Юлия Горская - Дети Арахна
- Святейший, - заколебался тмехт, не сразу решаясь спросить:
- Чей дух вы призвали? Синий огонь и этот страшный лик…
Магнус улыбнулся:
- То тайна. И тот, кого вы видели, не подвластен моей силе. Но никогда не забывайте того лица и глас, ибо они часть пророчества, которое уже сбывается и должно исполниться до конца. Должно! Для этого вы здесь сегодня. Для этого призвал я тех, кто отправится в Улхур. Вы встретитесь с Хефнет, а она владеет второй частью, и знает, где искать третью. Как бы я хотел пойти вместе с вами! – воскликнул он, затем тяжело вздохнул: - Но это не по силам мне, старику. И времени осталось только на то, чтобы всё довести до конца здесь, в Антавии. Сегодня решится многое. Круг замкнется. Закроются одни двери, чтобы открылись другие. Время пришло. Поэтому позвольте представить вам, дорогой мой гость, того, кто будет сопровождать вас в этом опасном путешествии, – он попросил вызванного послушника, пригласить своего сына и продолжил: - Я воспитал его, как воина. Стал готовить еще ребенком. Теперь рука его крепка и дух светел. Он станет надежной опорой для вас в том страшном деле, которое мы начали.
В зале появился молодой послушник, низко поклонился и произнес:
- Приветствую тебя, отец. И вас, почтенный гость, – он с любопытством взглянул на Ва-Йерка.
- Да будет с тобой благодать Аспилуса, – отозвался Магнус, который просто преобразился с появлением сына: свет нежнейшей отеческой любви пролился на смягчившиеся черты его лица. Радость, и гордость засияли в глазах.
- Это сын мой - Ларенар! – представил его магистр гостю, который, легко поклонился в ответ и с интересом осмотрел юношу.
Он был красив той яркой красотой, что так привлекает женщин и вызывает скрытую зависть мужчин, но никого не оставляет равнодушным. Высокий, темноволосый и голубоглазый, он казался носителем особого дара богинь, что любуясь им, осыпали его чело поцелуями.
- А это Ва-Йерк, – сказал магистр. – Во всем Сульфуре не найти мужа ученее его. С ним, сын мой, пойдешь ты в город подземелий, - он помолчал, собираясь с духом и чувствуя поднимающийся холод в груди. Ох, как не просто было ему говорить о разлуке с сыном! - У каждого из вас свое бремя. Твое нелегко. Как у каждого из тех, кого собрал я для этого похода. Улхур, куда отправитесь вы – опасен. Опасны и обитатели его. Не говорю уже о марлогах. Подземельями владеют женщины, – тяжелый вздох вырвался из его груди. – Женщины. Кто из смертных может до конца познать темные и загадочные души этих странных существ, что живут только чувствами, которые непостоянны, как ветра над капризным и злым Хэм-Аибом? – Магнус снова помолчал, думая о чем то, потом продолжил, сменив меланхоличный тон на строгий. - Итак, вы отправляетесь в город, чьи врата никогда еще не открывался перед чужаками, в подземелья, которые видели только маакорские храбрецы, отдавшие за это души.
Много веков мрак покрывал земли Апикона. Силен был страх. Страх держал в лесных чащах князей Арбоша. Страх витал над болотами Маакора и жил в сердцах проклятых эркайев. Страх короновал новых монархов в Дэнгоре. Страх – это власть и он выгоден тем, кто властвует…
Но счастливая звезда уже восходит над землей, что звалась когда-то Апиконом. Юная и светлая, она даст новую жизнь тем, кто не желает Сульфура. Их время пришло. Оно пришло и для нас.
Ты станешь мною, Ларенар. Мой дух отправится в Улхур вместе с тобой, чтобы придать тебе силы в минуты отчаянья и слабости.
Ваши сородичи, Ва-Йерк, томятся на земле, прожженной ядом проклятья, и ждут освобождения. Помните об этом, когда придете в страну ушедших. Вы обладаете достаточными знаниями, но, все же вы - слабы. Мы все слабы перед властью и силой зверя, живущего в Колодце. Он страшен. Он могуществен. Но есть сила иная! И она сокрушит Арахна! Низвергнет в бездну демона и всех его служителей. Она погубит черный Улхур и станет он только легендой, как стал сказкой, сном великий Ахвэм. Но город мхаров может возродиться. Вы этого хотите, Ва-Йерк? Да. Мы все этого хотим. Хотим, чтобы на нашу землю пришли другие правители. Что ж, время перемен близко. Приоткрылись скованные тяжким сном дивные глаза богинь, давших знания жрецам, которые заключили в бездну страшного демона, – силы вдруг изменили Магнусу. Он покачнулся, опираясь на руку сына, что успел поддержать его. – Вы пойдете в Улхур, сопровождая принца Ормонда, который должен взять в жены дочь Хефнет, чтобы дать девушке свободу, – теперь он обращался к Ларенару, но смотрел, будто, сквозь него. – Я не смог избавить от демона ее мать, но девочка должна покинуть подземелья. Должна, ты слышишь, сын? – говоривший все больше слабел, что-то, о чем не мог он говорить, мучило его. – Она поможет собрать сигиллу. А ты должен помочь ей стать … другой.
- Отец, тебе плохо, успокойся, – встревоженный состоянием магистра, который дрожал и задыхался, Ларенар отнес его в кресло и вызвал лекаря.
- Не опасайся за мою жизнь, - проговорил Магнус тихо, удерживая сына за руку, - и прости меня за эту слабость. Я знаю, куда идешь ты. И мне тяжело помнить, что это я, я сам, избрал для тебя такой опасный путь. Но однажды твой отец дал слово той, которую любил не меньше, чем тебя, и теперь не имеет права отступать. Когда-нибудь ты поймешь. Поймешь, что выбора у меня не было…
Глава 5
Гродвиг появился на Торговой площади первым. Для путешествия его высочества принца Ормонда здесь уже был готов обоз. Он состоял из семи крытых повозок и кареты без опознавательных знаков, дабы не привлекать внимания к столь важной персоне. Все это сопровождал отряд из двадцати воинов братства Антигов под командованием отпрыска знатного рода, доблестного Кавьера, важно гарцевавшего сейчас на прекрасной каурой вдоль площади, красуясь перед местными жителями, и те с любопытством выглядывали из окон каменных двухэтажных домиков.
Барон спешился возле кареты и поприветствовал знакомого кучера, который служил в королевских конюшнях уже несколько десятков лет. Тот поспешно соскочил с облучка и распахнул дверцы экипажа перед кузеном принца.
- Нет, я верхом, – ответил Гродвиг, бросая взгляд на красивую повозку.
Карета была крытой, на четырех персон, достаточно простой, без обычной позолоты на стенках и дверцах, выкрашенных черным, с плотными бархатными пологами бордового цвета и такими же кистями. Ими же была украшена и упряжь великолепного шестерика гнедых.
- Самые-самые, - заулыбался кучер и ласково похлопал по крупу одного из рысаков. - Вышколенные и выносливые, лучше не найти.
- Трудное испытание предстоит твоим любимчикам, - улыбнулся в ответ Гродвиг. – Давно здесь? – спросил он, кивая на Кавьера, деловито отдавающего какие-то приказы, рисуясь теперь уже перед ним.
