Лайон де Камп - Уважаемый варвар
— Не стоит, учитель, но объясни хотя бы в общем, что все это значит?
Пвана, недовольно ворча, принялся водить лупой по строчкам и наконец сказал:
— По-моему, это заклинание для изготовления магического веера.
— А зачем может понадобиться магический веер?
Пвана пожал плечами:
— Не знаю. Говорят, в Куромоне в веера вставляют пластинки из острой стали — так что можно врагу горло перерезать.
Керин засмеялся:
— Понятно. Приглашают кого-нибудь на пир. Он видит в зале своего врага — тот пьет вино или еще что-нибудь, что у них там принято. Гость подходит, обмахиваясь веером — будто от жары. Любезно здоровается со своей жертвой, а когда она поднимает голову — рраз! — И Керин провел пальцем по шее.
— Не думаю, что хозяину такое понравится, — ответил Пвана. — Скорее всего такой веер используют, чтобы отбивать удары левой рукой, а правой фехтуют мечом. Ну а что наши дрова?..
* * *Бродя по берегу в поисках чего-нибудь съедобного, Керин наткнулся на лодку с «Яркой Рыбки». Ему вдруг пришло в голову, что кто-нибудь может украсть ее, и он оттащил лодку подальше, в пальмовые заросли. Так как он кое-что в лодках понимал, то взял ведро, по-прежнему лежавшее на дне, набрал воды и вылил воду в лодку.
— Что это ты делаешь, мастер Керин? — спросила Белинка. — Когда мы бежали от Гувраки, ты все время вычерпывал воду из лодки, а теперь ее заливаешь. Зачем?
— Если лодка пересохнет на солнце, доски поведет и лодка даст течь, когда снова окажется на воде.
Керин вылил в лодку еще несколько ведер и продолжил поиски съестного. Он дошел до места, где некоторое время назад уже начал сооружать костер, и остановился на минуту, чтобы добавить несколько кораллов и сухих пальмовых листьев. Тут Белинка сказала:
— Мастер Керин, ты все еще не добрался до подзорной трубы учителя Пваны. Если ты вдруг заметишь корабль, то не успеешь добежать до хижины, достать трубу, так чтобы старик ничего не заподозрил, и вовремя вернуться и зажечь костер!
— Не знаю, что и делать... Может, мне удастся как-нибудь уговорить его, чтобы он мне позволил всегда иметь его при себе — на всякий случай.
— А вот мне кажется... эй, мастер Керин! Похоже, что для этих хитростей уже слишком поздно!
— Что ты имеешь в виду?
— Я вижу корабль!
— Корабль! — И Керин бросился к воде.
Из-за берега показалось судно, размерами и контурами напоминавшее «Яркую Рыбку» Гувраки. Оно было уже на расстоянии двух-трех полетов стрелы!
— Белинка, — попросил Керин, — ты не могла бы слетать туда и разузнать, что это за корабль? А я должен предупредить Пвану!
И Керин бросился бежать к хижине. Он остановился, чтобы перевести дух, и увидел, что отшельник сидит с закрытыми глазами, прислонившись к стене своего жилища.
— Мастер Керин, — запищала Белинка у него над головой, — я побывала на корабле, но не могу сказать, что за люди на нем плывут. Ты говорил, что пираты одеваются в лохмотья и роскошные одежды, а эти все голые, так что и не поймешь.
— Это из-за жары, — пробормотал Керин. — Нужно разбудить учителя.
— Я не сплю, — пробормотал Пвана, открывая глаза и потягиваясь. — Я просто медитировал. По твоей ауре я вижу, что ты чем-то взволнован.
Керин сообщил о приближающемся корабле. Пвана со стоном поднялся на ноги. Он заглянул в хижину и быстро вышел из нее, одетый в саронг — кусок ткани, обернутой вокруг бедер в виде длинной юбки. Затем он заковылял к берегу, прикрывая глаза рукой, чтобы лучше видеть на солнце. Команда корабля тем временем успела бросить якорь и спустить шлюпку. Шагая вслед за Пваной, юноша спросил:
— А не разумнее ли нам скрыться в лесу?
— Тебе, может, и стоит так сделать, ведь ты здоровый молодой человек, как раз такой, каких пираты хватают и продают. Ну а я останусь. Я могу им логически объяснить, что они ничего не выиграют, пленив меня. Во-первых, у меня нет никакого добра, которое стоило бы присвоить, во-вторых, ни один работорговец в здравом уме не позарится на такого морщинистого старика, как я. Так что прячься! Беги, пока они тебя не заметили!
В последний раз окинув взглядом приближавшуюся шлюпку, Керин бегом бросился в хижину, схватил меч и удалился в лес. Но он не стал забираться слишком далеко и держался за кустарником, отделявшим береговую полосу от довольно редкого пальмового леса. Согнувшись, юноша следил сквозь просветы в листве за шлюпкой; она подошла на веслах и пристала к берегу. Шлюпка была гораздо вместительнее лодки с «Яркой Рыбки» и, по мнению Керина, могла выдержать человек двенадцать.
Люди вышли из шлюпки на мелководье и втащили ее на берег. На всех были либо саронги, либо набедренные повязки. Все пришельцы были вооружены — или кривыми саблями, как у Гувраки, или прямыми мечами, лезвия которых слегка змеились. Такого оружия Керину еще ни разу не доводилось видеть.
Разглядев, что среди пришельцев была женщина, Керин прищурился. Как и на многих ее спутниках, на ней была только юбка. Издали юноше не удавалось определить ни ее возраст, ни степень привлекательности, он видел только, что ее кожа имела такой же темно-коричневый салиморский оттенок, как и у мужчин. Ее запястье стягивала веревка, другой конец которой сжимал в кулаке один из мужчин; ясно было, что женщина — пленница.
Прибывшие подошли к Пване, который стоял неподвижно как статуя. Сначала отшельник завел негромкую беседу с тремя пиратами (теперь уже Керин был уверен, что видит пиратов). Но вскоре один из троицы — плотный, сильный мужчина, чье лицо с множеством шрамов украшала необычайно пышная для Салимора борода, множество шрамов — закричал по-салиморски с иностранным акцентом:
— Взять его! Он говорит, что никаких сокровищ не прячет, но мне-то лучше знать! Это ведь Пвана, чародей и пророк какого-то божества, который бежал из Салимора, когда наворовал слишком много!
Несколько пиратов набросились на Пвану, который без сопротивления дал связать себе руки; затем его грубыми толчками погнали к месту, где остальные разбивали лагерь и разводили костер, и бросили на песок. Между тем шлюпка с двумя пиратами на борту отплыла обратно к кораблю.
До Керина донесся гул общего разговора, в котором он мало что мог разобрать из-за недостаточного знания языка. Солнце уже садилось, когда шлюпка вернулась. На ней были мешки с провизией и пара бочонков. Среди пиратов разгорелся спор о том, каким способом лучше развязать Пване язык и заставить открыть местонахождение клада. Костер потрескивал, к небу поднимался столб черно-синего дыма. Наконец плотный мужчина — он явно был вожаком — проревел:
— Нет, будет, как я сказал, мы станем постепенно засовывать его ноги в огонь! По моему опыту, это самое верное средство.
