Василий Чистяков - Холодный оружейник Кинга - 3
- Считай, спас твою напарницу. Ино уже приготовилась применять технику - говорит Асума.
- Я запомню.
Тупая Яманако, сознание которой до сих пор возвращается в тело - это видно по облаку чакры, вырвавшемуся из него. Ага. Я сказал, что запомнил тебя, Сарутоби Асума? Надеюсь, вашу команду пошлют в Кири, когда будет проходить экзамен. Я так "спасу" всех, кроме Нара.
Его - я постараюсь убить по другой причине. Опасность его как стратега перевешивает личные мотивы убить ученика Сарутоби. Хотя я и постараюсь при встрече соединить приятное с полезным. Если, конечно, Шикамару будет моим заданием.
Я запомнил тебя, Сарутоби Асума. Сочтемся.
Всего лишь два очага чакры... довольно знакомых, кстати. Хотя, логично.
Шикамару - погиб в довольно глупой миссии. Наши долго не верили, когда Наруто предоставил объединенный отчет от своих агентов. Посылать генинов против бойцов, примерно равных дзенинам. Такой сюр...
Ино... как сказать... недавно экзамен на чунина проводился у нас. Кири не упустила свой шанс.
Учитель и последний ученик. Моя поэтическая составляющая практически рыдает от умиления. Наверное.
Это была бы такая красивая сцена... Перечисление взаимных претензий. Перечисление взаимных обид. В конце концов, я ведь действительно, как сказали бы в иной пьесе, "возвращаю долг". С нехилыми процентами, правда, но...
Нынешнее поколение Кири не любит театр. А еще меньше мы любим превращать свою жизнь в цирк.
Асума и последний его ученик в пятнадцати метрах от меня. Наверняка, Сарутоби-средний уже почуял меня. Пора.
Нити чакры мгновенно распухают. Волна энергии разбивает капли, размазывая Воду по голубовато-призрачным струнам. Ветер бежит поверху. И по начинающей вращение паутине из тончайших нитей Льда, подкрепленного нестихийной чакрой, течет Ветер, затачивая клинки проворачивающейся мясорубки.
Чакра... удивительна. Казалось бы, что должно произойти, если разрезать бурдюк с водой или хотя бы бочонок с порохом? Разумеется, содержимое должно высыпаться наружу. Причем, если и не все, то довольно значительная часть.
Один из источников сразу потух, лишь слабо, даже не вспыхнув - мигнув чакрой из разрезанной магистрали, идущей от очага вверх. Зато другой...
Пряжа Морей, как и ее предтеча, Водные Нити, все же режет не слишком чисто. Нет, конечно, линия среза обычно ровная. Но все же при прохождении сквозь тела Льда или Воды, его части получают некоторый импульс. Достаточный, чтобы сдвинуть их.
Деревья вокруг меня с грохотом падают. Скрип, треск ломаемых веток, глухой стук обрубков древесных стволов, тысячеголосый шелест сминаемой листвы, - все это терзает мой слух несколько секунд, пока не утихает эхо, появившееся в моей голове. Иллюзия только что прозвучавшей канонады, рожденная инерцией испытавшего чрезмерную сенсорную нагрузку, разума.
Треск и грохот, стук и шелест. Я словно оказался в центре сражения не владеющих чакрой. Какафония звуков сталкивающихся тел слегка дезориентирует меня. Настолько, что неясные образы, мелькают перед глазами. Неужели, снова?! ...
Асума выжил. Все же один из двадцатки опаснейших шиноби Листа. Успел подпрыгнуть, распластаться между плоскостями, созданными вращением нитей изо Льда. И даже произвел Замену. Во всяком случае, половинки разрезанного по диагонали чурбана лежат на дороге как раз возле похожего на зарезанную свинью Акимичи. Впрочем, судя по тому, что над правым бедром не хватает куска штанины... да что там куска - почти вся боковая поверхность правого бедра моего противника широкой красной полосой показывает, что я зацепил не только последнего оставшегося члена "Новой команды Ино-Шика-Чо".
- Рад нашей с вами встрече, Асума Сарутоби - говорю ему, стоящему в десяти метрах от меня.
Поганая дистанция, если честно. С таким противником я бы предпочел беседовать на втрое большем расстоянии. Или вчетверо меньшем - но при Изанаги в руках. Ах, да, эта моя маска не может использовать нагинату. Другой боевой стиль, другие умения. Не стоит раньше времени разоблачать миф о близнецах-Юкки.
Сарутоби тем временем быстрым движением достает клинки. Левый еще крутиться на пальце, в то время как другой уже находится где следует. Защитная стойка для боя двумя кинжалами. Старая добрая классика.
"Два меча проигрывают мечу и щиту. Меч и щит - двуручному мечу. Двуручный меч - копью. А то, в свою очередь, двум мечам" - проносится в голове цитата.
В другое время и место я бы проверил, так ли был прав автор той книги. Но... к чему рисковать лишний раз?
Сарутоби, нарушая неписанный этикет, рывком начинает движение ко мне. Меньше секунды...
Левой рукой складываю печать концентрации, активируя своей чакрой состав. Правой рукой скрещиваю пальцы - так проще запустить Замену.
Я уже стоял за спиной Асумы Сарутоби, когда ноги перестали держать его. Просто, вот только что бежал человек, рывком, почти прыжком, стремился достать стоящего напротив брюнета с волосами, заплетенными в косу.
А теперь он тряпичной куклой упал в смесь песка и сухой пыли, устилающую дорогу. Клинок из чакры - улучшенная версия скальпеля меднинов - рассекает шею. Голова Асумы Сарутоби отлетает в сторону. А брюнет напротив опадает водой, увлажняющей сухой грунт дороги. Правая рука трупа блестит на солнце попавшими брызгами воды. И темнеет, получаю влагу из распавшегося клона, песок под пальцами вытянутой правой руки.
Наблюдая, как новый клон запечатывает Сарутоби Асуму, я чувствовал... нет, не торжество. Не хотелось мне ни улыбаться, ни торжествующе и зловеще хохотать.
Усталость. И чувство завершенности очередного дела. Всего-то и делов.
Пряжа Морей использует воду, заранее развеянную в виде аэрозоля. Но так ли трудно растворить в воде довольно специфический нейротоксин? Активирующийся специальным сигналом чакрой - подстраховка на случай случайного самоотравления.
Свиток падает мне в руку. Второй клон тоже исчезнет. Вот только запечатает все части Акимичи. Верх, середина и низ. Две руки и ноги. Итого семь. Очень неудачно он порезался, что и говорить.
Два часа в засаде, отравленное оружие, с ходу ранившее противника. Чистая победа без обмена ударами. Люблю такие схватки.
Вызванный Каге, мой верный альбатрос, уносит меня к месту основного задания.
Интерлюдия. Преданная улитка.
Женщина, только что сидевшая, облокотившись локтями на стол, так, что сложенные, словно бы обхватывая невидимую сферу, руки, опирались на столешницу, открыла глаза. Движение, говорящим не столько о злости, сколько о раздражении, откинулась назад. Правой рукой протерла глаза. И тихо-тихо проговорила:
