Джон Марко - Нарский Шакал
Дьяна отвела взгляд, притворившись оскорбленной.
– Право, милорд, вам следовало бы осторожнее говорить со мной. Если б Тарн был здесь, разве вы позволили бы себе такие речи?
Форис бросил на нее испепеляющий взгляд.
– Я знаю Тарна почти столько же, сколько ты, женщина. Не пытайся испугать меня его именем.
Дьяна не сдалась.
– Тогда почему вы задаете мне такие постыдные вопросы? Если вы столько всего про нас знаете, то почему бы не оставить нас в покое?
Форис ничего не ответил, но в глазах его вспыхнули какие-то необычные искры. Смеется, что ли? Он несколько секунд молча смотрел на нее, потом моргнул и отвернулся. Она осталась в коридоре, а он отправился к тому выходу из замка, что был обращен в сторону леса, – видимо, там он собирался найти свою жену.
Дьяну охватила тошнотворная тревога. Она проклинала себя за неосторожность. Бессильно привалилась к холодной стене, подняла взгляд к растрескавшемуся потолку. Что теперь предпримет Форис?
42
Тарн проснулся от собственного мерзкого хрипа. Он обнаружил себя в комнате – или в чем-то, походившем на комнату: в доме из примитивного полотна. Голова кружилась. Когда он открыл глаза, по лицу его ножом полоснула боль. Секунду у него двоилось в глазах, но потом они привыкли к полумраку.
И вдруг Тарн понял: не глаза, а глаз! Он поднес дрожащую руку к лицу и ощупал повязку, которая покрывала всю левую сторону, лишив его половины зрения. Стоило ему прикоснуться к своей плоти, как он почувствовал новый взрыв боли.
Он находился один в полутемном помещении. Мягкий матрас из плетеной травы баюкал его саднящее тело. Сверху он был укрыт мягким одеялом, а на земле рядом с его ложем стояла миска с водой и лежал кусок ткани – окровавленные…
– Что?…
Он пытался заговорить, но из горла вырвался только невнятный крик. Он повторил попытку – стало еще больнее. Он превратился в сплошную боль. Надо бы разобраться во всех своих ощущениях. Горела не только голова – сильная боль ощущалась в руке и груди. И это были не те боли, что обычно его преследовали. Совершенно новые муки впивались в его плоть, словно тысячи жал. Где он находится? Где остальные? Он был в карете – а потом вдруг оказался здесь…
К нему вернулось воспоминание о льве. Лев бросился на него?
– Ох, Лоррис, – с трудом выдавил он, – помоги мне…
Он опять вознамерился пошевелиться, но смог только бессильно перекатиться на бок. Парализованная рука тоже оказалась перебинтованной. При движении с него сползло одеяло: он увидел, что лежит в постели голый. Не считая свежих бинтов на груди и руке, он был открыт миру – и зрелище это ужасало. Его взгляд метнулся по помещению. Кто-то выстирал его одежду и аккуратно разложил на стуле. Рядом со стулом стояли его ботинки – специально сшитые по его изуродованным ногам. Их тоже привели в порядок: соскребли с них всю грязь, так что коричневая кожа засияла. Тарн попытался добраться до своих вещей, волоча тело по каменному полу. Он продвинулся всего на шаг, и силы оставили его.
– Проклятие! – прошептал он.
Он тяжело дышал. От этого небольшого усилия у него отчаянно заболела голова. Тело обмякло, он почувствовал, как к нему приближается мрак забытья.
– Помогите! – вскрикнул он. – Рейг, Награ, помогите!
Награ стремительно вбежал в комнату и, увидев распростертого на полу Тарна, испуганно ахнул.
– Господин! – воскликнул он, бросаясь на помощь Тарну. – Перестаньте! Что вы делаете?
Искусник пробормотал:
– Награ… где…
– Вам нельзя говорить! – Молодой священнослужитель легонько приподнял Тарна под плечи и бережно уложил обратно на матрас, стараясь удобнее устроить его истерзанные конечности. Тарн закрыл глаза от усталости и боли, которую причиняли ему эти манипуляции. Наконец Награ положил руку ему на лоб, ощутив покрытую струпьями кожу. От прикосновения Тарн судорожно вздохнул.
– Жар еще есть, – отметил Награ, обращаясь не столько к Тарну, сколько к себе. Опустившись на колени, он пристально посмотрел в единственный глаз искусника. – Господин, вы меня слышите?
– Да, – в изнеможении прошептал Тарн. – Где мы?
– Ш-ш! – Награ нежно провел рукой по его щеке, словно мать, успокаивающая больного ребенка. – Господин, не надо. Вы очень больны. Но теперь вы поправитесь.
– Что со мной? – вырвался жалкий хрип. У Тарна было столько вопросов, что они буквально сыпались из него. – Что случилось?
– Потом, – ответил Награ.
– Сейчас! – потребовал Тарн. – Награ, скажи, где мы?
Молодой человек недовольно поморщился.
– Господин, вам надо лежать тихо. Мы можем поговорить позже.
Это была настоящая пытка – не только боль, но и это обращение с ним как с неразумным ребенком. Тарн стиснул зубы, ухватился за край одеяния Нагры и прошипел:
– Говори!
– Ладно, – сдался молодой человек, осторожно отцепляя пальцы калеки от своей одежды. – Мы в Чандаккаре.
– Все? Остальные целы?
– Мы все целы, господин. Благодаря. Карлазу. Это его деревня.
– Лев! – воскликнул Тарн. – Что случилось?
Награ помрачнел.
– Простите, господин. Это я виноват. Я потревожил зверя. Вы ударили его, и он бросился на вас. Вы это помните?
Тарн углубился в воспоминания – и всплыла довольно туманная картина. Он помнил, как молился и как увидел льва. После этого – провал. Он покачал головой.
– Нет, – признался он, – толком не помню. Я в плохом состоянии, Награ?
– Были в плохом. Но теперь вы поправитесь.
– Карлаз. Он здесь?
– Мы находимся в его деревне, – повторил Награ медленно и отчетливо, так что на этот раз Тарн как следует расслышал. – Кажется, это был его лев. Он вышел с ним на равнину. Когда лев набросился на вас, он остановил его, заставил отойти.
– Несколько поздно, – проворчал Тарн. – Что со мной случилось? Мое лицо?
– Он набросился на вас, господин, когда вы его ударили. У вас была сильно разодрана грудь, вытекло много крови. Но рана на лице не очень страшная.
– Конечно, – с горечью молвил Тарн. – Страшнее уже некуда, так? Но где Карлаз сейчас? Где остальные? Найди их, Награ. Приведи сюда. Нам надо поговорить.
– Вам нужен покой, господин. Произошло много такого, о чем вы не знаете. Я все вам объясню, но не сейчас. Когда вы немного окрепнете…
– У нас нет времени! – возразил Тарн. – Карлаз здесь. Нам надо спешить. Дорога Сакцен…
– Я уже сказал ему про дорогу, господин. Он знает, почему мы здесь. Он ждет, когда вы придете в себя, чтобы можно было поговорить с вами.
– Он нам поможет?
– Господин, он отказывается со мной разговаривать. Только с вами.
– Тогда приведи его сюда! – приказал Тарн. Он снова попытался привстать. – Проклятие, парень, хватит пускать время на ветер. И вообще – сколько я здесь лежу?
