Лорел Гамильтон - БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ
Холод отпустил меня, и мы пошли. Движущуюся цель всегда сложнее сфотографировать. Я попыталась сохранить голос тихим, пока говорила:
- Я не могу избежать таких случаев, Дойл. Они убивают фейри здесь в единственном доме, который у нас есть. Мы - дворяне; низшие фейри смотрят на нас в ожидании, что мы будем делать.
К нам подошла пара, женщина обратилась к нам:
- Вы Принцесса Мередит? Не так ли?
Я кивнула.
- Мы можем сфотографировать Вас?
Кто-то рядом уже снимал нас на телефон без разрешения. Если у них телефон с выходом в интернет, то снимки будут там мгновенно. Мы должны добраться до автомобиля и уехать до того, как здесь появиться пресса.
- Принцесса плохо себя чувствует, - сказал Дойл. - Мы должны ее посадить в автомобиль.
Женщина коснулась моей руки и сказала:
- О, я знаю, как может быть тяжело носить ребенка. У меня каждая беременность была ужасна. Ведь так, дорогой?
Ее муж кивнул и сказал:
- Только один быстрый снимок?
Мы позволили им сделать их "быстрый" снимок, который редко бывает действительно быстрым, а затем ушли. Нам придется пойти в другую сторону к машине. Но этот снимок, на который мы дали согласие, был явно ошибкой, потому что другие туристы тоже захотели сфотографировать нас. Дойл отказался, расстраивая их. "Но ведь они сфотографировали", говорили они.
Мы продолжали двигаться, но посреди улицы остановился автомобиль, его окно скользило вниз, из которого вылез объектив камеры. Прибыли папарацци. Но это было как первый удар при нападении акулы. Акулы толкнут тебя, чтобы посмотреть, что ты будешь делать и съедобен ли ты. Если съедобен, то теперь в нападении будут участвовать зубы. Поэтому мы должны исчезнуть из поля их зрения до того, как их здесь появится много больше.
Из автомобиля кричал мужчина:
- Принцесса Мередит, посмотрите сюда! Почему Вы плачете?
Вот уж чего нам сейчас не нужно, так это фотографии с заголовками, что я плачу. Они бы не стали стесняться в измышлениях о том, почему я плакала, но если я попытаюсь что-то объяснить- будет еще хуже. Поэтому мы ускорились, став движущейся целью. Это было лучшее, что мы могли сделать, поскольку первый фотограф уже обогнал нас на тротуаре. Мы оказались в ловушке.
Глава 11
Дойл с нечеловеческой скоростью подхватил меня и занес в ближайший магазинчик. Холод запер за нами дверь. Мужчина запротестовал:
- Эй, это мой бизнес!
Дойл поставил меня на ноги в маленьком семейном гастрономчике. Плотный лысеющий мужчина за прилавком был в белом фартуке. И магазин полностью соответствовал ему - старомодный, нарезки мяса и сыров с заветренными боками лежали в небольших контейнерах. Вот уже не думала, что подобное могло выжить в Лос-Анджелесе, где все одержимы здоровьем.
Потом я заметила, что короткая очередь посетителей состоит почти полностью из фейри. Был только один пожилой мужчина, который выглядел как человек, но невысокая женщина позади него была маленькой и пухленькой, с рыжими вьющимися волосами и ястребиными глазами, в буквальном смысле. Они были желтыми, а ее зрачки закручивались спиралью, пока она пыталась меня получше рассмотреть. Маленький мальчик приблизительно четырех лет цеплялся за ее юбку, уставившись на меня синими глазами, его светлые волосики были аккуратно и современно подстрижены. У последнего мужчины в очереди был разноцветный могавк, его волосы были забраны в хвост, лежавший вдоль спины. Одет он был в белую футболку с эмблемой какой-то группы, а его штаны и жилетка были из черной кожи. Он было повернулся уйти, но потом вернулся в очередь, и мы сделали то же самое.
Все уставились на нас, а я смотрела назад. Пристальные взгляды не считались среди фейри грубостью. Большинство фейри не волнует высокий уровень холестерина или сахара в крови или другие болезни, которые могли бы убить человека, употребляющего продукты с солью и консервантами. Фейри не волнуют и болезни сердца. Внезапно я захотела ростбиф.
Дверь позади нас грохотала. Один из репортеров сердито барабанил в дверь, крича нам, чтобы мы открыли, потому что это было общественное место. И мы не имели права закрывать дверь.
Камеры щелкали вспышками за стеклом так, чтобы дневной свет терялся. Я повернулась, защищая глаза от вспышек. Кажется я потеряла свои темные очки, когда мы вырывались из магазинчика Фэеля.
Стройный мужчина-фейри с могавком, которого большинство приняло бы за подростка, выступил вперед. Он низко поклонился.
- Принцесса Мередит, позвольте предложить Вам стул? - Я посмотрела на его тонкое лицо с бледной зеленоватой кожей. Было что-то в нем, что не было человеческим. Не буду ручаться головой, но структура костей была слишком далека от человеческой. Он был похож на эльфа, но при этом низкорослого и с явной примесью в генах другого вида фейри. В его заостренных ушах было почти так же много сережек, как и у Дойла. Но его сережки были с разноцветными перьями, задевающими кожаный жилет на плечах.
- Это было бы прекрасно, - сказала я.
Он поставил один из немногих здесь маленьких стульев и поддержал его для меня. Я опустилась на стул с благодарностью. Внезапно я почувствовала себя очень уставшей. Это беременность, или просто день такой тяжелый?
Дойл пошел к владельцу магазина.
- Мы можем воспользоваться запасным выходом? - Неизвестно, куда он ведет, но им можно было воспользоваться.
Заговорила женщина, вышедшая из двери задней части магазинчика:
- Боюсь, вы не сможете выйти через запасной вход, Принцесса и принцы. Мне пришлось запереть дверь, чтобы журналисты не зашли туда.
На первый взгляд она соответствовала своему мужу, мягкие морщинки, плавные округлости, так похожа на человека, но тогда я поняла, что она явно делала такую же пластику, как Роберт из магазина Фэеля, хотя у нее она была сделана насколько хорошо, чтобы походить на обычную женщину, старающуюся хорошо выглядеть. Ее можно было назвать симпатичной. И когда она подошла к прилавку и посмотрела на меня своими карими глазами, она напомнила мне мою бабушку, у меня в груди стеснилось, стало трудно глотать. Я не заплачу, проклятье!
Она встала передо мной на колени и положила свои руки поверх моих. Ее руки были прохладными, как будто она работала с чем-то холодным в задней части магазинчика.
Ее муж сказал:
- Поднимись, Матильда. Журналисты снимают.
- Пускай, - сказала она через плечо и снова повернулась ко мне. Она смотрела на меня глазами, которые так были похожи на бабушкины.
