Крысолюд (СИ) - "Ludvig Normaien"
Слупив дармовое угощение, они завалились бок о бок спать. Никто никуда не торопился, а потому я последовал их примеру, поджав никак не прекращавший дрожать после схватки хвост.
День начал клониться к вечеру. Вечерняя мгла сгущалась над долиной и морем; она гасила яркие краски и окутывала жёлтую равнину и притихшее море однообразной белесой туманной пеленой. В траве и редком кустарнике, ещё не везде искажённом той силой, что веяла от шаманов, цвиркали мирные птицы и мелкие безвредные насекомые.
Постепенно туман терял свою белизну, по мере того как наступала ночь. Но и тогда, когда темнота уже опустилась совсем, туман всё равно продолжал темнеть, клубясь и протягивая свои удлиняющиеся щупальца в сторону остатков звериного войска, чей лагерь широко раскинулся по берегу.
А в тех местах, где наиболее плотно клубился тёмный туман, начали выходить ряды чёрных воинов. Сотни высоких бойцов, затянутых в чернённые доспехи и тёмную кожу, беззвучно выстроились в несколько шеренг и направились к одному из краёв зверолюдского воинства.
Как и всегда, не все отдыхали среди тварей: продолжались выяснения отношений за право занять место ведущих гурты вместо погибших, разрывались на куски раненые, чтобы утолить голод выживших. И среди них оказались те, кто увидел, как к ним направляются ряды новых врагов. Но, к счастью для одних и к сожалению для других, мало кто обратил внимание в этом хаосе на новые крики. И лишь когда с лёгким шорохом с неба ударили разветвлённые сети молний, оглушая и спящих и бодрствующих, вот тогда многие начали вскакивать на лапы и копыта, пытаясь оказать сопротивление.
Эти воины не стремились напасть и убить всех. Нет, у них была другая цель, которую всем ещё только предстояло узнать. Из-за спин воинов взлетели сети, тяжёлым грузом опадая на тех, кто ещё стоял, а уже к ним из строя побежали налётчики, оглушая, выдёргивая оружие, связывая и утаскивая измененных Хаосом зверей за строй. Тех, кто валялся на земле, также не забывали оглушать, чтобы в неожиданный момент они вдруг не сорвали план.
Обезумевшие звери метались — одни пытались убежать, тогда как другие кидались в бой. И тех и других закидывали цепями с прикрепленными к ним крючьями, которые, зацепившись за мясо и кости, утягивали за строй обречённо блеющих и тявкающих тварей. Пара минотавров, толпа других копытных оказались утянуты в глубь тумана. И прежде чем горгон и шаманы подоспели к опасности, так же молча и тихо чёрные воины в своих необычных шлемах и острых наплечниках отступили назад.
Из сна меня вырвало то, что меня тащили. Грубо, беспардонно тянули за ногу, и тело билось о мелкие камешки, и шкуру царапало, на острых участках оставляя капли крови и клочья меха.
Попытался вскочить, но руки были плотно примотаны к телу, а в пасть чья-то рука тут же засунула кляп. Извиваясь, попытался разорвать верёвки, что стягивали кисти, или перерезать их когтями, но не доставал — вязали мастера. Да к тому же получил несколько весьма болезненных ударов древками копий от тащивших меня трёх воинов. На время затих, пообещав себе, что попытаюсь урвать удобный момент, чтобы освободиться. Рядом тащили знакомые туши Тупого и Белоглазого. От этого менее обидно не стало. Видно было мало, да ещё порой моя морда оказывалась повернута к земле, где нещадно билась о неё. К счастью, это продолжалось не так долго, и вскоре послышался плеск воды, я почувствовал, как меня поднимают, а затем краткий миг полёта и болезненное приземление на доски. Через какое-то время меня на верёвках подняли на водой, втащив на палубу более крупного судна. Мне на спину упал ещё кто-то. Затрещали ребра, но тело, упавшее на меня, вскоре оттащили. Какое-то время продолжалась небольшая суета, после беспокойного лагеря тварей казавшаяся просто идеальным порядком. Последовал небольшой скрип, и небольшой корабль (а это скорее всего был именно он), отплыл от берега.
Дернувшись, перевернулся, но ничего кроме бортов и звезд на небе не рассмотрел. Обзор был также ограничен валяющимися тушами тварей, а между ними бродили белокожие (были видно подбородки из-под щлемов, а некоторые их вообще сняли) высокие воины в чёрных доспехах, один из которых, заметив, что я за ними наблюдаю, подошёл ко мне, наклонившись. Лёгкая добрая улыбка появилась на его лице, когда он наступил на мой хвост и давил, наблюдая за моей реакцией.”Больно, погань, слезь!!!” - хотелось крикнуть, а лучше вцепиться когтями в его лицо, стирая гадкую улыбку. И видя, как мне больно, он ещё сильнее давил, перенося весь свой вес на давящую ногу, и всё шире становилась его ангельская улыбка. В хвосте что-то хрустнуло. Затем, неожиданно сильными руками он приподнял меня, оперев спиной на борт. А потом этот садист начал наносить удары сапогами куда придётся, что закончилось несколькими ударами в солнечное сплетение (или где оно должно быть). Садист с улыбкой смотрел, как я задыхаюсь, как пытаюсь через боль вдохнуть носом такой вдруг ставший желанным воздух. Заметив, что ещё кто-то возится на палубе, он переключился на них, оставив меня в покое.
И всё же я мог теперь наблюдать за тем, что твориться вокруг.
“Мой” корабль без усилий скользил по волнам среди нескольких десятков кораблей поменьше, несколько огромных треугольных парусов наполнял ветер, волны разбивались о золоченый нос, с установленной там скульптурой прекрасной девушки, чья фигура была сделана так искусно, что казалось, она ещё и шевелится, поворачивает голову, чтобы окинуть взглядом бесконечные морские пространства.. Я еще никогда не видел такого огромного корабля, (я тут вообще кораблей не видел) не меньше замковой башни, с мощным корпусом. На его палубе возвышались башни из темного дерева, отделанного переливающимися золотом и серебром. Стояло несколько крупных баллист, у которых дежурили их расчёты. Тёмные паруса легко хлопали, а команды неспешно раскладывали пленных на палубах.
Туман ещё держался, когда вдалеке показался тёмный силуэт горы, напоминающей айсберг из твердой скалы или целый остров. Размеры его поражали. Вдоль огромной стены, к которой мы подбирались, зияли провалы пещероподобных доков огромного города-корабля, куда и стремились возвращающиеся корабли, высаживающие десант. Подойдя ближе, я увидел, как облачённые в чёрное воины формировали в доках охрану и выстраивались в линию. Такие же, как и напавшие, корсары в плащах из кожи кракена, подчёркивающих их внешний вид демонов из бездны, стояли бок о бок с мрачными типами, похожими на палачей, чьи лица были скрыты, а двуручные палаши — дречи — готовы отрубить всё лишнее буйным пленникам. В клетках, недалеко от них, боевые гидры топтались и фыркали. Постоянный шлейф дыма окутывал зверей, а каждая из их голов отрыгивала целые сгустки пламени, пока их шеи скручивались и мотались туда-сюда. Шкуры зверей имели в темноте тёмный, скальный цвет, навевая мысли, что они были столь же прочны.
Плеск за бортом привлёк моё внимание, и там я заметил то, на что не обращал внимание ранее. Нас сопровождали и в воде. Над водой показались спинные плавники животного, до отвращения бледные, словно существо привыкло жить там, куда не доходят солнечные лучи. Перед нами поднялась вверх пара длинных, слабо светящихся щупалец. Огромные мерзкие чёрные глаза, на короткий миг показавшиеся из воды, явно искали добычу. Чуть ниже этих двух глаз были мириады других, маленьких, голубоватых, излучающих странное свечение. Тело у чудовища было бледное, почти прозрачное, как плавники. Под самой кожей виднелись толстые синие и лиловые вены, бока были испещрены рубцами. Я с дрожью заметил в них злобный разум и бесконечную ненависть. Чуть дальше над водой порой поднимались вытянутые туши морских змеев, дальних сородичей той змеюки, которую я встретил в пещерах. Они держались поодаль, видимо опасаясь твари, расположившейся у огромной плавучей горы.
Но никто из моих захватчиков не обращал на них внимания, будто бы для них это была привычная деталь пейзажа. И появившаяся робкая надежда, что сейчас моих захватчиков потопят и сожрут глубинные монстры, начала так же быстро таять, как и появилась.
