Генри Балмер - Ключ к Ируниуму
— Попробую по-другому. Кто такой король Клинтон?
— О, он еще один иномирянин… но совершенно особый.
О, да, — Далрей улыбался, пока говорил это, делая маленький тайный знак, — совершенно особая личность.
— Вы сказали, несколько лет назад, несколько добрых лет назад. Я понял, что это произошло недавно, что ваша культура не использовала скакунов. Но… когда это было? Он подумал о Майке Маклине.
— О… По нашим годам, которые примерно равны вашим, я бы сказал, около десяти лет назад. Может быть, меньше. Вряд ли больше.
— А король Клинтон сейчас мертв? Я надеюсь…
— Мертв? Король? Я искренне надеюсь, что нет! Но он ушел…
Некоторыми вещами ни человек, ни король не могут управлять. Судьба — суровая хозяйка… — Слова Далрея звучали мистически, но Престайн не прерывал его, поскольку мистический король Клинтон не подходил для уютной болтовни. Здесь было много других вещей, которые он хотел бы знать, и в первую очередь — найдет ли он путь назад, на Землю, которую называет домом. Совершенно очевидно, эти люди занимались торговлей в других измерениях. Странности этой концепции ничего не значили для Престайна, не считая радостного принятия его Далреем.
— Клинтон, — сказал, наконец, Престайн. — Это не итальянское имя.
— С чего бы ему быть им? — Далрей продолжал оглядывать плоский горизонт, чье однообразие нарушали лишь отдельные группы кеглеобразных деревьев. — Он не итальянец…
— Послушайте, — внезапно сказал по-английски Престайн, — вы говорите по-английски?
Еще не закончив, он уже знал ответ, вспыхнувший в его памяти. Он вспомнил странный разговор прошлой ночью, когда Тодор Далрей пообещал взять на свою ответственность новичка иномирянина Престайна. Человек с хриплым, властным голосом говорил по-английски. Но Престайн был тогда слишком слаб, чтобы отреагировать.
— Конечно! — вежливо рассмеялся Далрей. — Не хочешь же ты сказать, что мы все время общаемся друг с другом на итальянском! — Его английский был великолепен, без всякого акцента и запинок, которыми был подвержен его итальянский. — Будь славен великий Иегова!
— Аминь, — отозвался Престайн. Он задал несколько вопросов, словно они являлись частью чего-то предыдущего, но более чем кто-либо, он знал важность того, о чем спрашивал. Несмотря на то, что ему нравился Далрей, хотя он представлял, что может выдержать и даже наслаждаться этой жизнью, он должен вернуться. — Скажите мне, Тодор, куда мы сейчас идем? Смогу ли я когда-либо вернуться в мое родное измерение?
— Что касается второго вопроса, — сказал Далрей, вглядываясь из-под руки в линию горизонта, — я не могу сказать. Только Валкини имеют доступ к Графине, проклятые ее черной душой…
— Монтиверчи!
Далрей остановился, повернулся гибким движением пантеры и так стиснул запястья Престайна, что у того затрещали кости. Он приблизил свое лицо вплотную к Престайну, верхняя губа его скалилась, пока он говорил, глаза пылали ненавистью.
— Ты знаешь эту женщину-кошку, это дьявольское отродье!
Ну-ка, быстро говори, иномирянин Престайн, иначе ты умрешь… медленно!
— Эй… что… — Но тут Престайн понял, что у него нет времени для долгих речей. — Я не знаю ее! — выкрикнул он. — Я слышал о ней, как о дьяволице, но никогда не встречал ее! Она пыталась убить меня. Я бежал от нее, когда попал в этот мир!
Далрей пристально всматривался Престайну в лицо. То, что он увидел, несколько успокоило его. Он отпустил запястья землянина, и Престайн стал растирать их, печально осознавая силу охотника.
— Послушайте Тодор, — спокойно сказал он, — за моими друзьями на той стороне гнались Труги Монтиверчи. Нас обстреляли… — Говоря, он пытался понять выражение лица Далрея. — У нас были большие неприятности. Вертолет… машина, которая летает… падал на нас, когда я случайно перешел сюда. Я думаю, может быть, все мои друзья убиты.
Во взгляде Далрея появилась с трудом вычисленная решимость.
— Выходит, ты не просто попал, к своему несчастью, через узловую точку в наш мир. Я вижу, ты имеешь знания. И ты говоришь, что вы дрались с Графиней?
— Да. Я мало знаю обо всем этом. — Он сглотнул. — Вы знаете человека по имени Маклин?
— Маклин? Нет. Это имя ничего не говорит мне.
— Очень плохо. Однако, вы не сказали мне, куда мы идем.
Я пытался идти на север, когда вы встретили меня.
— На север. Да, к Большой Зелени. Ты бы пожалел, когда добрался туда. — И он рассмеялся коротким, лающим смехом. — Пойдем, дружище Боб. Завтрак готов. Я хочу есть. Будет разумно, счел Престайн, если я позволю ему лгать. Естественно, Далрей станет подозревать каждого, кто знает его врагов здесь, где любой иномирянин станет беспомощно тыкаться… как Фрицци.
Пока они шли к скакуну с кухней, Престайн нервничал, затем резко сказал:
— Послушайте, Тодор, вы слышали о девушке по имени Фрицци Апджон?
Он не знал, хочет ли услышать утвердительный ответ. Последующие подробности могут так больно ударить его, что на какое-то время он обезумеет.
— Нет. — Далрей пристально взглянул на Престайна. — Она… важна для тебя?
— Нет! — немедленно прозвучал ответ Престайна. — Нет!
Конечно же, нет! — Затем он сказал более медленно. — Могла бы быть. Могла бы быть, Тодор, поскольку я чувствую к ней расположение.
— Хорошо, идем поедим. После еды жизнь покажется тебе гораздо приятнее.
Он хлопнул Престайна по спине и стал подниматься к затянутому кожаными ремнями парню, который качался на задней части скакуна. С вершины его тянуло аппетитными запахами. Престайн тоже полез на него. Он ничего не сможет сделать для Фрицци, пока не доберется приблизительно до того места на севере Рима, где она была перенесена. И он пойдет на север, невзирая на любые смутные предупреждения. На широкой, плоской спине скакуна сидели кружком закутанные в шали старухи и множество вездесущих полуголых детишек, кричащих и дерущихся, а также несколько мужчин, одетых, как и Далрей, в зеленое. Одноглазый мужчина с седыми волосами и бородой, пристально глядел на Далрея, его объемистое брюхо подпрыгивало в такт движению скакуна. Он носил темно-коричневую с желтым одежду, а редкие седые волосы были полуприкрыты свисающим с одной стороны шлемом.
— Эй, Тодор! Я слышал, ты проделал большую работу, — сказал он на хорошем английском, но с легким акцентом. — Тебя можно поздравить!
Женщина, присматривающая за котлом над огнем, горящем на ложе из сланцевых плиток, стала раскладывать дымящееся мясо по обычным земным тарелкам. Престайн с благодарностью принял тарелку вместе с куском коричневого хлеба, отломленного от длинной булки. Рядом стояла тыква с водой. Далрей что-то сказал пузатому человеку на непонятном Престайну языке, от чего толстяк приподнялся, что-то быстро и невнятно говоря, в то время как женщины болтали между собой, а еще один мужчина завтракал, впиваясь в мясо крепкими белыми зубами.
