. Точка мрака, что чуть темнее ночи, двигается к их скале, пересекая освещённые участки. Есть в её походке нечто тревожное, слишком уж плавная, особенно учитывая раскисшую землю.

Роан вздрогнул, когда на плечо опустилась твёрдая, как дерево, ладонь. Эллион выдвинулся из ниши, проследил за взглядом парня и шумно выдохнул. Мотнул головой и шепнул:

— Буди Тишь. Если я не вернусь через тридцать минут, уходите в противоположном направлении и прячетесь, как угодно, хоть в грязь заройтесь, но не вылезайте день-два.

Прежде чем Роан успел ответить, курьер ещё раз хлопнул по плечу и прыгнул в кусты, обойдя нишу. Выбрался из кустарника с противоположной стороны, обогнул скалу в прикрытии густой тени и двинулся навстречу до боли знакомой фигуре. Ведь только один человек может идти по грязи с такой грацией.

Глава 20

Ночь освещает Младшая Сестра, проглядывающая в разрывы облаков, что застыли вокруг неё. Широкая полоса звёзд тянется от горизонта через зенит. Эллион шагает навстречу гибкой фигуре, едва различимой во тьме. Мягкая от впитанной влаги земля расходится под ногами, предательски чвакает, норовя сорвать ботинки. По левую руку шумит поток дождевой воды, мчится вглубь долины, где сливается со множеством других, образуя полноводную реку. Ливень обнажил подземные ключи, так что новая река просуществует несколько дней.

Фигура остановилась на гладком, слоистом камне, островком, выступающим из грязи. Эллион подавил желание оглянуться на укрытие, если всё пойдёт плохо, то не стоит облегчать ей работу. Стряхнул грязь с подошв и взошёл на камень. Достаточно широкий, чтобы двое могли стоять свободно. Лунный свет бьёт в спину, это хорошо, хоть и не слепит, как солнечный. Женщина лениво откинула капюшон и в серебряном свете заблестели короткие, кроваво-красные, локоны. Острый нос, чёрные глаза и тонкие, розовые губы.

— Давно не виделись, Эл. — Проворковала она.

Голос сладкий, будто обещающий приятную ночь, но полный едва уловимого яда. Эллион склонил голову, не сводя взгляда, выпускать эту женщину из поля зрения опасно.

— Года два, Рин.

Женщина зашлась мелодичным смехом, прикрыв рот тремя пальцами, скорее красуясь накрашенными ногтями, чем соблюдая приличие. Курьер открыл рот... Ринзара коротко ударила пальцами в глаза, на миг Эллион увидел собственное отражение на отполированных ногтях. Тело среагировало быстрее разума, отвести голову, блокировать левой рукой удар в печень и атаковать. Рыжая заблокировала пинок, небрежно наступив на поднимающийся ботинок. С короткой дистанции ударила локтем в нос, а свободная рука метнулась к паху. У женщины нет мужской мощи, но к их счастью, у мужчин полно слабых мест.

Эллион скользнул в сторону и вперёд, схватил в захват и сразу отпустил. Отступил, тряся кистью, на плотной, загорелой коже остались следы зубов. Ринзара смеясь откинулась назад и развела руки, будто приглашая ударить. Курьер торопливо оглядел укус и, не найдя крови, сжал кулаки, становясь в стойку.

— Ищешь яд? — Смеясь, спросила женщина. — Не бойся, зубы у меня неядовитые.

Раздвинула полы плаща, в свете звёзд холодно заблестели колбочки из металла, заткнутые пробками. Десятка два, каждая помечена лоскутком ткани или кожи, разной фактуры. Ринзара достала один, обёрнутый грубой, жёлтой тканью с бронзовой заклёпкой. Поднесла к лицу.

— Вот яд для тебя. Ну очень интересный, хочешь попробовать?

— В другой раз. — Ответил Эллион.

Велик соблазн ударить по руке с колбой, разорвать дистанцию и нанести быструю атаку ногой с разворота, чтобы и пальцы повредить. Однако, взгляд цепляется за левую руку, укрытую в складках плаща. Женщина заманивает и только богам известно, какой «сюрприз» приготовила.

— Какой ты грубый... — С видом оскорблённой принцессы выдохнула рыжая, нарочито медленно вернула колбочку на место. — Я старалась, готовила, а он даже попробовать не хочет!

— Хватит. — Фыркнул курьер. — Кто тебя послал?

— Кто? Я сама пришла, соскучилась по тебе! Сволочь ты, бессердечная!

Она налетела нанося обманный удар, обошла встречный пинок и с разворота ударила локтем в висок. Эллион едва успел пригнуться, но тут же колено прыгнуло в лицо. Пришлось закрыться руками, вместо атаки. Локтями прикрыл бока, и как раз во время, Рин нанесла серию быстрых ударов. На кулаках посверкивают полированные кастеты.

Выпад, пропущенный под рёбра и вспышка боли. Эллион ухватил багряные локоны, закрутил, коротко ударил ногой в сгиб колена и дёрнул вниз. Женщина вскрикнула, выгнулась дугой и инстинктивно вцепилась ему в плечи. Вместе опустились на камень, так что она легла на подставленное колено. Запрокинула голову, открывая горло для смертельного удара.

— Вот так взяла и сама пришла? — Спросил курьер, приставляя костяшки к гортани.

— Ну конечно. — Едва сдерживая стон, выдавила Ринзана. — Хотела предупредить, тем более маршруты были рядом.

Она откинула полу плаща и стал виден тубус на бедре, запаянный. Очень важная посылка. Эллион выругался сквозь зубы и отпустил старую знакомую. Та, ловко изогнувшись, встала на ноги. Охнула и сгорбилась, щупая место, где спина ударилась о колено, скривилась.