Елена Грушковская - Великий Магистр
— Мама… мамочка…
Родители Вики погибли в автокатастрофе, и с тринадцати лет её растила тётка. Она звала маму, и я дерзнула отозваться:
— Я здесь…
Её рука в моих ладонях была уже далеко не такая тёплая, сердцебиение стало реже. Стискивая мою кисть, она шевелила губами:
— Ма… ма…
— Я с тобой, — шепнула я ей.
Она перестала метаться. Её грудь затихла, из неплотно закрытых век поблёскивали белки закатившихся глаз.
— Метаморфоза завершена, — констатировала док.
Я гладила Вику по волосам, по щекам, теребила за уши.
— Ну, давай, — звала я ласково. — Открой глаза, посмотри на меня. Всё! Всё уже закончилось.
Её веки задрожали и поднялись. Первой, кого она увидела, была я. Док приподняла головной конец койки, придав ей полусидячее положение. На новообращённую хищницу было жалко смотреть: слабая, бледная как мертвец, с синими кругами под глазами, с мутным взглядом. Пакет с кровью уже лежал на тумбочке, и она, увидев его, вздрогнула. Я кивнула.
— Ты уже с нами.
Её лицо дрогнуло и скривилось в плаксивой гримасе.
— Нет… — простонала она.
— Да. — Я взяла пакет, отвинтила крышечку и поднесла к её губам. — Давай, моя хорошая. Пора кушать, а то сил не будет.
Она отворачивалась, болезненно морщась; первоначальный протест — естественная реакция, но голод всегда берёт своё.
— Давай, давай… Ну, что ты куксишься? Такая отважная была, когда в хранилище лезла, в изоляторе ни слезинки не проронила, даже побег из центра устроила! А сейчас что? Хнычешь, как маленькая…
Вика тихо всхлипывала, а я вытирала ей слёзы. Однако, её нужно было срочно накормить, и я решительно поднесла пакет к её рту, предварительно выдавив капельку крови на его носик. Этого оказалось достаточно. Она учуяла «вкусненькое».
Взгляд голодного хищника, почуявшего пищу — зрелище не для слабонервных. Этот дьявольский огонь вспыхнул и в глазах Вики, секунду назад таких несчастных и страдающих, и она сама жадно выхватила у меня пакет.
— Ну, вот и умница.
3.7. Синеглазый монстрНу что ж, Виктория Владимировна, вот и сбылась мечта твоей жизни — раскопать сенсацию… Вот только написать о ней тебе вряд ли когда-нибудь доведётся.
Карина обрадовала меня, сообщив, что сегодня — мой последний день в центре. По данным их с доктором Гермионой обследования моего несчастного организма, со мной было всё в полном порядке… Да уж. Хорош «порядок».
Судя по тому, что я всё ещё могла ходить, разговаривать, думать, я была жива, а на самом деле — фиг его знает. Странные ощущения… Сердце билось до жути медленно, потребности часто дышать тоже не было. Такое чувство, будто я — ходячий покойник.
Но зато мир раскрылся мне с совершенно иной стороны. Как много в нём звуков и запахов! Тончайших оттенков, о которых я раньше и не подозревала.
Клыки, разумеется. Проводя языком по зубам, я ощущала их необычную выпуклость, а ещё они могли менять размер. Размер имеет значение? О да, ещё какое.
Кушать мне приносили раз в день — перед сном. Кто сказал, что на ночь есть вредно? Оказалось — даже необходимо, потому что голод… С ума сойти можно. Я попыталась голодать, но света белого невзвидела. Наверное, даже наркоманов так не ломает. В итоге — присосалась к пакетику с кровью без зазрения совести. Хорошо хоть убивать никого не нужно.
Ну, а сегодня вечером мне сказали, что я могу быть свободна. Ну, и куда мне идти? В незнакомом городе, без денег. Сотовый давно умер без подзарядки. Дома меня, наверно, уже в розыск объявили. И с работы, поди, уволили…
— За вами зайдут, — сказала доктор Гермиона. — Разумеется, на произвол судьбы вы не будете брошены. Подождите в холле.
Ну, спасибо и на том… Сделали из меня монстра, так будьте добры теперь отвечать за тех, кого приручили. Вашу муттер.
В холле я присела на кожаный диванчик кремового цвета, теребя в руках сдохший мобильник. Зарядка дома лежит. Дом… Тётя Лара, наверно, там с ума сходит. Всё в жизни кувырком пошло. Люди, не идите против «Авроры»: эта махина вас проглотит и не подавится.
Долго ли, коротко ли я сидела… И тут вошёл ОН.
Рост — под два метра, широкие плечи, чёрная форма, высокие ботинки, за спиной — два меча, к поясу пристёгнуты две какие-то штуки типа бумерангов. Когда он снял маску-шапочку, его череп засверкал, красивый, гладкий и ровный, как шар для боулинга. Он скользнул по нему ладонью. Глаза — холодной небесной голубизны, с тёмными ресницами, мужественная линия подбородка, идеальной формы нос… не маленький, но словно выточенный, с энергичным вырезом ноздрей. Рот — суровый, но со сдержанно намеченным чувственным изгибом.
Офигенный.
Обалденный.
Охрененный.
Наверно, со стороны я выглядела идиоткой. Челюсть на полу, щенячьи глаза, под ногами — лужа слюны.
Пипец… То есть, я хотела сказать… Твою муттер!
Неужели ОН — ЗА МНОЙ?!
Идёт ко мне!.. Мамочки… Я сейчас умру.
— Привет. Карина ещё не спускалась?
Что он спросил?.. Про кого?.. Голос — низкий, мужественный. Холодная чистота звука.
— Ты чего это как по голове стукнутая? Вот чуднАя…
Тут он кого-то увидел, и его суровый рот тронула улыбка. Фатер твою муттер! Ну почему эти губы такие суровые? Они должны, просто обязаны улыбаться!
— Привет, моя пушиночка.
Его губы тихонько, нежно коснулись губ Карины, а большая сильная рука легла ей на живот. Рука с обручальным кольцом. Пушиночка…
— Привет, родной… Полетели домой, мы жутко устали.
Мы? А, в смысле — она и ребёнок.
Чёрт…
Блин.
Фак!
Он подхватил её и понёс к выходу, а её руки кольцом лежали вокруг его шеи.
Это называется — «закатай губу обратно».
Ну почему, почему?!! Почему, стоит встретить потрясающего мужчину, как он оказывается мужем Карины?
Несправедливо!
Я так погрузилась в свои расстроенные чувства, что не заметила, как передо мной оказался элегантный черноволосый незнакомец с таинственными искорками в глубине тёмных зрачков. Тоже ничего себе мужчинка, но мой синеглазый монстр лучше всех… Его никому не обойти. Никому и никогда… эх…
— Здравствуйте, милочка. Меня зовут Оскар, я по поручению Авроры пришёл забрать вас отсюда.
— Здрасьте… — Я встала.
— Сначала — домой за вещами, потом — к Авроре.
Я начала:
— Вот так и вырвете меня из моей жизни? Мне дела разрулить как-то надо. С работой, наверно, проблемы возникли…
— Будет у вас и работа, и всё что захотите, — перебил он. — Идёмте. Надо спешить, Аврора ждёт.
И он подхватил меня на руки. Оу, как говорят англичане! А это приятно.
Но уже через пару секунд за спиной Оскара раскрылись большие крылья, чёрные с проседью, и мы взмыли в вечернее небо. Огни города оказались далеко внизу, а в ушах свистел ветер. Ничего себе! От неожиданности и головокружительного ошеломления я повисла на шее Оскара и заорала:
