Кэтрин Куртц - Сын епископа. Милость Келсона
— Нет… не убит, по крайней мере, не до конца. Взят в плен. Но даже если он пока еще жив, он в руках Лориса и Горони, — а они отлично понимали, что делали с Дерини, когда усердно потчевали его мерашей.
Даже те, кто не имел особых причин любить полукровку Дункана Маклайна, содрогнулись при этих словах, поскольку все испытали на себе действие мерами во время тренировок. Руки Арилана заметно дрожали, когда он попытался осторожно положить их на инкрустированный стол перед собой.
— Ты сказала, у тебя есть свой человек в лагере Халдейна, — прошептал он. — Значит, Келсон уже знает о том, что Дункан взят в плен, и он на пути к тому месту, где находится армия Кассана?
— Да, это так. Каким-то образом молодой Дугал Макардри сумел прошедшей ночью связаться с Келсоном. Король немедленно повел все свои силы на сражение с Кассана, и в особенности он хочет спасти Дункана Маклайна, если тот еще будет жив. Они скакали всю ночь напролет, и утром должны были встретиться с армией Меары. Ну, к настоящему моменту там уже должно быть все ясно.
— Боже праведный, мы так ни до чего и не добрались! — пробормотала старая Вивьен, в отчаянии стискивая худые руки. — Софиана, ты что, не знаешь, чем все кончилось? Ты можешь сказать что-нибудь еще?
Не открывая глаз, Софиана развела руки в стороны и взялась за пальцы Тирцеля и Баррета, глубоко вздохнув и еще более сосредоточившись.
— Луна взошла. Мой агент будет стараться изо всех сил… и если вы объединитесь со мной, чтобы укрепить связывающий нас канал, мы куда быстрее получим ответы на все наши вопросы…
* * *Он был худым и жилистым, как большинство жителей пустынного Нур-Халлая, и его внешность была неяркой, не запоминающейся, что шло лишь на пользу закаленному разведчику Халдейнов. Он очень устал, его тело просило отдыха, но новости, которые он раздобыл для своей госпожи, придали силу его духу, тем более, что их нужно было передать как можно скорее, — и он думал именно об этом, идя через лагерь Халдейна и поглядывая вверх, на луну. Время было самое что ни на есть подходящее.
— Куда спешишь, Райф? — вежливо спросил часовой. — Опять, небось, по королевским делам?
Райф взмахнул рукой, приветствуя караульного, и покачал головой.
— Нет, король уже спит. Я подумал, что лучше мне еще раз проверить лошадей, прежде чем самому укладываться в постель. А ты как?
Часовой пожал плечами.
— А что я, я на страже. Мне тут еще два часа стоять. Ну, когда я наконец освобожусь, то наверстаю свою, отосплюсь за все прошлые ночи. А пока ты посмотри за меня хороший сон.
— Обязательно. Спокойной ночи, приятель!
Райф, мягко и неслышно шагая между двумя большими солдатскими палатками в сторону коновязей, разбирался в том, что он узнал к настоящему моменту. Новости были куда лучше того, на что он мог надеяться всего несколько часов назад. Он уже несколько часов собирал сведения то там, то тут, пока вокруг него быстро устанавливался военный лагерь, — как раз на том месте, где незадолго до того располагалась ныне разгромленная великая армия Меары; он искусно расспрашивал солдат, которые наутро не должны были почти ничего помнить об их разговорах. Он прокрался к тем местам, где спали пленные, окруженные бдительными воинами Халдейна, и он расхрабрился даже до того, что проник в полевой госпиталь, в палатки, полные раненных и умирающих людей.
Теперь же, когда дневной шум военного лагеря утих, и слышно было только, как заканчивают ужин и укладываются спать усталые воины, он мог обратиться мыслями к делам, все более настойчиво требовавшим его внимания. Он искал одного человека, а тому следовало находиться в линии пикетов копьеносцев.
На Райфа никто не обратил особого внимания. Разведчики то и дело ходили сквозь линии охраны к лошадям, точно так же, как конюхи и оруженосцы, — ведь разведчики, так же, как тяжело вооруженные рыцари и рядовые конники, слишком сильно зависели от здоровья и настроения своих коней, и точно так же вверяли им свою жизнь. Несколько человек помахали Райфу рукой, когда он бродил среди лошадей, останавливаясь время от времени, чтобы погладить какую-нибудь по бархатной морде или шелковому боку, — но ни один страж не окрикнул его. Наконец он нашел Хоага — тот сидел, оперевшись спиной о седло, рядом с шатром капитана копьеносцев, и попивал вино, глядя на свет крошечного костра.
Поблизости никого не было.
— Привет, Хоаг, — пробормотал Райф, бросая свой плащ на землю рядом с Хоагом и неторопливо садясь.
— А, Райф! А я-то как раз гадал, появишься ли ты этой ночью. Выпьешь немного?
— Пару глотков, пожалуй. Спасибо.
Он поймал взгляд Хоага как раз в тот момент, когда тог передавал ему мех с вином и их руки соприкоснулись, — и мгновенно установил мысленную связь, столь искусно подчинив себе собеседника, что Хоаг совершенно не заметил ни малейших перемен.
— Ну, как дела-то идут? — заговорил Райф, поднося мех с вином к губам. — Капитан все ходит где-то тут?
Хоаг моргнул слегка остекленевшими глазами, и его голос вдруг изменился, зазвучав низко и невыразительно.
— Нет, он уже спит.
— Это хорошо. Я думаю, ему нужно как следует отдохнуть.
Райф мельком глянул в сторону коновязей и поставил мех между собой и Хоагом, чтобы любой, увидевший их со стороны, решил, что тут просто болтают двое приятелей, потом порылся в куче хвороста, сложенного рядом с костром, и нашел подходящий прутик. Он быстро начертил на песке несколько защитных знаков, а потом откинулся назад, опершись спиной о седло, рядом с околдованным Хоагом, и небрежно, лениво улыбнулся, снова разглаживая песок между ними, рядом с винным мехом.
— Знаешь, сегодня наши командующие проявили просто чудеса стратегии, — негромко заговорил он, начиная чертить на песке рисунок, который непосвященному показался бы планом сегодняшнего сражения. — Ты понял, что сделал король, когда приказал атаковать именно с востока?
Глаза Хоага неотрывно следили за каждым движением Райфа, и теперь Хоаг не отводил их от рисунка на песке, глядя на него со все возрастающим вниманием, и Хоаг уверенно погружался во все более глубокий транс, что и требовалось Райфу.
— Но, может быть, это слишком сложная тема, после целого дня сражений, — тихо сказал Райф, касаясь руки Хоага концом прутика.
Внезапно веки Хоага затрепетали и закрылись, его дыхание стало глубоким и ровным, как у спящего, хотя он по-прежнему полулежал, опираясь на локоть.
— Ох, ну конечно, — шепнул Райф, ни на секунду не сводивший глаз с Хоага, бросая веточку в огонь, — Ты выглядишь очень, очень усталым, Хоаг.
