Кейт Форсит - Череп мира
Она перекатилась и лежала, погрузив лицо в воду, сколько могла выдержать, потом тихонько поплыла, чувствуя себя много лучше, чем уже долгие месяцы. Рогатый мальчик смотрел на нее, грызя кроличью ножку, изо всех сил стараясь не позволить страху и изумлению отразиться у него на лице. Хан'кобаны никогда не плавали, вспомнила Изабо. Она должна была показаться ему очень странной, раз не выказывала никакого страха перед водой и плавала проворнее любой выдры.
Наконец Изабо подплыла к берегу и выбралась из воды, с трудом преодолев стремительное течение. Морозный воздух в тот же миг обжег ее, но она побежала по камням к костру, стряхнув воду и насухо вытершись запасной рубахой своего маленького товарища. Ее шуба уже просохла и согрелась, и она блаженно закуталась в нее, потом натянула свои шерстяные чулки и штаны, севшие после сушки на огне. Там, где кожа была отморожена, ее руки и ноги пошли пузырями, и она аккуратно забинтовала их обрывками рубахи.
Потом она обмотала ступни влажной рубахой, поскольку ничего другого у нее просто не было. Рогатый мальчик покачал головой и осторожно размотал рубаху, закутав ее ноги в свою мохнатую шубу. Она удивленно взглянула на него, и он сказал:
— На солнце вполне тепло. Пусть рубаха высохнет у огня, а когда ты отдохнешь, тогда сможешь вернуть мне шубу.
— Спасибо, — сказала она и жадно накинулась на миску с кашей, которую он передал ей. Закончив, она поколебалась, потом сказала нерешительно, — Ты очень добр. Я в долгу перед тобой, ибо несомненно погибла бы без твоей еды и одежды. Я буду помнить.
Он кивнул, польщенный. Она привалилась к валуну, усталая и объевшаяся. Опустив голову между колен, она начала сушить волосы, перебирая их руками. Влажная масса быстро превратилась в копну кудрей, рыжих и блестящих, и она откинула их за спину, благодарная за хитрость, которой ее научила Зажигающая Пламя. На то, чтобы высушить волосы естественным путем, у нее обычно уходили часы, даже в теплом климате юга. Таким же образом это занимало считанные секунды, хотя первые несколько попыток заканчивались тем, что она опаляла свою шевелюру, не умея равномерно контролировать жар.
Почувствовав на себе взгляд мальчика, она подняла глаза, и он немедленно отвел взгляд, смущенный, что его поймали за столь невежливым действием.
— В том, чтобы быть из рода Зажигающей Пламя, есть и свои преимущества, — сказала Изабо.
— С такими волосами ты никогда не станешь хорошим воином, — сказал он неодобрительно. — Они выделяются на снегу как пламя. Говорят, что Шрамолицый Воин движется стремительно и бесшумно, как ветер, появляется и исчезает так же непостижимо, как облака, и обрушивается на свою жертву так же внезапно и смертоносно, как молния.
— Я знаю, — с деланным смирением отозвалась Изабо. — Моя сестра обстригала свои волосы короче некуда и носила белую шапку, чтобы скрыть их, но я не хочу стричься. Мне нравится, когда они длинные. Раньше они доставали до колен, но думаю, что они больше никогда не вырастут такими длинными.
— Тогда они мешали бы ездить на салазках, — ответил он строго, и она с улыбкой кивнула.
— Они и так довольно сильно мешают, даже заплетенные. Но я не хочу быть воином, так что на самом деле это не важно.
Он был ошеломлен. Стать воином было главным стремлением для любого хан'кобанского ребенка. Место в совете воинов прайда было единственным высоким положением, не передававшимся от родителя к ребенку.
— Кем же ты хочешь быть, если так презираешь искусство воина? — спросил он холодно.
— Я хочу быть колдуньей, — сказала Изабо. Ответом ей был его непонимающий взгляд, и она показала на свой шрам между бровями. — Матерью Мудрости. — Она понимала, что между определением колдуньи в ее языке и матери мудрости в языке Хан'кобанов существует большая разница, но это было самое близкое, что она могла придумать, чтобы он понял.
На лице у него мелькнуло невольное уважение. Она видела, что ему хочется задать ей еще какой-то вопрос, но глубоко укоренившиеся правила вежливости удержали его. Она направила палец на костер, и языки пламени взметнулись вверх, теплые и золотистые. Он поднес к ним руки, с завистью глядя на нее.
— Теперь понятно, почему Хранители Огня были недовольны, когда прайдам была впервые дарована Зажигающая Пламя, — сказал он. — Было бы очень здорово, если бы мне не нужно было так бережно хранить мой уголь.
— Только для того, чтобы вызвать огонь, нужно очень много сил, — отозвалась Изабо, чувствуя, как усталость гигантским кулаком прижимает ее к скалам. — Если я очень устала или больна, то не могу вызвать его и мне приходится сидеть в холоде, если у меня тоже нет тлеющего угля. А если для огня нет топлива, то приходится подкармливать его собственной энергией, а у меня ее хватает очень ненадолго.
Она запрокинула голову и стала разглядывать небо. В голых ветвях дерева у реки висел, качаясь, какой-то темный согнутый предмет. Изабо лениво удивилась, что бы это могло быть. Возможно, дохлая ворона? Потом что-то привлекло ее внимание. Она подалась вперед, напряженно вглядываясь, потом радостно улыбнулась.
— А вот, — сказала она, — еще один очень полезный дар.
Она протянула палец, и темный предмет, изогнувшись, оторвался от ветки и полетел к ней в руки. Это был ее потерянный башмак.
— Должен признаться, что я завидую, — сказал мальчик. — Это очень недостойно.
— Кто знает, может, у тебя тоже получится, если будешь упорно тренироваться, — сказала Изабо. — Многие люди могли бы делать вещи, которые считают невозможными, если бы только попробовали. Разве рейл воина не возвращается к нему в руку? А если рейл может, почему другие вещи не могут?
Она поняла, что дала ему пищу для размышления, и снова запрокинула голову, прикрыв глаза. Солнце ласкало ее лицо, а желудок у нее был полон. Можно было поспать. Она с трудом разлепила глаза и сказала:
— Еще раз благодарю тебя. Я очень устала, потому что прошлой ночью мне почти не удалось отдохнуть, и хотела бы поспать и восстановить силы, прежде чем входить в Уста Мира. Эти камни слишком твердые и холодные, к тому же здесь слишком светло, поэтому я пойду спать обратно в лес. Я в долгу перед тобой. Могу ли я что-то сделать для тебя или должна нести гис до тех пор, когда обстоятельства дадут мне возможность освободиться от него?
Он сказал застенчиво:
— Вчера я весь день ходил вдоль реки, пытаясь найти брод, чтобы перебраться к Устам Мира. Но река бежит так быстро, а камни такие острые, что я не знаю, как перебраться. По всему побережью разбросаны кости, и еще там лежит мертвая девочка…
Изабо была ошеломлена.
