Майя Зинченко - Сердце мага
-- А что твоя мать?
-- Не помню, чтобы она особо сожалела о его уходе, - сухо сказал Белл. - Наоборот, проклинала отца, обещала даже пойти к ведьме, чтобы навести на него порчу. Только ведьме надо платить, а денег у нее никогда не водилось. Она продала все вещи в доме, даже мою одежду. Потом стала пить, приводить в дом всякое отрепье, говоря, что ей нужно кормить семью, - Белла передернуло. - Вспоминать противно.
-- Поэтому ты не пьешь?
-- Не знаю, наверное. Я не мог больше жить вместе с ней, поэтому сбежал, куда глаза глядят.
-- Сколько тебе было лет?
-- Около девяти. Рановато для начала самостоятельной жизни, но выбирать не приходилось. Слава Создателю, на моем пути встречались только хорошие люди, я ни разу не попал в серьезные неприятности.
-- И куда же ты пошел?
-- Бродяжничал. Год я провел в Мисвиле. Думал, что там будет проще. Когда я помогал резчику, то слышал от его посетителей немало восторженных отзывов об этом месте, но все они оказались неправдой.
-- Мисвиль? Это островной город? В нем правит потомок беров.
-- Даже если так, то это не очень заметно. Ведет он себя как обычный тиран - простых людей душит налогами, с каждым годом придумывая все новые, а на центральной площади поставил в свою честь пятиметровую статую, назвав ее "Подарок Герока Щедрого городу". И внутреннее убранство его дворца более роскошное, чем у императора в столице.
-- Разве ты там был, чтобы судить столь категорично?
-- Нет, - Белл покраснел, - Но так говорят местные. Им виднее.
-- Даже если кровь благородных беров в нем себя никак не проявила, то это еще не повод множить чужие сплетни, - осуждающе заметил Тео.
-- Да, господин.
-- В Мисвиле тебе встретилось только плохое? А как же знаменитый храм Живого дерева?
-- О, он красив - это правда, - согласился Белл. - Размеры исполинского ясеня впечатляют, но лучше бы дерево не трогали. Зачем они выдолбили в нем молитвенный зал?
-- Чтобы молиться, полагаю.
-- Но ведь это убьет его. Ясень почти засох именно потому, что они устроили в нем храм, а не потому, что приближается конец света.
-- Ничего не поделаешь. Дерево могли просто срубить и пустить доски, а вместо этого оно, пусть даже в таком виде, привлекает паломников, внушает людям благочестивые мысли.
-- Вы там бывали?
-- Да, но давно. Сам Мисвиль помню смутно, только этот ясень и остался в памяти.
На самом деле Тео запомнился не только ясень, но и книга Живых листьев, которую он украл из храма. Для непосвященных книга была сборником молитв, которые распевали священники дважды в год во время осеннего и весеннего равноденствия. Посторонний человек не нашел бы в них ничего необычного, но на самом деле в молитвах содержались зашифрованные магические формулы составленные одним из правителей Мисвиля - Лайотом Светлым, последним чистокровным бером на этом посту.
Тео некогда было дожидаться равноденствия, а потом стоять с чернильницей, ловя каждое слово священников, поэтому он попросту подменил книгу дубликатом, который купил в лавке сувениров Мисвиля. Наверняка священнослужители сразу раскрыли наглый обман, но не стали поднимать шума, дабы не иссяк поток верующих, на щедрые пожертвования которых существовал храм.
Воспоминание о книге Живых листьев навело мага на мысль, что было бы неплохо заняться образованием своего юного помощника. Дать ему почитать что-нибудь полезное. Конечно, он займется его обучением только после испытательного срока - скажем, через три месяца, после того как восстановит руку.
-- Господин... - Белл осторожно коснулся его плеча.
-- Что такое?
-- Вы... Я не знаю, может так надо, но вы сидите недвижимо и ничего не говорите уже полчаса.
-- Неужели? - Тео готов был поклясться, что прошло не больше пяти минут, но у слуги было такое честное выражение лица, что он не подумал усомниться в его словах. - Должно быть я задумался. Пора спать. Потом расскажешь остальное.
Не проронив больше ни слова, маг поднялся к себе, оставив Белла в столовой разбираться с уборкой. Тео запер дверь в спальню на засов, по старой привычке не доверяя замкам. Кому как не ему знать, насколько легко их открыть.
Маг медленно разделся, аккуратно сложив одежду на платяной сундук. Перед сном он имел привычку анализировать прошедший день, перебирая события словно кусочки мозаики. Сегодня случились две заслуживающие внимания вещи: доставка долгожданных инструментов и появление помощника. Тео наблюдал за Беллом, пытаясь понять, почему тот представился парнем. Если история его жизни правдива, это немного проясняло ситуацию. Девочка убегает из дома в девять лет, потому что не в силах больше выносить грубое обращение любовников матери. Она переодевается мальчиком, чтобы меньше привлекать к себе внимания. Если дело только в этом, то можно не беспокоиться и позволить маленькому маскараду продолжатся.
Между кроватью и сундуком стояла круглая тумба украшенная орнаментом в северном стиле. На ней лежал мешочек с порошком сон-травы. Немного поколебавшись, Тео потянулся к стакану, стоявшему на полке, и наполнил его водой из запыленного хрустального графина. Завтра ему предстояло много работы, хотелось хорошо выспаться. Развязав мешочек, он бросил в воду щепотку порошка. Сняв маску и положив ее на тумбу, маг выпил лекарство. Оно было горьковатым, со слабым привкусом ревеня.
Сквозь щели ставен падал лунный свет, озаряя пылинки, плавающие в воздухе, отчего магу казалось, что он видит в его бликах маленьких крылатых существ. Их волшебный серебряный танец, лишенный музыки, убаюкивал. Тео накрылся одеялом, в полглаза наблюдая за необыкновенной иллюзией. Сон-трава действовала быстро, через десять минут он уже крепко спал.
Здесь нет ничего кроме тумана, при чем настолько густого, что он скрывает не только землю под ногами, но даже твои руки, если не подносить их к самым глазам. Они пропадают из поля зрения, тело немеет и теряет чувствительность, словно руки исчезли на самом деле. Вместо них остается перехватывающий дыхание холод.
Память отказывается служить тебе. Словно кто-то распустил на бесцветные ленты некогда яркое полотно воспоминаний. Хотя здесь это не имеет значения. Тут нет прошлого, значит, в воспоминаниях нет нужды.
Туман страшит. Тебе пугает его неопределенность и страх усиливается, когда ты начинаешь различать в нем голоса. Кто-то властным тоном отдает приказы, но молочный океан настолько искажает слова, что нельзя ничего разобрать. А вот и новые звуки... Доносится лай собак, рев рога и бряцанье оружия. Где-то рядом во весь опор пронесся всадник.
-- Не стой на месте, если не хочешь быть схвачен, - тихо шепчет голос.
-- Кто здесь?!
