Соннасарнова. Элит (СИ) - Моргот Эл

— Если это рай, то почему здесь Тейн? — прошептал Фира. Он внимательно посмотрел на него. — Или это ад?

Кэйн закрыл лицо руками, усмехаясь и глядя на Тейна сквозь пальцы.

Казалось, что он чувствует каждую вену в своем теле. Все они тягуче и неприятно ныли, но это воспринималось блаженством после того, что пришлось испытать, находясь в колбе. Сейчас эта боль была приятным свидетельством того, что он жив.

Словно почувствовав что-то, Тейн вздрогнул и встрепенулся в кресле, мгновенно собравшись. Но проснувшись окончательно и убедившись, что все в порядке, сладко потянулся. Взгляд его скользнул по прикрывшему лицо Фире.

— Я смотрю, ты уже проснулся. Как самочувствие?

Кэйн посмотрел на него правым глазом, раздвинув указательный и средний пальцы.

— Что бы мне ответить на столь провокационный вопрос? — задумчиво пробормотал он так тихо, что Тейн не услышал.

Со вздохом Тейн подошел ближе и аккуратно присел на край кровати.

— Не слышу горячей благодарности, — улыбнулся он.

— Я точно жив? — на всякий случай уточнил Фира.

Тейн чувствительно ущипнул его за щеку.

— Черт возьми! — Фира вновь закрыл лицо руками, на этот раз — прячась от веских аргументов Тейна.

— Пациент скорее жив, чем мертв, — констатировал Тейн.

— Пациент уже осознал, — вздохнул Кэйн, на всякий случай пока еще продолжая следить за Тейном сквозь пальцы.

— Так вернемся к твоей горячей благодарности мне, — Тейн горделиво выпрямил спину.

— Что случилось с Кирой?

Тейн вздохнул и безнадежно покачал головой.

— Не знаю. В лаборатории его не было.

Кэйн на секунду прикрыл глаза, обдумывая его слова. Потом открыл, а Тейн словно впервые увидел насыщенно-небесный цвет его глаз.

— Ну что ж… В любом случае, ты выполнил свое обещание. Мы не уверены, получилось ли… Но даже если ничего не вышло, фаза прошла, мне теперь больше ничего не угрожает. Так что спасибо тебе за спасение моей жизни, — Кэйн склонил голову в полупоклоне.

Тейн улыбнулся.

— Завтракать будешь? — весело спросил он, исчезая на кухне.

Кэйн задумчиво смотрел в удаляющуюся спину. Интересно, как долго они теперь смогут быть вместе? Ведь Тейн выполнил то, о чем он его просил. И поводов навязываться у него больше не было.

— Так что насчет завтрака, болезный? — окликнул из кухни наигранно-задорный голос Тейна.

— Всего и побольше, — столь же «весело» ответствовал Кэйн.

Пятнадцать минут спустя завтрак, состоящий из глазуньи с беконом (и откуда только взялись продукты в позитивно одиноком холодильнике?) был готов. С подозрительно вежливой улыбкой Тейн протянул Фире ароматно дымящееся яство.

Из-за этой улыбки Кэйн взял тарелку с большой опаской.

— Что-то не так? — на всякий случай уточнил он.

— С чего бы? — удивился Тейн.

— Уверяешь, что все нормально, а сам так вежливо улыбаешься, даже жутко. Ты мне что-то недоговариваешь? Я часом не при смерти?

Не удержавшись, Тейн расхохотался, по-детски весело и задорно.

— А тебе не приходило в голову, что я о тебе забочусь?

Удивленно вытаращившись на повелителя теней, Кэйн на несколько мгновений даже растерялся, немного смутившись.

— Но ты меня уже спас, — сказал он, делая акцент на слове "уже".

— И что?

— Э-э… И ничего, — тихо пробормотал он, окончательно не зная, что сказать.

— Я точно еще болен! — раздраженно воскликнул он через секунду, и стал заглатывать завтрак, казалось, не пережевывая.

Тейн, пожав плечами, невозмутимо сидел на краю постели и уплетал бекон с глазуньей.

— Ты только не подавись! — как можно мягче заметил он.

Пока он заканчивал фразу, с тарелки Кэйна исчез последний ломтик бекона.

— Спасибо за еду! — Фира сунул пустую тарелку под нос Алкайдэ.

— Ты же видишь — я еще завтракаю, — терпеливо объяснил тот, тыльной стороной руки отстраняя тарелку.

Откинув тарелку в сторону (упала на дальний край кровати), Фира дернул одеяло, перевернулся на бок и накрылся им почти с головой.

— Тебе холодно? — покосился на него Алкайдэ.

— Я устал. Я сплю.

— И часто ты во сне разговариваешь?

— Только когда меня донимают.

— Значит, теперь я тебя донимаю? — Тейн искренне изумился.

Снова растерянное молчание.

— Н-нет, — признал Кэйн.

Тейн заботливо подоткнул одеяло.

— Тебе и правда стоит поспать. Ты справишься, если я отлучусь… в театр?

Вначале вопрос остался без ответа. Тейн слегка напрягся. Из-под одеяла донеслись приглушенные смешки. Но Кэйн все же не справился с собой и заржал в полный голос. Одеяло содрогалось от смеха.

Не обращая внимания на смех из-под одеяла, Тейн собрал тарелки и вышел на кухню. "Справится", — удовлетворенно подумал он.

Фира откинул одеяло в сторону и сел на кровати. От смеха его щеки покраснели и по ним стекало несколько слезинок.

— А ты честно в театр собрался?

— Ну… это был один из вариантов, — честно ответил Тейн. — А что? — добавил он, входя в комнату.

— Ничего, — улыбнувшись, вздохнул Кэйн, — просто поражаюсь. Иди, — добавил он, откинувшись на подушки и широко раскинув руки, — со мной все будет нормально.

— Тогда увидимся вечером. Если ты, конечно, не исчезнешь мистическим образом.

С этими словами Тейн выскользнул из номера.

— Это был намек? — пробормотал Кэйн после того, как услышал щелчок входной двери. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, постаравшись взять себя в руки. — В любом случае, сегодня я никуда не намереваюсь исчезать.

***

Тейн неторопливо брел по осенним улицам Суюди. Впрочем, здесь осень никак не ощущалась. Деревья на пути не попадались, а многоэтажки в любое время года оставались просто многоэтажками.

Тейн любил человеческое искусство. Для него оно всегда оставалось символом свободы. Столько граней и оттенков, столько смыслов и разновидностей. Как легко заблудиться на дорожках Прекрасного. И разве это — не свобода? Делать… Нет, творить подобно Демиургам — разве это не есть одна из высших форм свободы? И восхищаясь живописью и архитектурой, любя театр и музыку, он мог часами созерцать или слушать Прекрасное и Великое.

Но сегодня, сейчас, впервые за долгое время, ему не хотелось никаких выставок и театров. Он задумчиво брел по многолюдным улицам, не зная, куда бы пойти. Вот уже несколько часов он слонялся вот так, без какой-либо особенной цели.

Тейн, повелитель теней, житель сумрачной Нави, тот, с кем не могли сладить уже столько тысяч лет боги мертвых, чувствовал смятение. Как будто после того, как он спас Фиру, что-то безвозвратно закончилось. Нет, он вовсе не жалел о том, что совершил. Но… Сейчас он точно знал, что может вот так же спокойно брести по улицам еще сколь угодно долго — никто не нарушит его уединения. И забавный чудак с киноварно-красными волосами не возникнет вдруг из ниоткуда и не внесет сумятицу в распланированный вечер. И Тейн признался себе, что это скучно. До ужаса скучно.

Постепенно его мысли унеслись далеко в прошлое. Алкайдэ вспомнил еще одного человека, однажды нарушившего весь ход его жизни. И еще вспомнил цену этого.

Тряхнув головой, он отогнал дурные мысли прочь. Гуляя, он сам не заметил, как вернулся к отелю. Решив, что прогулок и раздумий хватит, он направился в номер. А по пути надеялся, что Фира еще не исчез, что когда он войдет в номер, то увидит его — такого же саркастичного, с этой его вечной ухмылкой и добрым взглядом. Но в то же время он боялся этого. Боялся, что история может повториться снова. И тогда вся его сила вновь может оказаться бесполезной.

***

Подходя к двери своего номера, Тейн ощутил легкое волнение. Он очень осторожно коснулся ручки двери и медленно, словно боясь, что может там увидеть, или вернее, не увидеть, отворил ее.

Еще медленнее он двинулся к комнате. В номере было тихо. Тейн было решил, что Фира все-таки исчез. Разозлившись, сам не понимая на что, он преодолел оставшиеся несколько метров гораздо быстрее. И застыл на пороге, облегченно выдохнув. Фира, как ни в чем ни бывало, лежал на кровати. Мгновенно повеселев, Тейн прошел к креслу.