Татьяна Тихонова - Граница
Вцепившись в напрягшуюся шею Креза я видела, как опало тело змея и обожженные кольца, перестали танцевать свой дикий танец… Все кончено…
Клим помог Илии взобраться на дракона, учитель был ранен, обожжен, досталось ему от трехглавого…
— Летим в крепость Волка, к Нестору… — сказал устало Клим и, похлопав Креза по спине, добавил на языке драконов, — отпразднуем возвращение драконов в наши ряды…
Поднимаясь в озаренное восходом небо, мы облетели еще раз сгоревший дом Илии и разрушенную школу.
— Мы ее отстроим заново, и дом твой — тоже, учитель, — проговорил Клим, подхватывая слабеющего Илию.
— Да, Клим, не жить мне без этих мест, сам видишь… — прошептал старик.
Внизу раскинулось на много километров вокруг море тайги, которое волнами перекатывалось в лучах солнца, докатываясь до самых гор, синеющих на горизонте… Синегория просыпалась.
Часть 6
Глядя на Синегорье сверху, я слушала разговор Клима и деда Илии, и пыталась охватить взглядом страну, раскинувшуюся внизу. Летели мы с севера прямо на юг, восходящее солнце жарко пригревало слева. Под нами были непроходимые леса, которые вскоре пересекла достаточно широкая река. Далеко на юге поднимались вершины гор. По мере приближения к ним леса расступались, и больше становилось открытых мест, но домов не было видно, только на полянках кое-где мелькали крыши строений.
— Клим, а кто будет лечить деда Илию? — пытаясь перекричать шум крыльев дракона, я, обернувшись к эльфу, спросила.
Клим поддерживал учителя. Он взглянул на меня:
— Я думал отдать его Прокопу, гномы хорошо лечат…
— Везите меня к подземным эльфам, от яда подземного дракона нужно противоядие — оно только у них… — прошептал старик. — Или к вечеру все будет кончено…
Шепот Илии мог расслышать только Клим, я же лишь услышала, как он просит Креза поворачивать к поселению подземных эльфов.
Выгнув шею, дракон начал забирать мощно влево, и скоро стал снижаться. От леса повеяло прохладой, здесь берег реки обрывался крутой скалой, поросшей густым старым ельником. Где же тут может сесть дракон, подумала я, в недоумении глядя на огромные разлапистые ели, плотно закрывающие землю. Но Крез уверенно продолжал нестись низко над верхушками деревьев. И я невольно мысленно остерегла его, вспомнив последний полет Феликса. Крез, еще больше выгнув шею вниз, ответил:
"Это наша работа, Ася, если я поднимусь выше, то я могу просмотреть поляну, на которую надо сесть…" Внезапно дракон резко развернулся и пошел круто вниз так, что старый учитель сильно навалился на меня. Но седло и ремни надежно защищали от падения, и вот уже колючие ветки захлестали по нам.
Широкая поляна, открывшаяся взгляду, казалась нехоженою и некошеною. Когда Крез, опустив устало крылья и размяв когтистые лапы, перестал греметь чешуей и фыркать, я почувствовала как Клим отстегивает ремни:
— Ася, спускайся… поможешь мне снять Илию…
Зацепившись за упряжь, я немного скатилась по разгоряченному боку дракона и спрыгнула на землю. Посмотрев наверх, я увидела, как Клим растягивает в руках паутину, которую я уже видела однажды. И бережно опутав ею учителя, он стал опускать его мне на нити, тянувшейся из паутины. Когда старик оказался на траве, я обернулась, почувствовав какое-то движение сзади, и замерла. К нам приближался легкой неслышной поступью эльф. Я уже знала, что в этой стране нет людей, если не считать меня, да и то наполовину, но мне было странно видеть, что и эльфы бывают разные. Этот был также строен и также потрясающе величествен, будто знал что-то такое, что не известно простым смертным, это меня всегда поражало и в Климе, это спокойствие как в минуту опасности, так и в минуту радости… Его черные, перевязанные красной тесьмой волосы, рассыпались по плечам, белая кожа казалась еще белее от контраста с черными глазами. Остановившись в нескольких шагах от нас, он кивнул приветственно Климу головой. В следующее мгновение трава на поляне зашевелилась. Этот шевелящийся ручеек быстро приближался к нам, и вот уже показались гномы. Они сосредоточенно оглядели нас и, видимо, мысленно поставив всем по диагнозу, потекли ручейком дальше, прямиком к Илии, лежащему на душистой траве. Клим что-то пытался им подсказать, рассказать… но старший из гномов, толстый, бородатый, угрюмый коротышка так сурово зыркнул на эльфа, что тот, выпрямившись, в раз замолчал.
— Клим, что ты хочешь им рассказать? — засмеялся молчавший до этого незнакомец. — Они уже поняли кто, зачем и когда… Со старым Марком не пропадешь, недаром Илия отправился к нему… Кстати…
Появившийся с легким потрескиванием круг зеркальной связи прервал его. Фея… Она устало глянула на нас всех.
— Хорошо, что я вас застала всех вместе… Приветствую вас… — ее тихий голос стал раздаваться громче, знакомая тишина окутала нас, голоса птиц, шелест трав, потрескивание веток в лесу, все стихло… — Привет тебе, Гарра, — ее взгляд обратился к черноволосому эльфу. — Как жизнь в ваших краях?
Гарра нахмурился.
— Ничего утешительного, Светлая, на южных подземных горизонтах — каждый день столкновения, мрасы почему-то ведут себя особенно нагло… Давно не было их так много у нас… — Он нерешительно взглянул на нее. — Ходят слухи — в твоем Совете предатель…
Фея молчала. Ее взгляд обратился к Климу.
— Что ты скажешь, сын? — ее вопрос прозвучал неожиданно, но, когда я взглянула на Гарру, я поняла, что неожиданным он был только для меня. Ну, конечно, как я сама не догадалась, ведь знак солнца на груди у Клима означает принадлежность к роду Феи, потому что у нее диадема с солнцем… — … Да, Ася, знак Солнца — знак древнего королевского рода эльфов. — Опять… я почувствовала, как жаркая краска заливает мое лицо, они прямо живут в моих мыслях… возмущение полыхнуло во мне волной… — Прости, Ася, я не должна была… ты… слишком громко думаешь, еще не научилась закрываться от вмешательства? — Давно ты не был в Совете, Клим, — Фея снова обратилась к сыну. — Я вынуждена искать тебя… с тех пор как погиб твой отец, мне приходится заниматься делами королевства одной… — голос ее был ровен, будто в том, что она говорила не было ничего особенного, ни ее обиды, ни раздражения…
Клим стоял, мрачно уставившись куда-то в даль, похлестывая сорванной веткой по голенищу короткого сапога. Потом, вздохнув, тихо, но упрямо ответил:
— Ты же знаешь, не могу я оставаться там, с тех пор как… не стало отца, — он раздраженно махнул рукой. — И ты знаешь мое мнение о членах Совета…
— Пришло время мне согласиться с тобой, сын. Пришло твое совершеннолетие — время принятия короны. Ты должен быть здесь. Отец тебя бы не одобрил, узнав, что ты бросаешь страну в безвластие в трудное время… — Фея говорила очень тихо, было понятно, что ей очень бы хотелось поговорить с сыном наедине, но он, похоже, лишил ее этой возможности.
