Наталья Бульба - Поставить мир на кон
— Я сделаю, как ты говоришь, отец.
Сын склонил передо мной голову. И от того, как он это сделал, не теряя достоинства, но отдавая дать уважения, у меня сжалось в груди.
Мы с ним не знали друг друга. Но в этом мире у меня было немного дорогих мне существ, за которых я был готов отдать свою жизнь. И он был среди них.
Но, так же, как и раньше, я не мог показать ему своих чувств. Слишком сложно было то, что нам предстояло. И любая проявленная нами слабость могла стать роковой. А еще более сложным было то, о чем я только начинал догадываться.
— Тогда веди меня, мой ялтар. — Прежде чем застегнуть лицевой платок, позволил я себе улыбнуться.
Он заслужил того, чтобы я это произнес. Заслужил тем, что сумел предугадать то, что я так тщательно скрывал. Тем, что принял мое решение уйти из жизни, отдав Дариану ему во власть. Тем, что достойно правил эти два года, в которых все те проблемы, которые ему пришлось решать, свились в клубок. И тем, что ничем не дал мне понять, какой ценой все это ему досталось.
Генный маркер одной из малоизвестных ветвей рода, о котором помнили еще лишь потому, что в каждом из поколений он давал воина-берсерка, уже был введен в мое тело. Так что теперь уже точно никто не сможет даже предположить мою близость к нынешнему правителю.
Закираль открыл мне один из своих ментальных каналов связи, чтобы я всегда был в курсе того, где он находится, вызвал Ярангира, приказав снять полную защиту с резиденции, и выстроил портал прямо в казармы его личных гвардейцев. Сам же, пожелав мне хоть немного передохнуть, направился на Лилею. Судя по всему, в очередной раз, проигнорировав требования начальника стражи, взять его с собой.
Надо будет тонко намекнуть сыну, что лично я никогда не расставался с Кадинаром. За исключением тех случаев, когда мог доверить задание лишь ему. Много мелочей не замечается тогда, когда ты находишься в их окружении постоянно. Взгляд же со стороны позволяет увидеть неожиданное там, где все кажется уже привычным.
Помещение казармы мне было знакомо. Воины, которые подчинялись только правителю, были и у меня. Правда, я довольно быстро устал с ними возиться, передав их начальнику своей охраны. А с учетом того, что тот был носителем части моей души, я вполне мог считать, что держу все под контролем.
Проверил защиту, не сразу обнаружив ту самую щель в ней, о которой меня предупредил Закираль. С удовлетворением отметив, что для тех, кто не владеет изначальным Хаосом, это приглашение узнать чужие секреты вполне может сыграть роль ловушки. И только после этого протянул нить перехода, настроившись на продолжавшего оставаться со мной связанным Кадинара.
— Я же тебе говорил, — хмыкнул он, появившись из серого тумана. — Личная гвардия — наилучшее прикрытие для нас. Не придерешься. Ялтар Закираль так многим обязан правительнице Лере, что появление новых телохранителей совершенно никого не удивит. А если устроить неудавшееся покушение, то все будет выглядеть, как проницательность или хорошая агентурная работа.
— На турнире, — бросил я спокойно, закрывая портал.
— Она будет участвовать в турнире? — Сэнар пытался не выглядеть изумленным. Но ему это не удалось.
— Закираль попробует подбросить эту идею Олейору. Я хочу, чтобы она вышла на поединки. И твоя задача, Сэнар, чтобы она стала одной из фавориток.
— И зачем тебе нужно, чтобы ее не было в Тариконе? — перебирая в уме возможные варианты, и не зная, на каком из них остановиться, уточнил у меня Кадинар.
Ничуть не смущаясь тем, что я слежу за течением его мысли. Стоило признать, что он был на правильном пути и меня это нисколько не удивляло. Ставший даймоном человек всегда был способен на нестандартный взгляд и весьма нетривиальные решения.
— Об этом потом, — дав понять, что он может рассматривать это в качестве очередной мести за его выходки, отмахнулся от него я и опустился на одну из лежанок.
Каждое помещение в казарме было рассчитано на четверых и имело отдельный вход. В задачу личной гвардии входило не только сохранение жизни своего ялтара, но и весьма деликатные поручения. Потому и были они знакомы лишь с теми, с кем составляли одну группу.
Я знал, что мне стоит отдохнуть. Мы хоть и способны по несколько дней обходиться без сна и еды, потом довольно резко теряем силы. А этого я никак допустить не мог: от того, насколько быстро я распутаю этот паучий клубок, зависела не только жизнь Леры. Если я правильно осознавал свои собственные предчувствия, то тот, кто начал против нее игру замахнулся на нечто более значимое, чем ее жизнь. А это приводило меня к единственной, но довольно жуткой мысли. Три мира, которые она связала собой, находились в опасности. И чем быстрее я пойму, что именно стоит за попыткой вывести носителя сути Равновесия из игры, тем выше вероятность того, что ничего страшнее моих внутренних терзаний не произойдет.
Но сон не шел. Как в те времена, когда до цели, к которой стремился я, оставалось совсем немного.
— Тебе опять не спится?
Я, не позволив себе вздрогнуть от неожиданного сходства того, о чем я только что вспомнил, с тем, что произнес Кадинар, открыл глаза. Наткнувшись на полный понимания взгляд. Впрочем, чему удивляться, он слышал тот мой разговор с Айласом, ни на мгновение не оставляя меня наедине с моими мыслями.
Но подниматься не стал. Вот такое, бессмысленное лежание неожиданно оказалось приятным.
— Расскажи-ка лучше еще раз, как ты наткнулся на эти записи?
— Я же дал тебе покопаться в памяти? — хмыкнул тот якобы недовольно, но… даже не скрывая наигранности того, что демонстрировал.
— Считай, что я решил проявить свой деспотизм, — ответил я, отметив, с каким умилением посматривает на нас Сэнар и, закинув руки за голову, закрыл глаза.
Представлять бесстрастного дарианского воина я буду чуть позже. А пока… трудно отказаться от того, что было частью тебя более двух тысяч лет. Но возможность хотя бы в какой-то мере проявлять собственные чувства, которая появилась у меня два года тому назад, меня радовала.
— Ты помнишь, какой самый главный твой аргумент был, когда ты предложил мне связать свое сознание с твоим?
Еще бы не помнить! Та задачка с переносом его души в тело даймона долго не давала мне покоя. Все-таки наши излучения находятся в разных диапазонах и дать человеку новое вместилище, не лишив его при этом способностей и разума, оказалось не столь просто. Единственным вариантом, который предлагал хоть какой-то шанс на успешный итог, было пройти обряд разделения души и вложить часть ее в Кадинара.
— Ты мечтаешь от меня избавиться? — с легким налетом обиды уточнил я, даже не видя — зная, с каким ехидством он на меня смотрит.
