Владимир Кузнецов - Лед
Они вошли в небольшую палату, буквально три шага на четыре. В дальней стенке узкое окно, изголовьем к нему койка, на противоположной стороне — небольшой столик и табурет. Дженни сидела на кровати, подтянув колени к подбородку, и внимательно рассматривала узор трещин на противоположной стене. На ней была розовая больничная пижама, сидящая куда лучше, чем клубный джерси. Хорошо, что юниорский клуб был приписан к этой же больнице — нашлись вещи в размер. У пижамы были короткие рукава, и теперь Патрик увидел, почему левая рука Дженни казалась ему странной на ощупь.
Собственно, руки не было. Был протез, покрытый тусклым, облупившимся хромом, штука на вид сложная, и к тому же снаряженная несколькими сильными талисманами. Девочка инстинктивно старалась прикрыть, спрятать его. Видимо, в прошлом он стоил ей неприятностей. Кисть руки при этом была живая. Или похожая на живую, со сморщенными бугрящимися валиками плоти в месте стыка с железом.
— Привет, сладкая, — приветливо поздоровалась Амели. — К тебе гости.
Дженни обернулась, махнула вошедшим рукой.
— П-п-привет, Ам. Привет, П-патрик. Слышала, вы п-п-проиграли вчера. Жаль.
— Не переживай. Еще полтора месяца и двадцать матчей.
— Я и не п-пережиаю. Просто т-так сказала. С к-кем теперь играете?
— Нью Джерси Иферноз.
— Серьезная команда?
— Вполне, — Патрик обернулся к Амели. Та понимающе кивнула.
— Ну, я пойду. У меня еще назначения, все такое. Руа, как закончишь, постучи в комнату сестер. Я буду там. Не слишком засиживайтесь.
— П-пока, Ам! — Дженни помахала медсестре рукой. Руа присел на табурет, острожно поддел пальцем небольшой оберег на спинке кровати — три связанных красной ниткой косточки — птичьи, судя по всему.
— Знаешь, т-тут сосем не-п-плохо, — сказала ему Дженни. — Лучше чем в Д-детройте. Но это же не н-надолго, так? Больница не б-б-бывает надолго, я з-знаю.
— Пока не найдем тебе жилье. Джен, — Патрик обернулся к ней. Девочка болтала ногами сидя на краю кровати. — Скажи, того негра, что пытался ворваться в раздевалку тогда, в Детройте — ты его видела раньше?
— Нет. А почему ты сп-п-прашиваешь?
— Я спрашиваю потому, что он сегодня нашел меня здесь, в Монреале. И требовал выдать тебя.
Дженни заметно побледнела. Патрик подождал несколько секунд, ожидая ответа, девочка только растерянно водила по комнате глазами.
— Сегодня в полночь мы уезжаем, — проговорил он негромко. — Я не смогу взять тебя с собой, но уверен, что здесь ты будешь в безопасности. Это закрытое учреждение, проникнуть сюда можно только силой. А на такое они не пойдут. Я вернусь уже послезавтра.
Девочка вдруг резко придвинулась к нему и обняла за шею, прижавшись щекой к груди. Руа замер, не зная как поступить. Так прошло несколько секунд. Потом Дженни отстранилась, отвернувшись к окну.
— Знаешь, — тихо сказала она, — иногда мне к-кажется, что для них не существует п-п-препятствий. Они всегда н-найдут сп-пособ.
— Не в этот раз, — Патрик неожиданно для самого себя протянул руку и осторожно погладил Дженни по голове. Этот простой жест совершенно не укладывался в его сознании, словно сделал это не он сам, а кто-то другой. Эхо другой жизни, ушедшей и утраченной. Он почувствовал, как вздрогнула Джен под его ладонью.
— Я разберусь, кто это и что им от тебя нужно.
Девочка покачала головой:
— Т-ты вратарь, а не д-детектив, забыл?
— Одно другому не мешает, — вспомнил поговорку Руа. Хорошие слова. Жаль только, сам он не слишком в них верил.
Они попрощались. Амели провела Патрика к выходу.
— Ну все, удачной вам игры. Передавай привет Крису! — остановившись у выхода, улыбнулась сестра. Патрик кивнул:
— Обязательно передам. Амели, я могу тебя попросить?
— Конечно. А о чем?
— Если будут спрашивать о Дженни… посторонние, не из клуба или больницы… не говори им ничего.
— Э-э-э… хорошо, — Амели смутила просьба Руа. — А что вообще с этой девочкой? Из-за чего весь сыр-бор? Она ведь американка, да?
— Да. Я нашел ее в Детройте и ее преследуют. Я пока не понял, кто и зачем, но разберусь.
Амели отвела взгляд, слегка поджав нижнюю губу.
— Знаю. Я вратарь, а не детектив. Мне уже сказали.
Девушка продолжала разглядывать плакат на стене — старую рекламу какого-то препарата, похоже, детоксина. Краски выцвели, бумага пожелтела и сморщилась, но еще можно было разобрать счастливые улыбки молодого семейства: мужа, жены и ребенка. От слогана осталось: «… — это надежная защита от… внешнего мира».
— Будет плохо, если Дженни привяжется к тебе, — тихо сказала Амели.
— Почему?
Сквозь двойные стеклянные двери видно было, как медленно падают с неба снежные хлопья, рыжие в свете уличных огней.
— Десять лет. Я работаю с вами, рекрутами уже не первый год и я знаю: десять лет — это предел, через который перешагивают единицы. Как только ты износишься настолько, что перестанешь окупать затраты, тебя отправят в утиль. В лучшем случае, ты окончишь жизнь здесь, в корпусе N8, здешней богадельне для хоккеистов, где ты еще пару лет будешь медленно угасать, прикованный к койке. В худшем — тебя просто вышвырнут на улицу. Там ты закончишься куда быстрее.
Медсестра замолчала, опустив глаза и часто дыша. Наверное, такая откровенность была неприятна ей самой. Руа продолжал смотреть на падающий снег.
— Я умею считать, — произнес он спустя пару секунд. — Через десять лет Дженни будет почти совершеннолетней. Она переживет. И к тому времени я могу отыскать ее родственников. Или своих.
Амели вздохнула, обхватила себя руками за плечи.
— Знаешь, я уже четвертый год работаю с рекрутами. Я повидала их немало, полсотни, наверное. Но ты первый, с кем я вот так могла взять и оговорить. Может у тебя и правда получится… А за Дженни не бойся — не выдам ни чужим, ни своим. Я ведь и работу могу потерять из-за нее.
Она ободряюще улыбнулась. Патрик кивнул в ответ.
— Ну, тебе пора, — Амели вставила ключ в магнитный замок, дважды повернула. Открылась первая створка, пропуская Руа в шлюзовой отсек.
— Возвращайтесь с победой.
Он шагнул, дождался, пока закроется дверь за спиной и с шипением откроется та, что впереди. Хорошо, что это служебный вход, здесь процедура быстрее, чем в приемном покое. И обеззараживание не делают.
— Это вряд ли, — уже самому себе сказал он. — Джастифай должен подкрепить угрозу действием.
Глава V
Нью-Джерси. Вечный теневой спутник Нью-Йорка, нелюбимый брат, скромный последователь. Какими бы достижениям не хвалился штат, они всегда будут казаться блеклыми на фоне славы соседа. Так и в хоккее: у Нью-Йорка были его «Сейджес» — клуб Оригинальной шестерки, хоть и не самый удачливый, а Джерси только пару лет назад обзавелись собственным клубом, выкупив многолетних аутсайдеров Лиги «Канзас Лоунерс». Приобретение требовало серьезных вложений и не обещало быстрой окупаемости, так что владельцы решились на беспрецедентный шаг: «Нью-Джерси Иферноз» стали первой «командой без худду». В клубе не было рекрутов, не было худду-скульпторов и операторов, она не закупала чары и обереги. Единственным исключением была арена — городские власти Ньюарка не дали бы разрешения на ее использование без предписанного правилами штата колдунов. А если бы и дали, она бы и года не простояла.
