Карина Линова - Потерянный бог.
Тот улыбнулся похвале и вытащил из мешочка на поясе несколько камней, вернее, металлических окатышей.
- Станин? - без надобности уточнил Ролан.
Ильмар воткнул один из маленьких слитков в землю между деревьями, повернулся к брату:
- Ну, начнем.
В создании Портала нет, собственно, ничего сложного. Все дело в огромном количестве энергии, необходимом для открытия пространственной воронки. Если нет других источников, Портал пьет магию из открывающего - потому-то Магистрат, это сборище перестраховщиков, запретило подмастерьям самостоятельное использование транспортных ворот. Нет, Ролан, конечно, понимал, что бывали и несчастные случаи, и смертельные исходы, но почему бы не разрешить пользование Порталами для подмастерьев из Семей, имеющих доступ к станину. Ну, вот им, например, Кэйросам.
И не нужно было бы торопиться сдавать экзамен на мастера…
И он, и Ильмар уже год, как научились открывать Порталы; но в естественной арке, да еще вдвоем - это быстрее и легче во много раз.
Как и договаривались, плести узор в этот раз Ролан предоставил брату, от него самого требовалось лишь постоянное поглощение энергии из внешней среды и передача через кольцо Ильмару.
- Готово.
Ролан моргнул. Он и заметить не успел, когда Ильмар призвал источник. Сегодня, похоже, будет их личный рекорд по времени.
- Ролан, что ты там застрял? - возмущенно прошипел брат, - я тебе не магистр, чтобы ждать с открытым Порталом!
- Прости! - выдохнул тот, хватая Ильмара за протянутую руку, - иду.
Переход - мельтешение цветных образов, на несколько мгновений потеря координации, - и приземление.
Открылся Портал мягко, и именно там, где должен был. Северная часть домена Тартисов, подножие высокого холма, на вершине которого - Дом одной из самых могущественных и опасных Семей Темных.
* * * * *Замковый комплекс местных властителей полностью покрывал немаленькую шапку высокого холма, выбранного несколько тысячелетий назад Первым Тартисом. В своем современном виде Дом (как его по-простому называли обитатели) был построен задолго до конца Третьей Эпохи; тогда в Империи еще правили Императоры, а элрави не делились на Темных и Светлых. Потому сторонний наблюдатель и сейчас видел черные мрачные башни по соседству с белоснежным дворцом, окоем крыши которого оказывался сплошь покрыт игривыми завитушками.
Недоброжелатели Семьи осмеливались даже заявлять, что все Тартисы слегка безумны, поскольку невозможно вырасти в столь дисгармоничном месте и остаться нормальным человеком. Филиппе Лодерт недоброжелателем не был и на этот счет никакого определенного мнения не имел, ему странные несоответствия окружающих зданий даже нравились; особенно, когда в легкомысленном дворце, словно принадлежащем сказочному принцу из Светлой династии, оказалось великолепное пыточное подземелье с обилием потайных ходов. Впрочем, как полагала вся Империя, сам Филиппе был уже давно и прочно не в себе.
Сейчас Лодерт мурлыкал себе под нос старую шуточную песню о том, как глупый дракон пытался понять, чем человеческие мужчины и женщины отличаются друг от друга. Пальцы мага с привычной сноровкой вырезали из кусочков коры руны: гадание получалось лучше всего именно в полнолунье, но ни в коем случае ни под светом луны. Филиппе не знал, почему, и не задавался ненужными вопросами. Раз так, значит, так. А подземелье Тартисов подойдет ему просто замечательно.
Шесть рун, как положено. Филиппе даже смазал каждую своей кровью, хотя это было не обязательно. Улыбаясь, с глазами, сияющими золотом в свете факела, полной горстью бросил руны. Они рассыпались вокруг него изящным полукругом. Он поднимал и переворачивал их одну за другой, вглядываясь в рисунки: Жизнь, Смерть, Бог, Опасность, Враг, Сила. То же самое, что вчера, и позавчера, и три дня назад - с того момента, когда он впервые загадал на пропавшего Дарена.
Лодерт поднялся с колен, не отрывая взгляда от рун. Какое-то время постоял так, покачиваясь на каблуках, потом кивнул самому себе, сгреб деревяшки в карман плаща, и, сняв со стены факел, пошел дальше, вглубь подземелья.
И друзья (из разряда «союзники»), и враги одинаково полагали Филиппе безумцем, но, если и так, то его безумие было самого опасного рода: безумие одержимого фанатика, уверенного в собственной правоте.
По меркам магов Лодерт был еще очень молод - ему едва исполнилось сорок лет. Настоящую войну со Светлыми он не захватил и искренне сожалел об этом всю жизнь. Ведь на войне можно убивать открыто и получать почет и признание, а не суровый выговор Повелителя за плохо заметенные следы.
Филиппе любил и умел убивать. Он мог делать это быстро и бесшумно, умел выдать за несчастный случай или редкую болезнь: Лодерт в совершенстве знал все болезни, которым были подвержены маги, и великолепно имитировал их следы на человеческом теле. Но настоящее удовольствие Филиппе доставляла только медленная смерть врага, растянутая на дни или, лучше, недели.
Лодерта слегка расстраивало, что Амадей запретил ему развлекаться в своих владениях, однако необходимость соблюдать осторожность Филиппе понимал. После исчезновения Дарена и ствуры Аллеманд шпионы Ордена постоянно следили за всем, происходящим на территории домена Тартиса. Так что Филиппе пришлось, стиснув зубы, ограничить себя, чтобы не подводить гостеприимного хозяина.
Злым человеком Филиппе себя не считал. Он любил животных и детей (естественно, настоящих детей, рождающихся в семьях магов) и очень сожалел, что собственных у них с Маретт до сих пор нет. Виноваты в этом были, конечно же, ствуры. Ну и, косвенно, Светлые, ствурам помогающие. Впрочем, как великодушно решил однажды Филиппе, он был бы готов простить Светлых, как заблудших братьев, если б они осознали однажды собственную ошибку и помогли ее исправить. А пока Темные маги в гордом одиночестве очищали землю от заразы ствур. К сожалению, выродки продолжали рождаться, и с каждым годом их становилось все больше и больше.
Филиппе давно потерял счет уничтоженным им ствурам, но, все равно, ежегодно десятки их прибывали на обучение в Орден, становились подмастерьями, получали ранг мастеров… Зараза распространялась.
Темный воспринимал их именно, как заразу. В представлении Лодерта ствуры не были людьми. Людьми имели право называться только маги, потомки Первых…, по некоторому размышлению, Филиппе даже соглашался, что и местные, сервы, являлись людьми; низшего сорта, конечно, лишенные магии, но все же и они - разумные чувствующие существа. Для ствур в великолепной картине мира, созданного Первыми, места не было.
Филиппе, рожденному уже после заключения Перемирия, пришлось, как и всем его ровесникам, провести три года в Ордене, в постоянной близости с учившимися там же ствурами. Именно тогда Лодерт понял, что способен в и д е т ь их. Вокруг каждого из ствур в воздухе плыло темное облако, на некоторое время пачкавшее все, чего ствуры касались.
