Constance_Ice - Гарри Поттер и Лес Теней.
Гарри с трудом оторвался от созерцания древних героев прошлого и вздрогнул, увидев, как Рон так же напряженно уставился на высокого воина, стоящего прямо за плечом у Куно Глендэйла. Длинная борода, пальцы, напряженно вцепившиеся в тяжелый щит перед собой, как и у многих других призраков. И — тяжелый обруч с зубцами, в которых переливались драгоценные камни, на лбу. Джинни, нервно схватившая Рона за рукав, Гермиона, что-то потрясенно шепчущая Сьюзен, Драко Малфой, цепко вылавливающий из окружающей его тайны разные мелкие детали… Гарри чувствовал, как его голова идет кругом. Он точно погрузился еще дальше в глубину веков, дальше, чем сам сейчас находился. Это сон, сказал он себе неуверенно, глядя на то, как мисс Эвергрин внимательно разглядывает женщину, стоящую рядом с призраком-королем; высокая красавица с длинными волосами, усыпанными драгоценностями. Она выглядела такой печальной, словно всю жизнь была очень несчастна, почему-то пришло в голову Гарри. И тут, точно два ярких огня вспыхнули в зале. Обернулись все — и Эльфы, и призраки. Гарри вздрогнул.
Слева из темного малоприметного коридора на свет вышли двое. Гвеннол Дивир несла ту самую чашу Зеленого праздника, из-за которой несколько месяцев назад разгорелся ужасный скандал, после того как Гарри так неосмотрительно схватил ее в тайном подземелье Эльфов. Чаша сияла, словно икона в драгоценном окладе. Маленькая Эльфийка двигалась тихо и осторожно, ее голову и плечи прикрывало прозрачное покрывало, концы которого ниспадали на чашу, но это не приглушало пронзительного сияния таинственного предмета в неверном свете факелов. Рядом с ней бесшумно шагал Глориан. Он держал в руках большой до блеска начищенный серебряный кувшин с орнаментом из листьев вокруг горлышка. Они обошли каменный стол с обеих сторон, и все Эльфы, включая Куно, склонили головы перед ними, а призраки преклонили туманные колени. Древние воины стояли, склонив лица и держась за щиты. Гарри видел, как у высокого воина со шрамом на лице дрожит рука, покоясь на серебристом щите с тремя темными полосами, и поразился тому, какое действие этот странный предмет оказывает на загадочного призрака даже после его смерти. Гвеннол Дивир и Глориан Глендэйл встали по обе стороны от Правителя Эльфов. Гвеннол опустила покрывало с чаши, и та сверкнула как отражение звезды, а Глориан наклонил тяжелый кувшин и оттуда в чашу полился какой-то странный напиток цвета гречишного меда. По пещере распространился тяжелый сладкий запах каких-то трав и цветов, Гарри различил боярышник, мак, цветы бузины и еще что-то знакомое почудилось ему в этом завораживающем аромате. Рядом беспокойно зашевелилась Гермиона.
Куно Глендэйл отпил и передал чашу своему сыну. Глор осторожно прикоснулся губами к напитку и отдал его Гвеннол. Та с улыбкой взяла чашу, выпила немного и передала следующему Эльфу мимо прозрачных лиц привидений, не отрывающих глаз от переходящей из рук в руки чаши. Чаша обошла стол и вновь приблизилась к Правителю Эльфов.
— Подойдите, — тихо сказал Куно Глендэйл, и Гарри понял, что Эльф обращается к ним. Валери помедлила и приблизилась к столу. Когда Куно протянул ей чашу, ее рука чуть дрогнула, но она осторожно взялась за драгоценную святыню Эльфов и нерешительно посмотрела на Глориана.
— Выпей и ничего не бойся, — улыбнулся он. Куно внимательно следил за тем, как ее рука сжимает резную вязь ножки. Когда Валери подняла чашу, он тихо что-то прошептал.
Гарри увидел только, как Валери поднесла чашу к губам, затем эльфийская святыня качнулась, но Валери удержала ее в руке. Когда она передавала чашу Гермионе, Гарри заметил, как ее глаза расширились, зрачки стали совсем черные, а дыхание участилось…
Напиток в чаше, еще недавно отливающий золотисто-коричневым, теперь приобрел бирюзовый оттенок. Гермиона не без страха взялась за чашу, отпила и передала ее Сьюзен. Та пригубила и отдала Джинни, а та — Рону. Следующим в ряду был Гарри. Он осторожно принял из рук Рона хрупкий сосуд (руки эти изрядно тряслись) и заглянул внутрь. Внутри плескался напиток ярко-голубого цвета, и не думавший заканчиваться, точно чаша была рогом изобилия. Гарри бросил взгляд на своих друзей и был поражен — все застыли, покачиваясь на месте, и смотрели в одну точку. Рон что-то бессвязно шептал. Наркотик, вдруг понял Гарри, им дали какой-то наркотик, одурманили — зачем? Чтобы было легче справиться с ними — беззащитными? Он замотал головой, пытаясь оттолкнуть от себя чашу, отдалить приход — чего? Чего-то… Знакомый запах, поднимающийся от напитка цвета весеннего утра, кружил ему голову, ему послышались какие-то далекие голоса, а потом возникло лицо Глора и его рука, подталкивающая чашу к его рту. Гарри, не в силах больше сопротивляться, покорно поднес чашу к губам и отпил.
Его глаза уставились в широкое горлышко странного сосуда. На поверхности жидкости всплыли блестящие пузырьки, а потом напиток внезапно вспенился и снова стал густого медового цвета. В голове загудело. Гарри понял, что сейчас или упадет, или уснет на месте, и успел только почувствовать, как кто-то берет чашу у него из рук. Рядом с ним говорили два голоса, один, кажется Драко Малфоя, визгливо кричал, что не позволит отравить или опоить себя… Второй — Глора? Куно? Чей-то еще? — мягкий, но решительный голос, — убеждал Драко, что напиток не принесет ему вреда, напротив… Мир начал расплываться перед Гарри, блестящие грани чаши сверкнули перед ним ярким, ослепительным пятном, мелькнуло перекошенное ужасом лицо Малфоя, а потом чаша внезапно исчезла, так и не коснувшись рук Драко, а свет стал таким режущим, таким настойчивым, что Гарри пришлось прикрыть глаза и после этого он уже не помнил ничего, кроме странного покалывания во всем теле и ощущения того, что на него снизошло какое-то могучее весеннее откровение, которое пахло, как волосы Сьюзен в тот день, когда он в первый раз поцеловал ее.
Глава 32. Снова в осаде.
Тело было легким, точно перышко. Гарри счастливо засмеялся и протянул руки к сияющему впереди него золотому пятну света. Солнце обжигало его пальцы… нет, это не солнце. Пальцы покалывало, как маленькими иголочками: Гарри посмотрел на свои руки, и увидел, что кончики его ногтей излучают яркий свет. Он удивленно потряс руками, но свет не исчез, его нельзя было стряхнуть прочь. Где-то неподалеку послышался неясный вскрик Джинни, и Гарри удивленно обернулся: как она может кричать, если от этого напитка им сделалось так хорошо? Или только он видит перед собой этот свет и чувствует, что сейчас мог бы совершить какое-то великое волшебство? Его переполняла магия, она пульсировала в нем, словно гигантское сердце, перекачивая миллионы крошечных красных кровяных шариков из одной части тела в другую, неся с собой колоссальные возможности. Гарри чувствовал, что сейчас он в состоянии сделать все, о чем можно было только мечтать, исполнить любое свое желание. Он взлетел высоко-высоко без всякой метлы и счастливо засмеялся: весь мир был у него под ногами, Инисаваль из величественного острова стал крошечными ручонками, просяще протянутыми к нему; Лес Теней оказался похож на кусочек зеленого мха посреди серых болотных клякс, а где-то там, далеко, находился Хогвартс, миниатюрный и смешной, точно неловко слепленный из песка малышом. Гарри поднимался все выше, солнце грело его все больше, его лучи жарко тянулись к юноше. Гарри желал все и сразу — он хотел все знать, и чувствовал, что знания прибывают к нему, точно внезапно нахлынувшая волна. Он видел все — прошлое, настоящее и будущее, видел огромные толпы древних магов в плащах и остроконечных шляпах, из чьих посохов хлестал огонь, поражая все вокруг. Видел бесчисленных троллей, ревущих от боли, когда в них вонзались стрелы Убийственного проклятия. Он слышал яростные крики гоблинов и хруст их костей, когда на них наступали огромные лапы гигантов. Видел бескрайние поля, потонувшие в крови и мертвых телах, над которыми кружили вороны. Слышал оглушительные душераздирающие рыдания женщин и писк детей. Вот две армии, закованные в железо, с грохотом столкнулись друг с другом на поле брани… И везде, везде в воздухе свистели и искрились, прочерчивая яркие линии, стрелы порч и проклятий.
