Ярослава Кузнецова - Золотая свирель
— Ну, Рохар. С тобой стряслось кое-что посерьезнее.
— Со мной… — Ухмылка. Печальная, усталая. Не злая. — Со мной ничего особенного… не стряслось. Подельник подставил… друган. — Лискиец дернул плечом, я предостерегающе зашипела: незачем раньше времени рану тревожить. — Это все ерунда. Не раз уж бывало. Я ведь тоже… не сахар. Я тебе… вот что скажу. — Он потянул меня за рукав, я нагнулась. — Пока нас с тобой Боженька к себе не прибрал, сестренка… нужны мы тут. Не себе, так другим. Слышишь? Я это точно знаю. Всегда найдется тот, кому ты нужен. Всегда.
* * *
Эта незримая тропинка, эфирная струна, протянулась между нами не сегодня и не вчера. Я давно ее чувствовала, но, пожалуй, только сейчас совершенно сознательно коснулась мысленным зовом — и услышала отклик. Там, за милями спутанных дорог, за лесистыми холмами, за болотами — и прямо тут, в полутемной пещерке внутреннего моего мирка отозвался тот, кем я однажды… какое «однажды»! несколько раз!.. была. О да, я была им — чуть-чуть им, полу-им, на две трети им, и полностью им. От кончика носа до кончика хвоста.
Тебе не страшно?
Нет. А тебе?
Страшновато, признаться. Ты храбрее меня. Может быть, из-за недостатка знаний, может, ты про природе такой смелый человечек. Вероятно, это и есть та замечательная способность, которую углядел в тебе Геро Экель. Она держит тебя воедино, не позволяет ни размыть, ни расточить, с какой стихией бы ты не соединялась. Ты даже не представляешь себе, как это страшно — исчезнуть.
Еще как представляю! Но здесь же совсем другое. Я знаю, ты не причинишь мне зла.
Ты так мне доверяешь? Я ведь могу выпить тебя одним глотком, как перепелиное яичко.
Эрайн… — я улыбнулась с закрытыми глазами. — Я все-таки рискну.
Тьма тебя побери!
Пауза. Потом:
Иди-ка сюда.
Открываю глаза.
Бревенчатые стены, дощатые перегородки, солома на полу. Пустые кормушки, почти над самой головой, в потолке видна дыра на чердак, из дыры свисают клочья сена. Светлый мрак пустой конюшни, из которой совсем недавно вывели лошадей.
Я лежу на сене, мне мягко и тепло. Рядом, у правого бока, расстелен черный плащ, поверх плаща брошен оружейный пояс и меч в обмотанных ремнем деревянных ножнах. Чуть поодаль стоит холщовая котомка. Когтистой рукой провожу по плащу, стряхивая сенную труху. Это не мой плащ. Это чье-то место рядом со мной.
Шаги снаружи. Скрипит дверь, от яркого света тени шарахаются по углам. Силуэт вошедшего опылен золотистой пудрой, словно залит полуденным солнцем с головы до ног. Отсветы огня и собственное сияние смешиваются, переливаются — не человек, драгоценность живая.
Как я рада тебя видеть, Ратер!
— Рафффррр! — рокочет горло. Змеиный язык щупает изнутри зубы. — Рассс….
— Похавать нам принес, — говорит мой брат, улыбаясь. — Греча со шкварками, вкуснотища! И молока мне в жбанчик плеснули. Пьешь молоко, Малыш?
Кукушонок вешает фонарь на столб и подходит ко мне. Деревянное ведерко с едой — насыпали щедро, от души. В каше торчит пара ложек. Горячая еда божественно пахнет.
— Лопай, — брат протягивает мне ложку. — Не наешься, еще схожу. Господа наши псоглавцы смекают, сытый ты смирнее будешь. Так что ешь от пуза, за себя и за дракона своего.
Меня упрашивать не приходится. Ратер усаживается по другую сторону ведерка, скрестив ноги. Он ест без аппетита, на одну его ложку приходится четыре моих. Потом и вовсе отодвигается от ведерка.
На Кукушонке котта из белого сукна с аппликацией на груди: оскаленная собачья морда. Под коттой — клепаная куртка из вареной кожи. И котта и куртка не новые, с чужого плеча. И меч не новый, и пояс тоже. Все простое, грубоватое, но добротное.
Почесывая конопатый нос и приподняв брови, брат смотрит на меня.
— Завтра к полудню в Амалере будем.
Они уже почти добрались до Амалеры! Я совсем потеряла счет времени.
— Я ведь что думаю… Тебя, Малыш, в подарок королю везут, слыхал ведь?
Киваю. Лезвия мои звенят, легонько царапая спину.
— А брат Хаскольд тут сказывал — наверняка король наш, Нарваро Найгерт, не в клетку тебя посадит, а в яму. Яма у него имеется каменная, нарочно для больших зверюг обустроена. Я к тому, что, может, пора тебе? Уходить? Завтра по дороге сбечь не получится, а потом из города в сотню раз труднее будет.
Кстати, Эрайн! Ратери прав. Ты сам что на этот счет думаешь?
Шевельнулось где-то в глубине, за спиной — и от меня словно тень отделилась.
Я-то уйду, а он останется? Может, он уйдет со мной?
— Расссеррр… — зарокотало мантикорье горло. — Рашшшеррри…
— Эй, — вскинулся брат. — Да ты никак меня по имени зовешь?
— Р-р-ра-ссери, — выговорил Эрайн. — С-с-со мн… мффф… — Он отбросил ложку и хлопнул обеими руками себя по груди. — Ффы. — ткнул в парня когтистым пальцем. — Фы. Пойтеффф? Ссссо мн…нофф?
Ого! Я посторонилась, пропуская Эрайна вперед. Он пытается говорить. С ума сойти!
— Я? — Ратер расплел ноги и приподнялся на коленях. — С тобой? Уйти с тобой?
Эрайн закивал, дребезжа лезвиями.
Куда «с тобой»? — заворчала я. Куда он с тобой пойдет, чучело? В лес?
— Малыш… — брат закусил губу. — Я не могу. Я ж обещание давал господину моему брату Хаскольду. Оруженосец я его теперь. Все, от него мне никуда.
Эрайн сник. Я ощутила, как он расстроился, огорчился. Аж горло сжалось.
Ну куда бы ты его потащил, а? Сам подумай. Зачем он тебе? Он же не колдун, человек обычный.
Эрайн беззвучно фыркнул на меня.
Необычный. Как будто сама не знаешь.
Знаю. Когда-то нагадала ему любовь с большой буквы. ЛЮБОВЬ! Думала, к женщине. А он оказался просто-напросто святым.
Святым! Вечно вы, смертные, лепите святость кому не попадя. Невене вон прилепили.
Ну, с Невеной я так и не встретилась, а Ратера хорошо знаю. За свои слова перед кем угодно отвечу.
Эрайн снова фыркнул, но я чувствовала — в глубине души он со мной согласен.
— Р-рассери. Яа-а… осссфассс… оссфаюусссь.
— Останешься?
— Ф-фа.
Мантикор кивнул утвердительно.
— А если тебя в яму посадят?
— Не с-сфраффно.
— Ты из-за меня остаешься?
— Яа… м-моху уффф… сффф… — Эрайн ткнул себя в грудь, потом двумя пальцами пробежался по земле. — Уффссыы! — он присвистнул сквозь зубы и махнул рукой в темноту.
— Уйти?
— Фф-а! Кохххфа захофффу.
— Ну да, ты уже уходил! Чуть не зарубили тебя.
— Ссс… фихо уфффссы. Кохфффа н-не слефффяфф.
— Когда не следят? Сможешь уйти, когда не следят?
— Ф-фа!
— Врешь, поди.
— Н-н-нее!
Эрайн замотал головой, шаркая лезвиями по плечам.
— Считаешь, так будет лучше?
Энергичные кивки.
— Как знаешь, Малыш. Но лучше бы ты сейчас ушел. Я бы отвлек братьев, а ты…
