Марко Леонетти - Клыки Асуры
— Я — аквилонская волшебница, орден Света, — произнесла Миррейа с гордостью, которая Гретту не поразила. — Его Светлейшество верховный маг Канерес Златобородый направил меня и моего брата к почтенному сеньору Родвару с поручением.
— Сеньору Родвару…? — устало вздохнула Гретта. — Стало быть, и ты спешишь на альтинг, милая. Вот только не добраться тебе туда с грузом своей невинной наивности.
— Я уже взрослая и могу о себе позаботиться, — возразила волшебница, топнув ножкой.
— О, конечно, — Гретта подавили тяжкий вздох. — Ладно, Конан, оставлю-ка я вас вдвоем. Глядишь, разговор наладится. Еще увидимся.
Командир наемников оставила варвара наедине с чародейкой. В отсутствии Гретты девушка почувствовала себя еще более неловко. Она стояла рядом с Конаном, не говоря ни слова и потупив взгляд.
— Скажи, а тебе много приходилось путешествовать? — спросила она, наконец.
— Да.
— У тебя, наверное, есть большой опыт в странствиях. И приключений у тебя было хоть отбавляй…
«В самом деле, в голове одни феи», — мысленно признал Конан.
— А вот я это в первый раз.
— Что в первый раз?
— Ну, путешествую. Одна, без свиты.
— Я уже догадался. Когда приедет твой брат?
— О, да вот же он! — радостно воскликнула девушка при виде конного всадника.
Конан оценивающе оглядел прибывшего. Аристократ, с утонченными манерами, во всем напоминающий сестру жестами. Понятно, что он не убережет девушку от бандитов Бора или Хьюки. Скорее, ему самому потребуется помощь. А головорезы из Нордхейма обязательно повторят свою попытку изнасиловать девчонку, и тщедушный аквилонский маг им будет не помеха. Всадник подъехал к Миррейе и спешился.
— Это мой брат, Тарланд, — представила девушка своего брата Конану. — А это Конан, благородный варвар, родом из этого края.
— Рад встрече, добрый друг, — Тарланд отвесил киммерийцу легкий поклон.
Конан едва заметно сдвинул брови.
— Представляешь, брат, вчера он спас меня от целой кучи мерзавцев!
— Благородный поступок, — согласился юноша. — Нам как раз нужны сильные и смелые попутчики по дороге в Аломар, доблестный воин.
— Я не доблестный воин, — без улыбки произнес Конан. — Если вы решили, что я поведу вас в Зал Факелов, потому что вы оба мне сильно понравились, то выбросьте это из головы.
— Наш орден может хорошо заплатить, если вы не заинтересованы в безвозмездной помощи.
«Точно, дети», — подумалось варвару.
— Глупости. Я не иду в Аломар.
— Очень жаль, — вздохнула Миррейа. — Мы могли бы подружиться, Конан. Знаешь, ты бы мог рассказать об обычаях своей страны, а у нас, в свою очередь, нашлось бы много удивительных рассказов об Аквилонии…
— Это меня мало интересует.
— Значит, нам не по пути?
— Нет.
— Тогда всего хорошего, — девушка снова закусила губу, на этот раз было видно, что она очень сильно волнуется.
— Удачи.
Не найдя нужных слов, Миррейа и ее брат направились в сторону деревянных построек форта в жилой квартал. Краем глаза Конан заметил покачивающихся после попойки Брокка и Бели, которые брели по главной улице. Взгляд, брошенный на юную волшебницу старшим из братьев, совсем не понравился варвару. Так полыхает взор хищника, готового задрать маленького ягненка. Недоноски…
Конан догнал волшебницу и Тарланда.
— Подождите. Я передумал. Я согласен проводить вас до Аломара.
— Славно! Славно! — девчонка едва не захлопала в ладоши. — Конан едет с нами!
— Я еду не с вами, — поправил ее киммериец. — Не нужно полагать, что я делаю вам одолжение, в Зале Факелов у меня свои дела. Но я позабочусь, чтобы вы добрались туда в целости и сохранности.
— Как бы то ни было, мы рады твоей компании.
— Да, в самом деле, дружище, — заулыбался молодой маг.
Варвар покачал головой.
— Ладно, увидимся. Пока что дам вам обоим хороший совет: старайтесь как можно меньше попадаться на глаза Бору, Хьюки или кому-либо из его людей. Это понятно?
Волшебники одновременно кивнули.
— Чудесно.
После этого Конан оставил волшебницу и ее брата.
VIВечером того же дня, наконец, случилось то, что рано или поздно должно было произойти. Бор и его дружки неспеша направились в сторону Конана. Рядом с лидером головорезов шагал Видар, и, похоже, готовился представлять интересы людей Хьюки. Варвар потянулся к мечу — пора решить спор в битве. Несмотря на превосходящую численность врага, Конан был уверен в собственных силах. Даже если мерзавцы одолеют его, в чертоги Крома он отправится уже точно не в одиночку.
— Подходите же, шакалы, — прорычал он, выставив меч. — Когда вас много, вы смелы, как демоны.
— Успокойся, киммериец, — хмыкнул Бор. — Мы чтим кодекс чести.
— Для вас не существует никаких кодексов. Вы даже не знаете, что такое честь.
— Ошибаешься. Как ты сам понимаешь, твое оскорбление мы простить не можем. Но это вовсе не значит, что такой спор нужно решить в большой потасовке. Ты обидел Форсети и Хьёрсу, а, следовательно, драться будешь с ними.
— Время?
— Сегодня ночью, у заброшенного амбара. Не вздумай удрать или притащить с собой кого-нибудь еще. Тебе же будет хуже.
— Драться будете до смерти или пока кто-нибудь из вас не получит большое количество ран, — добавил Видар. — Но пойми, Конан, если Форсети умрет, мы будем вынуждены отомстить за смерть друга.
Иными словами это означало: «Мы будем наблюдать, как Форсети медленно отбирает у тебя жизнь. Вздумаешь зарезать его, мы выпустим тебе кишки всем скопом».
— Хьёрсу ты волен прикончить, как тебе заблагорассудится, — разрешил Бор. — Если, конечно, сумеешь.
Время, оставшееся до назначенного срока, Конан провел в одиночестве. Варвар особо не готовился к поединку, он знал, что тело будет прекрасно повиноваться ему, а боевые умения и опыт окажутся значительным подспорьем в битве. Проблема была в другом: если дружки Хьюки все-таки решатся атаковать вместе, выстоять будет намного сложнее. Киммериец был уверен, что роль чучела для упражнений в боевом ремесле по совету Видара он играть не станет. Если понадобится, он убьет Форсети, а потом и всех его дружков. Без сомнения, кому-то из них не суждено пережить эту ночь. Тут в голову Конана пришла забавная мысль — если старик Тьяцци был прав, то через девять дней он окажется в Зале Факелов, а раз так, то на путь в Вальхаллу ему предстоит выйти еще не этой ночью. А, впрочем, все это — враньё. Неужели если он опустит меч и позволит Форсети или Хьёрсе делать все, что они пожелают, то сумеет пережить эту ночь острых клинков?
