Александр Петровский - Оружие Кроноса
— Что за грязные инсинуации? Я действительно иногда лгу, но ничуть не больше остальных. Это не повод тупым людишкам подвергать сомнению все мои слова и называть меня Отцом Лжи!
— Ладно, ладно, успокойтесь, — разъярённого Сатану Жора боялся ещё больше, так что даже не обиделся на оскорбление.
Сатана успокоиться не успел, этот процесс был прерван звонком в дверь. Жора с готовностью помчался открывать, охотно воспользовавшись поводом оказаться подальше от злого хозяина Преисподней, если таковая существует, имеет хозяина и оным является именно Сатана. На пороге стоял Елубай.
— Шайтан, так мы едем или как? — поинтересовался он.
— Едете, господин Джумшут. Забирайте нашего дорогого Георгия Борисовича, и отвезите его к супруге. К его супруге, естественно, а не к одной из ваших. Можете исполнять.
— Как исполнять? Он же голый!
— Вы хотите, чтобы я его одел? Я что, по-вашему, уже и камердинер? — возмутился Сатана.
— Одевайся! — приказал Жоре Елубай.
— Ты чего мной командуешь, чурка узкоглазая? — возмутился Жора.
— Ладно, поехали так, — смирился азиат.
— Э… я не это имел в виду.
— Вы, милейший Георгий Борисович, имели Европу, если мне не изменяет память. Возможно, имели в виду, — предположил Сатана. — Но это никого из присутствующих не интересует. Так что, пожалуйста, одевайтесь побыстрее.
— А где моя одежда? Я не помню, куда я её положил.
— Наденьте другую. У вас что, всего один комплект?
— Я не знаю, — растерялся Жора.
В этот момент зазвонил его мобильник, лежавший в кармане Сатаны.
— Где тебя, мерзавца, носит? — орала на том конце соединения Ромуальдовна. — Этот козёл Женя предупредил, что бесконечно ждать не станет!
Сатана молча отключил телефон и скомандовал:
— Всё! Поедешь голый! А если возникнут проблемы, это будут уже не мои проблемы! Да что вы тут себе позволяете? Операцию по спасению мира превратили в какой-то водевиль с элементами порнографии, понимаешь!
— Пошли, — предложил Елубай. — Когда Шайтан злится, для здоровья полезнее быть как можно дальше от него.
Полностью согласный с ним Жора пулей вылетел из квартиры на лестницу. Дверь за ним без чьего-либо видимого участия закрылась, после чего тоже сами собой провернулись замки.
— На, срам прикрой, — Елубай снял пиджак и протянул его Жоре.
— Как?
— Завяжи на поясе, как набедренную повязку. Всё лучше, чем ничего.
Жора так и сделал, и они направились вниз по лестнице. Им навстречу поднималась Екатерина, Жорина соседка, степенная дама, достойная жена и мать двоих детей. Помимо этого, она ещё и была очень страстна в постели, в чём Жора по-соседски успел пару-тройку раз убедиться.
— Жора, почему ты в таком виде? — удивлённо поинтересовалась она.
Этот совершенно естественный для такой ситуации вопрос почему-то поверг Жору в ступор, и отдуваться за него пришлось Елубаю.
— Так получилось, — начал объяснять тот. — Он застал жену с любовником. Вы знакомы с его женой?
— Конечно, я знакома с Ромуальдовной. Шлюха редкостная. Пробы негде ставить.
— Вот именно. Теперь он хочет её любовника вывезти в лес и там закопать.
— Заживо?
— Конечно. Так же прикольнее. Разве нет?
— Так это вы её любовник? Она же, вроде, с узкоглазыми — ни-ни, только с нормальными блудит. И вообще, почему раздетый он, а не вы?
— Он отдал мне свою одежду, чтобы не водить голого мужика по улице.
— Я ничего не понимаю. А сама Ромуальдовна где?
— Она сейчас рядом с богом. И поверьте, это правда. Извините, мы спешим. До леса далеко, скоро стемнеет, и Георгию Борисовичу ночью одному в лесу будет страшно. Я ведь на обратном пути не смогу составить ему компанию. Он меня к тому времени заживо закопает.
Они прошли мимо несколько ошарашенной соседки, застывшей на ступеньках, вышли из подъезда и под изумлёнными взглядами прохожих уселись в автомобиль. Елубай сразу же резко стартовал, и они помчались к дому Евгения Викторовича.
— Слышь, Бабай, ты зачем Катьке столько лапши на уши навешал? — поинтересовался Жора. — Она же сейчас прямо в ментовку побежит.
— Плевать. Шайтан всё уладит, — заверил Елубай. — Да и миру нашему осталось жить всего пару дней. Ещё вопросы есть?
— Есть. Я так понял, у тебя две жены?
— Тебе-то какое до этого дело?
— Не, ну интересно. Они обе законные?
— Да. Обе.
— А как это? Разве так можно?
— Если работаешь на Шайтана, тебе можно и так, и сяк, и как захочешь.
— А ты им изменяешь?
— Нет! Это грех большой.
— А они тебе?
— Только друг с другом.
— А они что, извращенки?
— Уважаемый Георгий Борисович! Если вы не соизволите незамедлительно погрузиться в молчание… Я тебе сейчас так хавальник начищу, что ты месяц говорить не сможешь, понял?
— Слышь, Бабай, что за бред ты несёшь? Какой на фиг месяц, если миру через пару дней кранты?
Елубай ничего ему не ответил, и дальнейший путь проходил в неприязненном молчании.
— Выходи, — предложил Елубай, остановив машину. — Приехали. Вот его подъезд. Номер квартиры знаешь?
— Нет.
— Вот же идиот! Короче, третий этаж, самая правая квартира.
— Правая — это если откуда смотреть?
— Откуда хочешь, — отмахнулся азиат. — Иди уже куда-нибудь! Мне неприятно быть рядом с тобой.
— Причём здесь приятно или неприятно? Мы с тобой мир спасаем, а не просто ради удовольствия. Вот моя супруга с этим мерзавцем трахается, думаешь, мне оно приятно?
— Вали отсюда! Надоел уже так, что сил нет.
Жора вылез из машины и направился к подъезду, возле которого на лавочке с комфортом расположились четыре благообразных старушки.
— Если сейчас хоть что-то вякнете, я такое сделаю, что мало не покажется! — пригрозил им Жора, состроив зверское лицо (особых усилий для этого не требовалось).
— Что именно? — поинтересовалась одна из старушек. — Если то, что я подумала, то с удовольствием что-нибудь вякну!
— Вот же старая дура! Тебе о вечном думать давно пора, а у тебя один секс на уме!
— Не такая уж я и старая! Ещё очень даже кое-что могу.
Под мерзкое старушечье хихиканье Жора вошёл в подъезд и стал подниматься на третий этаж, шлёпая босыми ногами. Местными обитателями и их гостями лестница была изгажена до самой крайней степени. Идти по ней Жоре было неимоверно противно, но ради спасения мира он мужественно преодолевал отвращение, вступая в плевки и лужи непонятной жидкости, при этом старательно обходя места, где добрых людей тошнило или же у них возникала настоятельная потребность нагадить.
Жора надеялся добраться до квартиры Евгения Викторовича, больше никого не встретив, но судьбе было угодно, чтобы его надежды не сбылись. На площадке третьего этажа, как раз возле нужной двери, удобно расположилась парочка. На полу (состояние пола здесь было получше чем на лестнице, но всё равно бесконечно далеко от стерильности) лежала девушка. Руки её были раскинуты в стороны, глаза закрыты, а на ангельском личике застыло выражение неземного блаженства. Рядом, облокотившись на стену, стоял парень с отрешённым выражением лица и смотрел куда-то в иные миры. Его джинсы были приспущены до колен, а трусы напрочь отсутствовали. Ленивыми движениями парень сжимал и отпускал собственное достоинство, которое на эти действия абсолютно никак не реагировало. Объяснение столь странного поведения двух молодых людей лежало рядом с девушкой и представляло собой два использованных одноразовых шприца.
