Дин Андерссон - Воительница. Сила зверя
— Я помню только, — начал объяснять Тирульф, — что Гримнир велел нам держать наготове мечи, потому что приближалась опасность. А дальше — провал.
— Перед тем как ты очнулся, сюда приходили трое мужчин, — вступила в разговор Ялна. — Они нас раздели и сковали. Это были воины Хель.
Некоторое время все молчали.
— Песнь Крови снова оказалась права, — заговорила Вельгерт. — Хель на самом деле опять замыслила черные дела. Я никогда в этом особенно не сомневалась, но после гибели Тёкк все же надеялась, что она, возможно, оставит нас в покое.
— Ты считаешь, что Локит вернулся и привел с собой войско, как и предсказывала Гутрун? — предположил Торфинн. — Тогда наше беспамятство — его рук дело. Он использовал против нас свои колдовские чары.
— Вероятно, все так и есть, — ответила Ялна, — потому что один из тех, кто нас сковывал, произносил имя Локита. Тирульф знал одного из них.
— Мы были солдатами Нидхегга, — пояснил Тирульф. — Его зовут Торг Рваное Ухо. Нас не связывала дружба, просто мы знали друг друга. Мы стояли в карауле в ту ночь, когда Ялну бросили в подземную тюрьму. Он тоже ее узнал.
— Он так усердно ощупывал меня, что узнал бы, даже если бы ослеп, — попыталась пошутить Ялна, но не смогла сдержать дрожь, вспомнив Торга.
— Он ответит кровью за то, что посмел прикасаться к тебе, — пообещал Тирульф.
— Да, он этого заслуживает, — зло подтвердила Ялна. — Молюсь Скади, чтобы она дала мне возможность посчитаться с ним.
Ингвар в это время молча вертел свои кандалы.
— Тора, — позвал он, — у тебя запястья почти такие же тонкие, как и мои. Железные браслеты на руках у взрослого держались бы плотно, но на моих руках они болтаются, а на твоих?
Тора повертела руками в оковах.
— Да, мне они тоже велики, но руки из них не освободить, если ты это имел в виду.
— Я могу содрать кожу, но все же хочу попробовать, а вдруг это удастся, — ответил Ингвар. — Я попытаюсь.
— Говорите тише, — зашептала Ялна, взволнованная словами Ингвара. — У дверей они оставили часового.
— Но я не видел, чтобы Торг передавал ему ключи от наших оков, — также шепотом заметил Тирульф. — Наверное, они у него.
— Не будем разбрасываться, — рассудительно проговорила Вельгерт. — Если Ингвару удастся освободить руки, может быть, он найдет в хижине что-либо подходящее, чем можно взломать замки на наших браслетах.
— Возможно, он сможет открыть их кочергой? — предположил Торфинн.
— Ингвар, как там у тебя дела? — В голосе Вельгерт звучала надежда.
— Я стараюсь. — Мальчик поморщился от напряжения. — Сначала все пошло хорошо, а потом кисти застряли и дальше не проходят, — забормотал он с досадой и тут же прибавил: — Но я не сдаюсь.
Они лежали молча, слушая, как кряхтит и шепотом чертыхается Ингвар.
— Будем считать, что Ингвар не отступит и постарается освободить нас, — высказала свое мнение Вельгерт.
— На этот случай надо составить план, — ответил Торфинн.
— Мы наги, безоружны и к тому же заперты в лагере, где кишмя кишат пришедшие с Локитом воины Тьмы, — принялся рассуждать Тирульф. — Предлагаю выскочить во двор и пригрозить измолотить их цепями, если они не сдадутся. — Не услышав ни от кого ответа, он продолжал: — Что, никто не смеется? Над моими шутками смеются редко.
— Потому что они не смешные, — пояснила Ялна.
— А мне кажется, наоборот. Но шутки в сторону. Что нам делать, если… нет, когда мы освободимся? Я что-то не слышу предложений.
Все молчали.
Ингвар упрямо возился с кандалами.
Глава десятая
В ЛАБИРИНТАХ ТЬМЫ
Гутрун тихо повторяла заклинания очищения, готовясь пуститься в странствие по тайникам своего сознания в поисках магии Хель, способной открыть ей мысли Хальд, а в это время Песнь Крови приняла звериный облик, чтобы быть наготове и броситься бежать, если на горизонте вновь замаячат черные тучи.
Привязанная к спине Ульфхильды Хальд быстро слабела. Трупное пятно расползалось от роковой царапины и уже растянулось от подбородка до ключицы, захватывая большую часть шеи.
Гутрун почувствовала, что достаточно подготовила себя, и умолкла. Оглянувшись, она с облегчением отметила, что горизонт по-прежнему чист, и, закрыв глаза, стала сосредоточиваться на своей задаче. Почти сразу ее охватил страх, и ей пришлось усилием воли подавить импульсивное желание отказаться от опасного похода внутрь себя.
Она приказала себе дышать глубоко и ровно и постаралась остановить поток мыслей, успокоить скачущий пульс и лишь затем позволила себе преодолеть барьер сознания и погрузиться в темные глубины, чтобы заглянуть в разрушающие душу омуты знаний Хель, к которым она так долго страшилась даже приближаться.
Перед ее мысленным взором клубились быстро густевшие тени, и отовсюду летели к ней шелест и шепот Тьмы, унижающий насмешками, манящий обещаниями, смущающий искушениями, запугивающий угрозами. Стиснув зубы, Гутрун держала себя в напряжении. Только сила воли защищала ее от прикосновений теней, оберегая от их нашествия, открывающего дорогу безумию. Лабиринты Тьмы ждали одного неверного шага, чтобы вновь ввергнуть ее душу в мрак царства Мертвых.
Чем больше она углублялась в клубок свернувшейся в ней Тьмы, тем неудержимей ее тянуло с криком вырваться к свету сознания, но она заставила себя продолжать поиск знания, исполнившись решимости получить его.
Тени, шелестя и извиваясь, все плотнее обвивались вокруг нее, теснее прижимаясь к тонкому барьеру разума, отчаянно сдерживаемому ею. Мрак облеплял ее алчными щупальцами, и тяжесть пропитывавшего их зла грозила раздавить ее душу и уничтожить воспоминание о пути назад.
Стиснув кулаки и превозмогая душевные муки, Гутрун перевела дыхание и двинулась дальше в жадную Тьму, затаившуюся в глубине ее души.
С растущей тревогой следила Песнь Крови за дочерью. Перекошенное от боли лицо Гутрун застыло, блестя от пота, тяжелое дыхание вырывалось сквозь стиснутые зубы. Но внимание воительницы внезапно приковал далекий горизонт. В нескольких местах появившиеся над ним тучи быстро сближались и увеличивались в размерах. Создавшие их не замедлили появиться. Соединяясь друг с другом, они, как молнии, неслись к беглецам. В считанные мгновения отдельные клубы Тьмы объединились в огромную тучу, затягивающую в свой кипящий водоворот залитый солнцем небесный простор.
Песнь Крови отлично понимала, что им надо спасаться бегством, и немедленно. Не было времени ждать, пока Гутрун завершит свои поиски в лабиринтах души. Но если она потревожит дочь и отвлечет ее внимание, то может этим причинить непоправимый вред ее разуму и душе. Надо было либо идти на риск, отрывая Гутрун от поисков, или оставаться и ждать, пока их настигнет Локит.
