У Чэн-энь - Путешествие на Запад. ТОМ I
– О государь! Не сердитесь, – с улыбкой промолвил Дух. – Ведь вам еще не приходилось посещать небесные чертоги, и здесь вас никто не знает. Как же могла небесная стража впустить вас? Вот сегодня, когда вы представитесь императору и получите назначение и звание, никто больше не помешает вам входить и выходить.
– Ах, вот как, – сказал Сунь У-кун, – в таком случае я не хочу идти туда.
– Да нет, со мной-то вы войдете, – и с этими словами Дух остановил Сунь У-куна, собиравшегося уже уходить, и, приблизившись к небесным воротам, громко крикнул:
– Эй! Охрана, военачальники и стражники! Дайте дорогу! Сюда явился бессмертный с земли, которого я вызвал по указу Нефритового императора.
Тут начальник стражи и охрана убрали оружие и удалились. Лишь теперь Сунь У-кун поверил Духу и спокойно последовал за ним. Когда он вошел во дворец, его глазам представилась картина, о которой поистине можно было сказать:
Кто посещал впервые мир небесный,
Тот попадал и во дворец чудесный,
Где радуга на стенах трепетала
И алые лучи свои сплетала.
Где сотни струй эфирных в сочетанье
Отбрасывали алое сиянье.
Взгляните же на Южные ворота –
Какая здесь искусная работа! –
Отделаны глазурью совершенной
И темно-синей яшмой драгоценной.
По сторонам начальники стояли
И потолка главою достигали,
В руках бунчук держали и оружье,
А воины стояли полукружьем,
В строю, за полководцами своими,
Кольчугами сверкая золотыми.
У них в руках стальные были плети,
Блюли порядок строгий стражи эти.
Снаружи все не слишком поражало,
Зато внутри пришельцев ослепляло.
Стремились ввысь огромные колонны,
Вокруг которых обвились драконы,
И чешуя сверкала золотая.
Прогуливались фениксы, блистая
Раскрашенными яркими крылами
И красными качая головами;
Здесь длинные мосты повсюду были,
По ним-то эти фениксы ходили,
Неся лучей небесных отраженье
В своем прекрасном, пестром опереньи;
Оно цветы земли напоминало,
Туманы над Медведицею Малой!
Здесь тридцать три дворца в небесной сени;
Вот, например, «Дворец пяти учений»,
Большой «Дворец Хранителя закона»,
Иль «Облаков – скитальцев небосклона».
Здесь семьдесят и два имелось зала:
«Лиигуандянь»… да и других немало,
«Просторов неба», «Светов знаменитых»;
Цилини здесь стояли из нефрита.
Терраса Шоусин была веками –
Засажена бессмертными цветами,
И никогда цветы не увядали.
Здесь в тигле эликсир приготовляли –
Бессмертье сообщающий напиток;
И был вокруг зеленых трав избыток.
Когда же императора покои
Увидели пришельцы пред собою.
То темно-синий занавес кисейный.
Весь в звездах, распахнулся легковейно.
Там в глубине покоилась корона,
Она казалась мальвой золоченой,
Алмазным блеском ослепляли взоры
Бесценные прекрасные уборы.
Расшиты были туфли жемчугами,
Лежали ленты рядом с орденами.
При звуках колокола золотого
Сановники к вратам спешили снова.
Когда же громко в барабан ударят,
Князья идут в покои государя.
Вошли пришельцы в Зал небес священный,
Где дверь была из яшмы драгоценной,
А створки на златых гвоздях держались,
Где фениксом ворота украшались.
Его изобразили кисть и краски,
Прекрасного в своей священной пляске.
Так шли они от зала к залу – дале,
И множество чудес они видали:
Лепились по карнизам крыш драконы,
На гребне кровли, высоко взнесенном,
Темно-пурпурный куполок вздымался;
Источником сиянья он являлся,
И был подобен тыквочке-горлянке;
Внизу же феи, верные служанки,
Держали – кто зонты, кто – опахала,
А та салфеткой блюдо прикрывала.
И стража и начальник по приему
Хранили верность духу боевому,
Здесь воины стояли в карауле
И стерегли бессмертия пилюли,
Которые в прекрасном этом зале
В лазурной вазе горкою лежали.
А в дивной вазе черного агата
Коралла ветвь светилась красновато.
Здесь столько было во дворцах небесных
Вещей необычайных и чудесных:
Ворота раскрывались золотые,
Звонили колокольчики литые
Серебряным своим прозрачным звоном,
Луна плыла тихонько перед троном,
И солнце, к утреннему встав приему,
В низине шло по небу голубому.
Попав сюда, владыка обезьяний
Не должен был спускаться в мир страданий
И пасть на землю из небесной сени
Для суеты людской, для искушений.
Вместе с Прекрасным царем обезьян Дух подошел к Залу священного небосвода и без доклада проследовал прямо к императорскому трону. Здесь он, низко склонившись, приветствовал императора. Сунь У-кун, между тем, стоял выпрямившись рядом с ним. Он, видимо, не имел ни малейшего намерения отдавать почести императору и лишь слегка склонил ухо, чтобы слышать все, что скажет Дух.
– Разрешите доложить, – начал посланец неба, – я выполнил ваш указ и привел земного бессмертного.
– О каком бессмертном идет речь? – взглянув вниз, спросил владыка неба.
– Это я – Сунь У-кун, – подал голос Царь обезьян, склонившись, наконец, перед императором.
– Что за невежественная обезьяна! – побледнев от негодования, возмущенно заговорили присутствовавшие на приеме сановники. – Как осмелилась она не воздать императору должных почестей, а ответить просто: «Это я – Сунь У-кун». Да за такой поступок она достойна смерти!
– Этот Сунь У-кун – земной бессмертный, – соизволил заметить император. – К тому же он недавно приобрел человеческий облик. Не удивительно, что он не знает правил придворного этикета, и на этот раз мы должны отнестись к нему снисходительно.
Подобная милость вызвала восхищение божественных сановников, а Сунь У-кун только теперь произнес приветствие. Затем император приказал всем гражданским и военным сановникам просмотреть списки и найти для Сунь У-куна свободную должность. Тут выступил вперед властитель звезды Уцюй и почтительно доложил:
– Сейчас ни в одном из дворцов и залов небесных чертогов не найдешь свободной должности. Только у надзирателя императорских конюшен есть место смотрителя.
