Джонатан Уайли - Наследник Аркона
Кория унесла остатки торта на кухню, а глаза присутствовавших с вожделением смотрели ей вослед.
Несколько позднее Феррагамо внес обещанные ранее необходимые изменения в распределении спальных комнат в доме, объявив во всеуслышание:
— Фонтейна, вы пойдете в спальную комнату Эрика. Правда, я боюсь, что она может показаться вам немного тесной, но по крайней мере, и я в этом совершенно уверен, вы найдете ее намного лучше и спокойней вашей нынешней. Эрик, вы можете поставить свою походную кровать здесь, для чего следует сдвинуть к стене обеденный стол. Если Марк или Брандел не наступят на вас, спускаясь по лестнице по утрам, вам здесь будет достаточно удобно и покойно.
«Это исключено!» — подумал Эрик, улыбаясь самому себе.
4
В ту самую ночь, когда все уже спали, включая Феррагамо, и только Кория почему-то все еще никак не могла заснуть, какая-то бесшумно крадущаяся тень проскользнула в спальную комнату Фонтейны, подошла на цыпочках к постели и положила руку на ее губы.
— Тихо! Это я, Эрик. Не кричи, Фонтейна. Все в порядке. Не надо никого будить.
Принцесса, принявшаяся было отчаянно отбиваться, успокоилась и уставилась своими испуганными глазами на жениха.
— Эрик! В чем дело? — зашептала она. — Что ты делаешь в моей комнате среди ночи?
— Решено окончательно! Мы должны с тобой отправиться в Стархилл. Ты, я и моя шпага. Мы отвоюем наше королевство и покончим в этим изменником Парукканом. Я знаю, ты не хочешь никуда идти, и я не могу ругать тебя за это. У нас будут трудности и опасности на этом пути, но зато, когда все кончится, ты станешь моей женой, и я уверен, мы возвратимся в столицу, мы пробьемся, потому что у нас скоро будет много сторонников. С другой стороны, если ты останешься здесь, то подумай, что ты будешь делать? Тратить свое время на то, чтобы учиться кухарить у Кории, слушать этого зануду Марка, как он вечно подлизывается к учителю Феррагамо, или отбиваться от пьяных приставаний Брандела. Кроме того, в этом домике Феррагамо нет никаких удобств и развлечений для женщин. Поехали со мной. Пожалуйста! — выпалил Эрик, причем последние слова он произнес вкрадчивым и даже ласковым тоном.
Фонтейна подумала немного, потом неожиданно, поддавшись какому-то порыву, согласилась на эту авантюру, но затем отказалась, услышав, что им надо отправиться немедленно.
— Но, Эрик, я совсем не выспалась. Я так устала, что не могу ехать прямо сейчас. Мы отправимся утром, пусть Кория приготовит нам еду на дорогу! — промолвила принцесса, стараясь приятно улыбнуться, однако Эрик заметил ее деланную улыбку.
— О, чертова преисподняя! Не бывать этому! Мы отправляемся прямо сейчас, не то нас задержат здесь. Еду мы раздобудем по дороге у крестьян в деревнях или где-нибудь еще. Как ты можешь беспокоиться о своем желудке, когда нам предстоят такие великие дела? — воскликнул возмущенный Эрик, который иногда был просто великолепен. — А ну давай, вставай! И без всякого шума. Я буду там, недалеко от дома, где оставил лошадей. Собирайся живо!
Он вышел из спящего дома и направился к двум лошадям, уже готовыми в дорогу, и стал ждать.
Вскоре Фонтейна присоединилась к нему, и они оба спокойно отправились в путь в направлении к городу Стейн, сквозь густой лес, а в это время за их отъездом следила пара желто-коричневых глаз.
Прошло немного времени с начала их пути, как Фонтейна изменила на противоположное свое мнение о целесообразности их, можно сказать, скоропалительного решения предпринять такое опасное дело. Нельзя сказать однозначно, что она уже твердо решила вернуться назад, так как Эрик слишком красноречиво описал ту скуку, которую ей пришлось бы вытерпеть, если бы она снова присоединилась ко всей компании беглецов. Но и огромного желания брести бесцельно по территории королевства Арк, наедине с этим недалеким крикуном и таким некрасивым и нестатным принцем она не испытывала. Фонтейна уже потеряла надежду на то, что когда-нибудь Эрик, наконец-то, будет отвечать ее представлениям, ее идеалу мужчины. Принцесса согласилась выйти за него замуж вовсе не из-за привязанности к нему, ни, того менее, любви, так что можно представить себе, с какими мыслями и чувствами ехала Фонтейна верхом по лесу вслед за своим суженым.
Его брат Брандел, или как его иногда называли, Бренди, был еще хуже. Толстый, тучный и жирный, он, к тому же, был еще распутный и ленивый, и вызывал у Фонтейны отвращение. Она временами даже сочувствовала той бедной женщине, которой доведется выйти за него замуж. Эрик, очевидно, был глупым, но не настолько противным, как его брат Брандел.
Что касается Марка, то он, по ее мнению, был совершенно безвольный человек, ну просто тряпка. Внешне довольно смазливый, он был более, чем остальные два брата, далек от реальной жизни. Фонтейна в глубине души испытывала к Марку симпатию, но никогда бы не призналась в этом никому, в особенности именно Марку. Она уверена, что он даже не замечал бы ее существования, если бы ее острый язык не напоминал ежечасно ему об этом. Иногда Фонтейна опасалась, что ее язык не принесет ей добра. Часто казалось, что ее язык всегда бежит впереди нее, то есть она была способна произносить жестокие оскорбления, не испытывая особенного желания делать это. Ее собственный брат прозвал ее мегерой и этим часто выводил ее из терпения.
Было еще кое-что, о чем следует сказать здесь. Фонтейна была такой раздраженной только в последние несколько дней. Конечно, ей было довольно тяжело; сами посудите: оставив остров Хильд, свою родину, и своих родных, она перебралась во дворец своего жениха, и вдруг эта ужасная битва с убийцами старого короля (она сразу же его полюбила), а потом безумное и наводящее страх бегство сюда, в такую далекую деревушку Хоум. Но, признаться, если бы кто-нибудь в то время взглянул на нее косо и некстати, она бы раскричалась. Фонтейна старалась сделать так, чтобы никто на нее не смотрел, точнее, не рассматривал ее, не останавливал на ней своего изучающего взгляда. Во всяком случае, все они были так заняты разговорами о самих себе, что и не заметили бы девушку с покрасневшим носом, даже если бы столкнулись с нею лицом к лицу. Среди всех остальных только Кория была приятна Фонтейне.
Принцесса однажды заметила брошенный в ее сторону взгляд Кории, который несомненно выражал чувства симпатии к ней, Фонтейне. Да, конечно, принцесса не чувствовала к своему жениху Эрику никакого влечения или симпатии и, таким образом, не считала обязательным быть любезной с ним. Думая обо всем этом, Фонтейна повела следующую беседу с Эриком:
— Ты действительно считаешь себя умным, Эрик? В конце концов, ты просто обыкновенный человек, и каким бы сильным и смелым ты ни был, ты не в силах противостоять всей мощи армии Паруккана. Я вовсе не сомневаюсь в твоих способностях, но все же мне хотелось бы знать…
