Геннадий Ищенко - Приемыш (СИ)
— Я вам могу доверить все, кроме своего хранилища золота, — пошутила Ира, подписывая бумаги. — Таким идейным, как вы, золото доверять нельзя: мигом всего лишусь, а вы сдадите экспроприированное в казну государства.
— Я не такой уж бессовестный, — отшутился Воронцов. — Я не все возьму, что–нибудь вам оставлю.
— Давайте адрес, — протянула руку девушка. — Хочется все быстрее сделать. Может быть, хоть немного получится поспать.
— Держите, — протянул ей сложенную вдвое бумагу Воронцов. — Шикарная на вас шуба, но расцветка у соболя какая–то странная. Оттуда?
— Да, сангарский соболь. Ну я пошла. Спасибо вам за все.
Сначала Ира создала окно на свою любимую аллею, представив знакомые деревья слегка припорошенными снегом. Как она и думала, на аллее никого не было. Не создавая врат, девушка шагнула в городской парк, вздрогнула от резкого порыва холодного ветра и поспешно натянула на голову капюшон.
«Отвыкла я от холода, — думала она, засунув руки в прорези шубы. — А ведь не так уж и холодно, наверное, всего каких–то градуса три–четыре. И снег за ночь выпал. Интересно, что могут подумать, если увидят, что следы начинаются посреди нетронутого снега? Наверняка подумают, что какая–то дура шла спиной вперед, а потом вернулась по своим следам. Пора ехать к матери, но как же не хочется!»
Холодный воздух прогнал сонливость, а начавшие мерзнуть ноги заставили идти быстрее. Брюки были из тонкой шерсти, а теплого белья она не надела, поэтому несильный ветер продувал ткань и морозил отвыкшее от холода тело. Первых посетителей парка она повстречала только неподалеку от центрального входа. Немного пробежавшись до центральной аллеи, Ира согрелась и пошла уже медленнее. У входа ее ожидал сюрприз.
— Волкова? — нерешительно окликнула ее невысокая девушка, гулявшая в компании с парнем. — Ирина?
Парня она не знала, а девушка оказалась ее бывшей одноклассницей и тоже Ирой.
— Здравствуй, Баскова, — поздоровалась она. — Почему не в школе? Сачкуем?
— Нет, я болею! — ответила тезка, глядя на Иру во все глаза. — Точнее, уже почти выздоровела, поэтому меня и вывели подышать свежим воздухом. А ты куда пропала?
— Туда, откуда появилась, — засмеялась Ира.
Увидеть одну из девчонок, с которой она вместе училась с первого класса и неплохо общалась, оказалось неожиданно приятно. А ведь до ухода с Райной она из–за матери и своего вида как огня боялась встречи с одноклассниками.
— А почему ты поменяла школу? Вы переехали? Ходили слухи, что с твоей матерью что–то случилось. Борька Халеев даже говорил, что она кого–то убила, но ты же знаешь это трепло. Конечно, ему никто не поверил.
— Мать живет в этом городе, а я уехала. Я, вообще–то, Ирочка, уже не учусь, а работаю.
— Как такое может быть? — удивилась Баскова. — Ну бросила школу, это я понимаю, но работать… Тебе же еще, по–моему, нет семнадцати. И кем ты работаешь?
— Королевой, — рассмеялась Ира.
— Я серьезно спрашиваю, — обиделась Баскова.
— И каково это — работать королевой? — спросил парень, с интересом разглядывавший Иру. — Извините, я не представился. Антон.
— Тяжело, — вздохнула девушка. — Слишком много работы и еще больше ответственности. Ладно, ребята, я побежала. А ты, Ирок, слишком рано вышла дышать свежим воздухом. Ангину я тебе только что вылечила, а то бы ты сегодня ночью опять температурила. Прощайте!
Ира повернулась и вышла из парка на улицу ловить такси.
— Интересная девушка, — проводил ее взглядом Антон.
— Брехушка! — отозвалась Баскова. — Королевой она работает! Но шуба у нее шикарная. Что это за мех, не знаешь?
— По–моему, соболь, только цвет какой–то непонятный. Слушай, может быть, она права, и тебе еще рано гулять? Пойдем домой?
— Пойдем посмотрим, откуда она пришла, — потянула Антона за руку Ира. — Интересно, что она делала в парке одна в такую рань. А с горлом у меня нормально. До встречи с Иркой немного першило, а теперь прошло.
— Так она тебя действительно вылечила?
— Скажешь тоже! Это от свежего воздуха, он все микробы убивает. Пошли быстрее, пока ее следы не затоптали!
— И как это может быть? — растерянно спросила она у своего парня, когда они дошли до того места, где возникла Ира. — Она что, сюда с неба свалилась?
Мать Ира не узнала. Прошло всего четыре года, как она ее видела в последний раз, но открывшая дверь на звонок женщина выглядела намного старше тех сорока лет, которые ей должны были исполниться в мае. Мать ее поначалу тоже не узнала.
— Извините, вы к кому? — спросила она молодую, одетую в роскошную шубу девушку.
— Здравствуй, мама, — сказала Ира. — Я к тебе.
— Ира? — на лице матери появилось изумление.
— Я это, я. Давай пройдем в квартиру, нам надо поговорить.
В прихожей она сняла шубу и повесила ее на вешалку, на которой одиноко висело поношенное женское пальто. Служебная квартира уютом не отличалась и была обставлена минимумом мебели. Мать села на черный дерматиновый диван и вопросительно посмотрела на дочь. Ни радости от встречи с ней, ни хотя бы вины Ира у нее на лице не увидела. Не было и слез, которые девушка ожидала увидеть. Мать сильно изменилась не только внешне, сейчас она ничем не походила на ту мягкую, нерешительную женщину, которая осталась в не столь уж далеком прошлом.
— Не ожидала? — спросила она дочь. — Думала, я разревусь и брошусь тебе на шею или начну просить прощения?
— Было что–то такое, — согласилась Ира, усаживаясь в продавленное кресло.
— Своей свободой я обязана тебе? — спросила мать.
— Скорее, моему положению. Если честно, я тебя не просила освобождать. Просто я сейчас личность известная, точнее буду такой в самое ближайшее время, поэтому кто–то наверху счел, что сидящей матери у меня быть не должно.
— Спасибо за откровенность. Я вижу, что ты меня так и не простила.
— Простила и уже давно. Просто все чувства, которые я к тебе испытывала, как–то перегорели. Ненависти нет, но нет и любви. Ничего нет.
— Тогда зачем же ты пришла?
— Ты все–таки моя мать. Тебе я обязана появлением на свет, а это обязывает быть благодарной. Тебе сейчас придется трудно, поэтому я решила помочь. Это тебе.
Ира вытащила из сумочки две пачки десятирублевок, бросила одну из них на стол, надорвала упаковку другой и на глаз разделила ее на две части.
— Тебе должны выделить однокомнатную квартиру и купить мебель. Здесь полторы тысячи, купишь на них все остальное сама. Я попросила устроить тебя на работу в парикмахерскую. Если ты что подзабыла, научат. Паспорт тебе поменяют на девичью фамилию. Товарищи из органов еще поговорят с тобой на эту тему, но и я скажу. Тебе никому не стоит говорить, что ты моя мать. У меня своя жизнь, у тебя своя. Напоследок я тебе вылечу все те болячки, которые ты заработала в заключении, и немного сброшу возраст. Все, я это сделала, но результаты появятся только дней через десять. Прощай, мама. Ты меня еще, скорее всего, не раз увидишь, а вот я тебя — уже нет.
