Дженнифер Роберсон - Певец меча
– Я говорил тебе, что не люблю магию, – уточнил я, – но в том, что она существует, я не сомневаюсь. Как, почему и в каких формах – не знаю. Но знаю, что люди не умеют ее использовать, а поэтому делают все неправильно, – я покачал головой и тоскливо осмотрелся. – В твоем Севере есть что-то…
– Не цепляйся к Северу, – возмутилась она. – Дело не в Севере, а в тебе. В Песчаном Тигре, которому наплевать на то, во что верят другие, и он смеется над их чувствами, – она бросила стремена, перекинула ногу через седло и соскользнула на землю. – А теперь он не может справиться с собой. Ну давай, Тигр, я тебе докажу, что это все твои предрассудки.
– Что?
Она посмотрела на меня снизу вверх.
– Давай разберемся с этим раз и навсегда, чтобы мне не пришлось и дальше выслушивать твое нытье, – она показала пальцем на землю. – Слезай.
Мысленно я сообщил ей, что ее тон оставлял желать лучшего – она могла бы попросить, а не приказывать, но перебранка ни к чему не привела бы. Я соскочил с жеребца и стал ждать, что же будет дальше.
Дел отошла от лошадей и жестом предложила мне следовать за ней. Я угрюмо подчинился и остановился рядом с ней в овражке между двумя невысокими холмиками.
– Ну? – спросил я.
– Вынь меч и воткни его в землю, – серьезно потребовала она. – Представь, что вонзаешь его в живот человека.
Я осторожно посмотрел на землю, потом на Дел.
– И что должно случиться?
– Ничего, – процедила Дел. – Вообще ничего не случится, и ты поймешь, что все твои чувства – ерунда.
Я вздохнул.
– Хорошо. Так и сделаем, баска… но поверь слову мужчины…
– Я поверю слову меча.
Я мрачно взглянул на нее. Она совершенно намеренно говорила что-то невразумительное, стараясь разозлить меня (это всегда срабатывает). Но на этот раз я решил не поддаваться. Я вынул из ножен мертвый меч Терона и воткнул клинок в землю.
Ничего не случилось.
– Ну вот, – кивнула Дел, – теперь ты понимаешь…
Конечно я понимал, пока был в состоянии соображать. А потом земля вокруг нас взлетела в небо.
На один безумный момент мне захотелось громко расхохотаться. Мне захотелось ткнуть ее в это физиономией и громко кричать, что я был прав.
Но я этого не сделал. Я был слишком занят, пытаясь нормально дышать.
Наконец глаза перестали слезиться, в ушах уже не звенело, я смог вздохнуть полной грудью и сел. Выплюнул грязь. Чихнул. Стряхнул травинки с волос. Вгляделся в едкий дым и увидел, что Дел занимается тем же. Она не пострадала, а значит я мог безнаказанно злорадствовать.
Только мне этого почему-то уже не хотелось.
Меч стоял между нами. Взрыв, который бросил нас на землю, не коснулся его. Трава вокруг меча была выжжена, но клинок остался чист. От него исходило пурпурное сияние.
Я медленно поднялся, стряхнул грязь и пепел с бурнуса.
– Да, – небрежно сказал я, – пора мне искать новый меч.
Дел еще сидела. Она не сводила глаз с горящего клинка. На ее лице читались изумление, неверие и полная растерянность. Морщинка между бровей стала глубже, когда она нахмурилась сильнее.
– Этого не должно было случиться. Терон мертв, – сообщила она сама себе.
– Теперь-то ты мне веришь?
Она даже не посмотрела на меня.
– Дотронься до него, Тигр.
У меня отвисла челюсть.
– Дотронуться? Мне дотронуться до этого? После того, что эта штука сделала? Баска, у тебя песчаная болезнь. Мы оставим ее здесь и пусть она такими взрывами приветствует каждого проходящего мимо дурака.
Дел покачала головой.
– Мы не можем так поступить. Это яватма, она сделана для конкретного человека. Меч нельзя оставить здесь, он будет обесчещен. Мы должны отвезти его в Стаал-Уста и он будет с подобающими почестями похоронен в Стаал-Кутра.
Она сыпала незнакомыми названиями и следовало бы выяснить, что они означают, но моя голова была занята другим.
– Аиды, Дел, эта штука нас чуть не убила.
– Нет, – мягко сказала она, – я так не думаю, – она пожевала нижнюю губу и перевела взгляд с меча на меня. Дважды. Потом еще раз. Задумчиво, внимательно, словно она обнаружила что-то новое и совершенно неожиданное. А потом Дел улыбнулась, как улыбаются люди, нашедшие ответ на сложную загадку, и засмеялась, будто то, до чего она додумалась, отвечало на главный вопрос.
– Ребенок может пройти там, где не пройдет мужчина, – фраза оборвалась, но сияние в глазах осталось. – Может, несмотря ни на что, я еще смогу выиграть.
– Дел…
Но она резко вскочила с земли, игнорируя начало моего вопроса, и показала на меч.
– Я клянусь, ты можешь коснуться его. Ты можешь использовать его. Это самый обычный меч.
Я осторожно напомнил:
– Что-то подобное ты уже говорила.
Она поджала губы и отвернулась.
– Да, говорила. Все правильно. И повторяю: я тебе обещаю…
– Тогда почему он сияет?
– Потому что каким-то образом ты вызвал его к жизни. Не совсем – ты не знаком с ритуалами – но ты умудрился коснуться души, заключенной в мече, – Дел пожала плечами. – О многом я не могу тебе рассказать, потому что ты не истойя. Есть секреты, Тигр, которые знает только ан-кайдин.
– И ты.
– Да, – согласилась она, – я знаю. Но я танцор меча, а не кайдин. Я не могу раскрыть их тебе.
– Тогда сама эту штуку и вытаскивай.
Дел вздохнула.
– Не могу. Ты вызвал его к жизни, Тигр. Не полностью, не достаточно, чтобы он служил тебе так, как служил Терону, но достаточно, чтобы теперь он понимал разницу между нами, – она кивнула головой налево, на рукоять Бореал. – До того, как ты узнал ее имя, ты не мог безнаказанно ее коснуться. Теперь и я не могу коснуться меча Терона.
– Но и я не могу. Я знаю имя этого трижды проклятого клинка не лучше тебя.
Дел широко улыбнулась.
– Очевидно ему или ей на это наплевать.
– Ему или ей, – мрачно пробормотал я и отвернулся от них обоих.
Дел ждала, пока я ловил жеребца, который удрал подальше от взрыва, и садился в седло.
– Ты – Песчаный Тигр, – мягко сказала она. – Как ты будешь жить без меча?
Она знала, эта Делила, как воззвать к моей гордости в дополнение в мужскому достоинству. Но я решил, что этот прием не сработает.
– Я достану другой меч.
– Где? – с выразительным преувеличением Дел развела руками и осмотрелась. – Здесь мечами все деревья увешаны? Или их сеют, а потом они вырастают?
Я скрипнул зубами и выдавил добрую улыбку.
– Я куплю меч в ближайшей деревне.
– А если на нас нападут раньше, чем мы доберемся до деревни, что ты будешь делать?
Моя улыбка угасла. Возразить было нечего.
