Виктор Кувшинов - Пирамиды астрала
— Наши попытки напугать или оттолкнуть от идеи использовать метод пока не помогают. Надо попробовать действовать через сны…
— Еще есть возможность повлиять на людей, способных остановить их…
— Только нельзя допустить утечки информации во властные структуры — это станет началом конца всей цивилизации…
Из обмена мыслями где-то в астралеМы все сидели перед Машей в Славиной лабораторной комнате и обсуждали план эксперимента. Маша, женского рода и среднего возраста шимпанзе, вовсю заигрывала со Славкой. Он предлагал ей банан, а она изображала сытую дамочку и кроила ему рожицы. Прошло два месяца с памятного разговора на даче. Мы проделали огромную работу, идейным локомотивом которой была Таша. Она действительно не слезала с моего загривка, побуждая меня держать бешеный темп исследований.
Первое, чем я занялся, — это «испортил» порошок Ксилонейросказина-В, списал и попросил с извинениями новую партию у производителя. Потом проверил минимальную эффективную концентрацию для собак. Если собаку не беспокоили, она просыпалась в произвольные сроки после того, как уровень лекарства в крови падал ниже действующей концентрации. Продолжительность воздействия электромагнитных импульсов роли не играла. После возрастания концентрации препарата до уровня действующей дозы было достаточно подержать мозг несколько минут в поле, пока тот не «успокоится». Потом мозг сам оставался в таком стабильном состоянии, пока собака не просыпалась. Долгое наблюдение за хвостатыми клиентами, больше других подвергавшимися процедуре, не выявило никакой патологии. Животные были даже веселее и жизнерадостнее, чем обычно.
Ярослав предложил использовать антагонисты — лекарства для быстрого вывода из сна, которые снижали концентрацию препарата в крови. Я также выдал все параметры по частоте и напряжению поля Федору, и он за пару недель сварганил маленький приборчик с шестью электродами.
Примерно через месяц у Славы было все готово к опытам на обезьянах. Мы решили попробовать препарат сначала на макаках резусах в параллельных экспериментах. Макаки прошли все испытания успешно, подтвердив ранее полученные данные на собаках. Таша металась от Славки ко мне, от меня к Федьке и обратно, координируя наши действия. Девчонки из нашей лаборатории уже стали ревновать меня к ней. Так что пришлось выдумывать всякую научную небывальщину, чтобы объяснить Ташино горячее внимание к моей персоне. Получалось все-таки неубедительно, и я вздохнул свободнее, только когда эксперименты переместились в основном к Славе.
И вот мы собрались перед первым испытанием на шимпанзе. Добиться этого Ярославу было нелегко. Они вместе с Ташей плели руководству всякую лабуду про нежную психику высших приматов, и как важно ее изучать, и как необходимы для их экспериментов данные по сердитым или довольным жизнью шимпанзе. В результате всех этих ухищрений перед нами сидела Маша, выданная нам на неделю, с условием, что она будет использоваться только для дружеских бесед. Обезьяна приветливо вытягивала губы, чесала грудь и уже лезла обниматься со Славкой, одновременно пытаясь оторвать пуговицы на его халате. Федька, не выдержав этой умильной сцены, заржал:
— Таш, смотри, у тебя жениха уводят! Еще немного, и они сольются в страстном поцелуе!
Но Машина душа была намного шире. Она сразу переключилась на Ташу, как только та подошла. Девушка рассмеялась и пожаловалась, пытаясь мягко отделаться от ласк расшалившейся обезьяны:
— Если что-то не предпринять, мы сейчас все пройдем проверку на наличие блох и способностей к обниманию. После этого нас придется сдавать в химчистку!
— А волосы сбрить налысо, — поддакнул я. — Так, быстренько начинаем! Слава, давай ей конфетку.
Под конфеткой я подразумевал кусок сахара с нанесенной на него минимальной дозой Ксилонейросказина-В и сдобренной каплей лимонной кислоты для вкуса. Маша с удовольствием приняла угощение и стала клянчить добавки. Пришлось ей выдать еще кусочек пустого сахара, а потом показывать, что вкуснятина кончилась. При этом все Славкины карманы подверглись тщательному досмотру со стороны обезьяньей таможни.
— Ждем еще пятнадцать минут и начинаем, — выговаривал я, не зная почему взяв на себя роль руководителя всей операции.
Маша продолжала играть каким-то тряпьем, попавшим ей в руки.
— Федь, включишь прибор, когда я надену ей шапочку с электродами на голову. Слава, по моему сигналу ты даешь ей какую-нибудь яркую тряпку, чтобы она отвлеклась на новую игрушку. Таша, все время поглаживай ее по голове, чтобы она не заметила, когда я ей надену шапочку. Нам надо удерживать электроды несколько минут, пока поле не подействует. Если Маша решит их снять, то нам ее не удержать — это уж точно.
Время вышло, и мы начали. Таша поглаживала обезьяну по голове. Я грел в руках металлические электроды шапочки. Славка, как заправский факир, достал откуда-то яркую тряпку и стал ее с интересом рассматривать. Маша, естественно, такого снести не смогла и вырвала тряпку из рук. Я в это время быстро и незаметно водрузил шапочку на голову шимпанзе и кивнул Федьке. Он включил приборчик — генератор импульсов, и мы стали ждать… Две минуты Маша с пристрастием изучала новую тряпку. Потом она заозиралась и потянула руку к голове. Таша перехватила ее и стала играть, почесывая ладонь обезьяны. Маша в ответ попыталась поймать руку девушки, но не преуспела в этом, так как вдруг закрыла глаза и повалилась на кушетку. Подержав шапочку еще минуту на всякий случай, я снял ее и скомандовал:
— Федя, выключай! И подключаем телеметрию.
Мы быстро подсоединили к Маше клеммы ЭЭГ и ЭКГ. Я взял пробу крови на анализ всех наивозможных параметров. Приборы чертили свои линии, но если кардиограмма была в общем-то нормальной, только замедленной, то энцефалограмма оказалась на нуле, впрочем, как и ожидалось.
— Слава, добавь чувствительности в тысячу раз.
— Есть! А когда антидот вводить будем? — спросил Слава.
— Еще пять минут ждем и вводим, — ответил я.
— Кажется, все идет нормально? — напряженно спросила Таша.
Можно было только представить, что ожидало их со Славой, если обезьяна не будет в полном порядке возвращена в виварий.
— Узнаем, если она проснется, — не очень оптимистично ответил я и стал вводить в вену антидот. — Ждем еще пятнадцать минут, и я беру пробу крови.
Время растянулось липкой тишиной ожидания. Никто не хотел говорить. Все только смотрели на часы и графики, выводимые компьютером.
— Все! — Я взял из канюли пробу крови и подождал еще немного.
