Ключ, перо и самоцвет (СИ) - "Sophonax"

— Может быть, вы хотите мне что-то сказать?! — орёт он во всё горло.

— Скажи же нам хоть что-нибудь! — из ниоткуда слетает дознавательница Ила. Её глаза горят холодным синим светом.

Атмосфера вокруг резко меняется, все начинают разочарованно гудеть и осуждающе улюлюкать. Оис не боится, но этот сюр заставляет его напрячься. В толпе он замечает свою девушку. Она не кричит хором со всеми, но взгляд у неё крайне печальный, раздосадованный его бездействием. Общее настроение, наконец, охватывает и орла.

Да, всё так, Оис в тот момент ничего не сделал. Но сейчас — не тогда. Ещё можно всё остановить. Всё ещё можно что-то исправить. Мысли лихорадочно бьются в голове мужчины. Слова яркими чёткими вспышками проявляются перед глазами. Это было бы так легко. Но орёл не может издать ни звука, будто всю громкость его речи понизили в ноль.

Люди тем временем распалялись всё больше. Оис с облегчением заметил, что важная ему гусыня бесследно пропала. Он бы даже порадовался, если бы успел, так как знал, чем всё кончится. Рёв к этому моменту стал просто оглушительным. Телепат не оставлял попыток объясниться, ему казалось, что это предельно важно. Быть сейчас услышанным толпой. Но всё было тщетно, и слова резали по сердцу.

«Он ничего не скажет?» «Ему нечего сказать?!» «Что же он молчит?!»

Орлу стало по-настоящему страшно, он окончательно потерял контроль над своими мыслями и эмоциями. Люди теснили его, а когда казалось, что вернулась возможность кричать, во рту будто вырастали камни.

«Он трус!» «Он ничего не скажет!» «Он так ничего и не сказал!» «Он ничего не скажет!»

Всё вокруг охватило пламя. Фигуры в трансе скандировали:

«Не скажет! Не скажет! Не скажет!»

Оис попытался увернуться от цепких рук, но ему некуда было бежать. Огонь перекинулся на форму, шустро, как стая маленьких белочек, обгрызая ткань. Телепат не чувствовал боли, но это не спасало от лихорадочного ужаса.

«Не скажет!» «Не скажет!» «Не скажет!»

Что-то сменило точку притяжения и мужчину потянуло ввысь. В голове пронеслось паническое размышление, что, раз ноги сожрало пламя, то и за землю цепляться больше нечем. Пока он падал в небо, огонь перекинулся на крылья, отбирая у них чувствительность. В нос ударил удушающий запах палёных перьев.

Оис закричал и проснулся. Его крик обернулся жалким едва различимым сипением на губах. Он лежал в холодном поту в гостевой комнате, предоставленной губернатором. Из-за занавески пробивались первые лучи голубого солнца, издали слышались стук посуды и приглушённые разговоры слуг. Бытовая суета, которая так кстати пробивалась сквозь остатки сна. Орёл с облегчением закрыл глаза, стараясь успокоиться. В висках стучала кровь, а в лёгких не хватало воздуха. И, похоже, он отлежал себе обе руки.

Мужчина рывком сел на кровати и принялся растирать затёкшие предплечья о колени. По конечностям прошлась резкая волна мурашек, возвращая рукам осязание. Потерев ладони друг о друга и убедившись в их полной дееспособности, Оис откинулся обратно на подушку.

О, Богиня, какой же мерзкий и бредовый выдался сон. И даже его частичная осознанность ничуть не помогла отгородиться от происходящего. А ведь казалось, он смог смириться с травмами прошлого. Но, похоже, больше нет смысла отрицать — задание в Нуттиле разбудило старые страхи, от которых до сих пор удавалось отмахиваться.

Телепат взъерошил волосы, пропуская перья между пальцев, а затем принялся массировать кожу головы. Осторожно, чтобы не задеть недавний ушиб.

Нет, ситуация в Нуттиле куда лучше, здесь того кошмара не повторится. Обстоятельства разные. Коррумпированные чиновники не то же самое, что религиозные фанатики, с ними же можно договориться. Ведь так?

Оис вопросительно взглянул на потолок, пустота не ответила. «Будем надеяться, что так оно и есть», — утешил он сам себя. Не хотелось признавать, но будущее начинало телепата тревожить. Он надеялся, что сможет соскочить с этого задания, передать миссию кому-нибудь более компетентному. Но встреча с подпольщиками спутала все планы. Теперь придётся разбираться самому. Кому следует он, конечно, о происходящем сообщит, но не факт, что коллеги поспеют в срок. А ситуация тем временем требует срочных и быстрых мер. Лишь бы конфликт при этом не затянулся и не зашёл слишком далеко.

Тут лучи второго рассвета прервали его размышления. Наблюдая, как к голубым полоскам света добавляются золотистые, Оис решил, что пора вставать.

Он наспех умылся и принялся за форму, оставленную на спинке стула. В коридорах особняка ему почти никто не встретился. Видимо, все, включая губернатора, заняты приготовлениями. В гостиной его всё-таки перехватил одинокий служка. Он отдал телепату свёрток с едой. Оис принял бумажный пакет с благодарностью, приятно удивившись, что персонал особняка запомнил его маленькую прихоть. По утрам он предпочитал перекусывать на ходу, вместо того чтобы тратить часы на обширный завтрак в трапезной.

Время ещё было. Из мыслей суетящихся на улице птиц Оис понял, что они только-только начали ставить сцену на главной площади. Посмотреть на сборы орёл ещё успеет, а пока лучше навестить стаю имперских священников. Подпольщикам пригодилась бы их поддержка.

Но стоило мужчине выйти на улицу, как резкое головокружение заставило его опереться о ближайшую стену. В глазах всё смазалось и на короткое мгновение показалось, что он теряет сознание. Секундами позже стало легче. Оис выпрямился и огляделся.

К счастью, проявление слабости никто не застал, орёл решил не рисковать и всё же поесть, немного задержавшись в саду. Через пару минут он присел на ажурную скамью, окружённую розовыми клумбами. Голова уже болела меньше, но ощущения всё равно были не из приятных. Похоже, телепатия плохо влияла на его травму. Надо будет попросить церковных магов провести лечение. А потом заглянуть в лавку травника, вдруг у него удастся добыть нужный настой.

У храма оказалось людно. Жрецы готовились к последнему рабочему дню на неделе, по крайней мере, те, что ещё не ушли на поля. У остальных проходила жеребьёвка, по результатам которой решалось, кто пойдёт к особняку помогать с благотворительной раздачей, а кто вернётся к разнообразным подработкам в ремесленном квартале. Часть птиц в споре не участвовала, похоже, им нравилось быть подмастерьями, но они хотели узнать, чем дело кончится.

Подобное нередко происходило в благостных стаях. Служители церкви много где помогали властям организовывать культурные и иные социально значимые мероприятия. Оис по самой светлой мантии отыскал верховную жрицу и двинулся навстречу. По дороге пришлось поздороваться с несколькими священниками, от них так и веяло дружелюбием и безмятежностью. Дознаватель в этот раз решил не отгораживаться от их аур, так что к группе старейшин подошёл уже в приподнятом настроении.

— Релла, — представилась женщина средних лет.

— Просто Релла? — удивился орёл, пожав ей руку.

— Да, у меня нет своей стаи, я здесь скорее как дипломатическая представительница, — объяснила та.

— Ого, должно быть, нелегко заслужить уважение людей, не будучи частью их семьи, — уважительно откликнулся телепат. Он ещё в первый день заметил, что птица пользуется уважением у коллег, но никак не мог представить, что она окажется для них чужачкой.

Имперские священники жили тесными сплочёнными группами. Обычно стаи состояли из нескольких очень дружных между собой семей. Традиционно такую общину возглавляла старшая наиболее уважаемая птица с недюжинными магическими способностями. Стая собиралась и укомплектовывалась в старших классах школы или в студенчестве, поэтому взрослым новичкам сложно было пробиться наверх в такой семье. Похоже, соколиха была очень умной и понимающей женщиной, раз сумела получить уважение в незнакомом коллективе.

Жрица слегка смутилась от слов дознавателя, она кивнула со слабой улыбкой.

— Ах, да, простите, я же сам не представился: Оис Итху, — собеседники снова обменялись рукопожатиями, что развеселило женщину.