Роберт Джордан - Око Мира
Ранд уставился на него. Илэйн тоже. Гавин выглядел столь же сдержанным, как и раньше, но он слишком разговорился. Почему?
— Что это?
Все трое вздрогнули и повернулись на внезапно раздавшийся голос.
Представший глазам Ранда молодой мужчина был самым красивым, кого он видел, чуть ли не слишком красивым для мужчины. Он был высок и строен, движения его говорили о силе плети и об уверенности в себе. Темноволосый и темноглазый, он носил одежды, лишь ненамного уступающие в роскоши отделки костюму Гавина, красно-белых цветов так, словно не придавал им никакого значения. Одна рука мужчины лежала на эфесе меча, глаза оставались устремлены на Ранда.
— Отойди от него, Илэйн, — сказал он. — Ты тоже, Гавин.
Илэйн шагнула и встала перед Рандом, между ним и вновь пришедшим, высоко подняв голову и уверенная, как и раньше.
— Он — верный подданный нашей матери и преданный Королеве человек. И он — под моим покровительством, Галад!
Ранд постарался припомнить услышанное от мастера Кинча и то, что узнал уже после встречи с ним. Галадедрид Дамодред, если он верно помнил, приходился Илэйн единокровным братом, Илэйн и Гавину; у всех троих был один отец. Мастер Кинч вполне мог сильно не любить Тарингейла Дамодреда, — судя по отзывам, слышанным Рандом, недолюбливали того чуть ли не все, — но о сыне его высокого мнения придерживались как сторонники красного, так и белого, если городские толки могут служить хоть каким-то ориентиром.
— Я осведомлен о твоей склонности к приблудным зверькам, Илэйн, — рассудительно произнес стройный мужчина, — но этот человек вооружен и с виду навряд ли достоин уважения. В эти дни наша осторожность не может быть излишней. Если он — верный подданный Королевы, то что он делает здесь, где ему совсем не место? Это очень легко и просто — сменить повязки на мече, Илэйн.
— Он здесь в качестве моего гостя, Галад, и я ручаюсь за него. Или ты назначил себя моей нянькой, чтобы решать, с кем и когда мне можно разговаривать?
Голос ее буквально источал презрение, но Галада, видно, ее тон ничуть не задел.
— Тебе же известно, я не претендую на руководство твоими поступками, Илэйн, но этот... гость твой — здесь не к месту, и ты понимаешь все не хуже меня. Гавин, помоги мне убедить ее. Наша мать могла бы...
— Довольно! — оборвала его Илэйн. — Ты прав: у тебя нет права голоса судить мои поступки, как нет и права осуждать их. Можешь оставить меня. Немедленно!
Галад бросил на Гавина опечаленный взгляд — будто одновременно прося о поддержке и показывая, что Илэйн слишком своенравна, чтобы ему можно было помочь. Лицо Илэйн потемнело, но едва она вновь открыла рот, как он поклонился со всей церемонностью, однако в то же время и с кошачьей грацией, отступил на шаг назад, потом повернулся и зашагал по мощеной дорожке, и длинные ноги быстро унесли его прочь, скрыв за завесой зеленой беседки.
— Ненавижу его! — выдохнула Илэйн. — Он отвратительный и полон зависти.
— Сейчас ты заходишь чересчур далеко, Илэйн, — заметил Гавин. — Галаду неведомо слово «зависть». Дважды он спасал мне жизнь, причем, не протяни он мне руку, никто бы не узнал об этом. Если б он не выручил меня, твоим Первым Принцем Меча вместо меня стал бы он.
— Никогда, Гавин. Я бы выбрала кого угодно, но никак не Галада. Кого угодно. Какого-нибудь распоследнего мальчишку-конюха. — Она вдруг расцвела в улыбке и бросила на брата притворно-строгий взгляд. — Так говоришь, мне нравится отдавать приказания? Ладно, повелеваю тебе не позволять случиться с тобой ничему дурному. Приказываю тебе быть моим Первым Принцем Меча, когда я займу трон, — ниспошли Свет, чтоб этот день был очень далек! — и возглавить войска Андора с той честью, о которой Галад и мечтать не может.
— Как прикажете, моя повелительница, — рассмеялся Гавин с поклоном, который был пародией на поклон Галада.
Нахмурившись, Илэйн окинула Ранда задумчивым взором.
— Теперь нам нужно быстренько вывести тебя за стену.
— Галад всегда поступает правильно, — объяснил Гавин, — даже когда делать этого не следует. В данном случае, обнаружив в парке постороннего, самое правильное — оповестить дворцовую стражу. Так что, полагаю, сейчас он уже этим занимается.
— Значит, мне самое время перебраться за стену, — сказал Ранд. Хорошенький денек, чтобы прогуляться незамеченным! С тем же успехом я табличку со своим именем мог повесить на шею! Он повернулся к стене, но Илэйн схватила его за руку.
— Нет уж, только не после тех хлопот, что потребовали от меня твои руки. Ты просто-напросто снова ссадишь ладони, а потом какая-нибудь старая карга из подворотни намажет на них Свет знает что. В той части сада есть маленькая неприметная калитка. Там все заросло, и никто, кроме нас, уже о ней и не помнит.
Вдруг Ранд услышал грохочущие по сланцевым плиткам сапоги. Топот приближался.
— Слишком поздно, — тихо проговорил Гавин. — Наверное, он побежал, едва только скрылся с наших глаз.
Илэйн прорычала ругательство, и Ранд изумленно взметнул брови. Он слышал такое проклятие в «Благословении Королевы» от конюхов и тогда был просто потрясен. В следующий момент девушка вновь натянула на себя маску холодного самообладания.
Гавин и Илэйн, видимо, были не против оставаться там, где и стояли, но Ранд не находил в себе такого же хладнокровия перед лицом приближающихся гвардейцев Королевы. Он опять устремился к стене, понимая, что до появления стражников вряд ли успеет одолеть даже полпути наверх, но на месте стоять не мог.
Не успел Ранд сделать и трех шагов, как на дорожке выросли одетые в красную форму солдаты, нагрудники кирас пускали солнечных зайчиков. Чуть ли не со всех сторон накатили другие волны алого и отполированной стали. У некоторых в руках сверкали обнаженные мечи; другие на бегу поднимали луки с наложенными оперенными стрелами. За решетчатыми забралами свирепо сверкали глаза, и каждая стрела с широким наконечником была неумолимо нацелена в Ранда.
Как один, Илэйн и Гавин рванулись вперед, заслоняя его собою от стрел, разведя руки в стороны, прикрывая его. Ранд же стоял неподвижно и держал руки на виду, подальше от меча.
Пока глухой стук сапог и скрип натягиваемых тетив еще висел в воздухе, один из солдат, с золотым офицерским бантом на плече, выкрикнул:
— Миледи, Милорд, ложитесь, быстро!
Несмотря на распростертые руки, Илэйн по-королевски приосанилась.
— Ты осмелился появиться в моем присутствии с обнаженной сталью, Талланвор? Да за это Гарет Брин отправит тебя чистить от навоза стойла в компании с самым нерадивым кавалеристом-рядовым, и то если тебе повезет!
Солдаты недоуменно переглянулись, а кое-кто из лучников смущенно отвел в сторону лук. Только тогда Илэйн позволила себе опустить руки, будто она подняла их просто потому, что ей того захотелось. Гавин помедлил, затем последовал ее примеру. Ранд мог сосчитать луки, которые не опустились. Мышцы живота у него напряглись, словно так он мог остановить выпущенную с двадцати шагов стрелу с широким наконечником.
