Бернхард Хеннен - Месть драконов. Закованный эльф
Подъем туда будет трудным. Талавайн улыбнулся. Проведенные во дворце годы разнежили его. Нужно будет воспользоваться одиночеством, чтобы закалить свое тело и подготовить свою душу к тому, что будет ждать его там, высоко в горах. Времени еще предостаточно.
Иногда он думал о Первом писаре. Священнослужитель принес ему большую, хорошо выделанную звериную шкуру, чтобы, как они и договаривались, нарисовать на ней изображение божества. Но вместо этого Талавайн скопировал на нее карту Ровайна и бежал из Изатами. Туннель, ведущий в дом Ровайна, он тщательно засыпал землей, а в ночь бегства устроил в собственной лавке пожар, чтобы стереть все следы. Не было ли у Первого писаря неприятностей из-за того, что он поверил чужому художнику? Пергамент таких размеров и такого качества наверняка на вес золота. Но храм богат. Наверняка массивный Первый писарь уже сидит в каком-нибудь трактире в Зелинунте, уже найдя какой-нибудь другой подарок.
Праздник Жертвы приближался. Уже через шесть дней состоится собрание бессмертных и богов. Талавайн отбросил эти размышления прочь. Это уже не его бой. В душе снова возникли воспоминания о дворце Аарона в Акшу. О красивом домике с маленьким садиком, где он прожил так долго. Интересно, зацвела ли уже там вишня? На плодородных равнинах Арама климат гораздо мягче. Там уже наверняка настала весна. Но здесь, в горах, зима еще не скоро уступит свои права. Только вчера снег валил на протяжении нескольких часов.
Пока там, в долине, неподалеку от похожей на башню скалы, настанет весна и зацветет вишня, пройдут недели. У него будет еще много времени, чтобы подготовиться к освобождению Шайи.
Легкая задана
Нандалее уверенным шагом шла по пружинящему стволу березы, переброшенному через маленький горный ручей. Из-за таяния снегов воды было так много, что клокочущий белый поток доставал почти до ствола.
Спрыгнув с него, эльфийка оказалась на другом берегу. Оглянулась на Гонвалона, который пересек импровизированный мостик с такой же легкостью. Те почти шесть лун, проведенные с ним в горах сада Ядэ, развеяли ее предубеждения относительно эльфов, выросших во дворцах. По крайней мере, в отношении него. Он удивлял ее почти каждый день. Он умел приготовить очень вкусный ужин в глуши, имея в своем распоряжении лишь самые скромные продукты, знал, какие корешки и травы вкусны и где в горах их можно найти. Он был крепким и выносливым, так же, как и она. Она превосходила его только в качестве охотницы, несмотря на его почти пугающий талант подкрадываться незаметно.
Но в первую очередь он был внимательным спутником. Нандалее лишалась дара речи, думая о том, насколько хорошо он ее знает, как он с улыбкой встречает ее причуды и не устает разговаривать с ней у костра всю ночь напролет. Он столько всего повидал. Знал столько историй. Она отчетливо ощутила, с каким удовольствием он рассказывает о том времени, когда он был драконником. Сбрасывая с души груз своих мрачных поступков. Она никогда не выносила оценок, просто слушала. И лишь одно иногда задевало ее. Он был слишком хорошим любовником. Когда она спала с ним, то наслаждалась этим, а когда после этого иногда не могла уснуть и долго глядела в звездное небо, эльфийка то и дело спрашивала себя, сколько же женщин у него было до нее. На этот счет он молчал или же непринужденно отвечал, что она единственная, сумевшая довести его поиски идеальной любви до счастливого завершения.
Гонвалон уверенно перешел бурный ручей и вызывающе улыбнулся ей.
— Ты думала, у меня будет незапланированное купание, а ты предстанешь в качестве моей спасительницы, — как же хорошо он ее знает!
Вместе они продолжали путь. Нандалее наслаждалась прохладным чистым горным воздухом. Как же приятно было вдыхать его после сухой жары, царившей в саду Ядэ. Он напоминал о местах, где она провела детство. Густой ельник, росший слева на склоне, мог бы находиться и в Карандамоне. В тени, там, куда не проникало солнце, еще лежал снег.
В первый день в горах он построила для Гонвалона небольшой снежный домик, как часто поступала во время охоты. Они находились высоко в горах, на расстоянии более семидесяти миль от Зелинунта, где вышли из одной из мелких звезд альвов, чтобы не привлекать к себе внимания. Гонвалон провел ночь в домике, стуча зубами, практически без сна. При этом внутри было гораздо теплее, чем на склоне горы. Температура в снежном домике была вряд ли ниже точки замерзания, они были хорошо защищены от ветра. В ту ночь он все же проявил себя как настоящий неженка. Вспомнив об этом, Нандалее невольно улыбнулась. Еще долго можно будет дразнить его тем, как он мерз.
Они прошли мимо заброшенной стоянки. Один-единственный взгляд на пепел и уголья, черневшие внутри небольшого круга камней, сообщил Нандалее, что эту стоянку бросили еще до наступления зимы. В горах часто бывали дровосеки. Но в отличие от Нангога, они вели себя разумно и вырубали лишь примерно пятую часть деревьев. Не уничтожали целые площади, валили лишь отдельные деревья. Поэтому здесь оставалось достаточно корней, чтобы удержать землю, которую в противном случае непременно вымывал бы дождь и тающий снег, пока не остались бы лишь голые скалы. Значит, дети человеческие все же знают, как мудро обходиться с сокровищами природы.
— Оттуда, с гребня горы, должно быть видно и Зелинунт, — заявил Гонвалон, едва они добрались до края еловой рощи. — Поспорим, что дворцовый неженка окажется наверху быстрее, чем ты?
— Может быть, лет через пятьсот, если я преждевременно состарюсь и буду ходить с клюкой! — Она поглядела на склон. Он был довольно отвесным. Яркая весенняя трава, еще влажная от утренней росы, затруднит подъем. — Если я выиграю, ты будешь таскать мое одеяло, маленький котелок и припасы на протяжении двух следующих дней.
— Ты же знаешь, что мы, дворцовые неженки, очень плохие вьючные животные? В конце концов, ты сама захочешь забрать вещи, чтобы я мог выдерживать твой темп.
— Неужели я кажусь снисходительной? — с усмешкой поинтересовалась она. — И, кстати, если ты собираешься со мной спорить в таком деле, ты все же осел, — и с этими словами она бросилась бежать.
— Так нечестно! — крикнул он у нее за спиной, поспешно нагоняя ее.
В конце концов он выиграл гонку, опередив ее на десять шагов. Казалось, он летит над травой — настолько легко он взбегал по склону. Вздохнув, Нандалее села рядом с ним. Они отдыхали в нескольких шагах ниже по склону, чтобы их силуэты не были видны на фоне ясного утреннего неба.
Лодыжки горели, она с трудом переводила дух. Сегодня она просто не в форме. Ей было нехорошо уже сразу после подъема. Может быть, плохо переварилась какая-то травка, которыми они приправляли ужин.
