Вадим Арчер - Алтари Келады
— Все будет сделано, мой правитель, — сверкнул улыбкой Тревинер.
— Ладно, иди. Обоз отправляется послезавтра, — глядя на закрывшуюся за охотником дверь, Вальборн задумчиво добавил. — Мне будет не хватать тебя, мой милый Тревинер…
Весь следующий день прошел в дорожных сборах. К вечеру в военном лагере собрались три десятка подвод, нагруженных мешками, бочонками и ящиками, предназначавшимися для отправки с войсками. Шемма и Витри, получив дорожное снаряжение и теплую зимнюю одежду, приехали на место сбора, где им предстояла первая ночевка под открытым небом, и познакомились со старшим обозным, распоряжавшимся остальными возницами и отрядом, приставленным к обозу для охраны. Вскоре к ним подъехал и Тревинер, казавшийся вооруженным до зубов с двумя луками и колчанами за спиной. Вместо ответа на расспросы лоанцев, в чем причина такой усиленной военной экипировки, он снял с плеча один из луков, а за ним колчан, и протянул Витри.
— Держи, — оскалился в улыбке охотник. — Это — тебе, как обещано.
— Мне?! — ахнул от восторга Витри. — Настоящий лук Феникса?! Но откуда он у тебя?
— Вальборн дал. Бери, не робей.
Витри бережно взял лук. На другой день, когда обоз отправился в путь, он поехал рядом с охотником, чувствуя себя таким же бывалым лучником, как и тот.
Обоз медленно двигался по бездорожью вдоль северного берега Тиона, прокладывая путь то по полянам, покрытым хрустящим инеем, то по промерзшим песчаным наносам.
Порой, когда береговой путь становился непроходимым из-за разросшегося кустарника, подводы сворачивали в лес и петляли среди деревьев, придерживаясь восточного направления, а то и останавливались, дожидаясь, пока воины расчистят проезд или отыщут брод через встреченную на пути старицу. Неделю спустя обоз остановился на повороте реки, откуда хорошо виднелась примета Пантура — тройной пик, возвышающийся неподалеку от входа в подземный город.
На первую встречу Шемма пошел в одиночку. Завернувшись в пару теплых одеял, он улегся спать на широком камне посреди поляны. Ночью к камню пришел Пантур, которому сообщили, что в назначенном месте спит какой-то человек, и с трудом добудился табунщика.
— Что случилось, Шемма? — начал он расспросы. — Ты пришел с новостями?
— Пантур? — Шемма сладко потянулся и, увидев перед собой желтую светящуюся одежду, протер глаза, чтобы получше разглядеть ученого. — У меня хорошая новость — война кончилась.
— А этот ваш Каморра?
— Уттаки, говорят, съели, — табунщик уселся на камне и натянул одеяло на голову, чтобы защититься от ночного холода. — Я подарки привез от правителя — муку, из которой хлеб делают, и кое-что еще. Хороший мужик этот Вальборн, он предлагает вам дружбу и торговлю.
— Желтый камень помог вам?
— Еще как помог. Говорят, без него все пропало бы, поэтому Вальборн и расщедрился. А как у вас дела?
— Были и у нас неприятности, но теперь все уладилось. — Пантур присел на камень рядом с лоанцем. — С тех пор, как ваша женщина восстановила Оранжевый шар, он больше не остывал. Мы заново засадили плантации и скоро снимем с них первый урожай. Великая рада этому и вспоминает вас с благодарностью. Теперь она не будет против сотрудничества с людьми сверху.
— А как у вас с едой?
— Пока трудновато. Все надеются, что это ненадолго.
— Значит, наш обоз пригодится, — обрадовался Шемма.
— Пригодится. — Пантур повернул голову к табунщику, его серо-желтые глаза, как и одежда, светились в темноте. — Жаль, что вы не приехали на два дня пораньше. В это новолуние у нас был двойной праздник. Великая наконец выбрала отца для своей дочери.
— Да ну! — воскликнул Шемма. — И кто же он?
— Вряд ли ты его помнишь. Это Лангур, глава Восьмой общины.
— Угу, — отозвался Шемма, смутно припоминая монтарва, поддержавшего владычицу на совете. Он окончательно проснулся и позвал Пантура на стоянку.
Остаток ночи прошел в переноске грузов, прибывших с обозом. Воины подтаскивали к камню мешки с мукой и бочонки с медом и салом, оставляя их монтарвам, которые уносили подарки Вальборна под землю. Наутро обоз отправился в обратный путь, а лоанцы, распрощавшись с Тревинером, поехавшим на север вдогонку Ромбару, задержались у монтарвов на пару дней, чтобы выучить подземных жителей печь хлеб.
Вернувшись в Келангу, они пришли к Вальборну с докладом о выполнении поручения. Правитель не пожалел времени, чтобы выслушать все подробности поездки.
— Значит, мы можем рассчитывать на дружбу монтарвов, — подытожил он сообщение лоанцев.
— Да, они согласны поддерживать добрые отношения, — подтвердил Витри. — Условия встречи те же — у камня на той поляне.
— Но как меж люди будут разговаривать с ними? — забеспокоился Вальборн. — Никто, кроме вас, не знает их языка.
— Ваш обозный выучил у нас кое-какие слова, — сказал ему Витри. — Для начала этого достаточно, чтобы объясняться с монтарвами.
— Может быть, вы все-таки останетесь у меня на службе? — предложил лоанцам правитель. — Ты, Витри, стал бы моим гонцом — мне нужны надежные люди. А ты, Шемма, мог бы стать моим посредником в отношениях с монтарвами.
— Спасибо, ваше величество, но мы поедем домой, — поторопился сказать Шемма. — Дома-то оно лучше.
— Ладно, поезжайте, — согласился Вальборн. — Если передумаете, возвращайтесь. Я с радостью приму вас на службу. А вот вам плата за прежние заслуги, — он дал каждому мешочек с деньгами. — Если еще что нужно, говорите.
— Нам ничего не… — начал Витри, но запнулся, получив от Шеммы тычок в бок.
— Как это — ничего?! — громким шепотом ругнул его табунщик. — Ваше величество, кони наши — не чета теперешним, около Бетлинка остались… вот если бы их вернуть… и кобыла мельникова потерялась, а нам отдавать ее надо…
— Понятно, — улыбнулся Вальборн. — Знаю я этих коней — и впрямь красавцы. Один у меня в конюшнях, вы можете его забрать, а второго я отдал. Возьмите вместо него другого, и кобылу подберите, какая понравится.
Вальборн вызвал старшего конюха и, передав ему просьбу лоанцев, приказал выдать желаемое. Тот пошел с ними в конюшни правителя и вывел оттуда коня, в котором Шемма признал своего Урагана, а потом предложил им выбрать второго коня и кобылу. Витри шел за конюхом мимо стойл, где красовались кони один лучше другого, пока не остановился, не в силах оторвать глаз от небольшого, но великолепно сложенного темно-серого жеребца.
— Этот, что ли? — спросил конюх. — Хороших кровей, и резвость отменная. Для правителя он мелковат, а тебе в самый раз будет.
— Этот, — поспешно согласился Витри, побаиваясь отказа. — Как его зовут?
